сопровождения. Зря.
всего ничего.
повороту, на пустынную, обсаженную ровными высокими елками дорогу, ведущую к
аэропорту.
- заставь дурака Богу молиться - он и лоб расшибет... Витя! Ты где, япона
мать?
разбил, козел! И прямо перед гаишником, сука...
- раздосадовано бросил Ворон.
это не "хвост" был, раз тюкнулся. Все нормально, доедем...
дорогу вывернулся грязный самосвал "ЗИЛ-130". И встал наискось, перекрыв
шоссе.
кузов, облепленный закаменевшим цементом. Васек нажал тормоз до отказа,
одновременно крутанул баранку влево, и джип вскользь, правым крылом ударился
о кузов самосвала. "Шевроле" закрутило по мокрому асфальту, он задом влетел
в левый кювет, перевернулся и крепко лег на крышу, приняв весь удар в район
лобового стекла.
сумел ее отворить и выкатиться наружу. Следом за ним с пистолетом в одной
руке и с "президентом" в другой выскочил хранитель коробки. Шофер Васек и
еще один охранник, сидевший на переднем сиденье, крепко порезанные,
копошились, пытаясь выбраться.
камуфляжках и зеленых вязаных масках, почти начисто скрывавших лица. Парень,
державший чемоданчик с коробкой, не успел поднять пистолет - негромко
стукнула короткая очередь из автомата с глушителем, и пара пуль почти
одновременно ударила охраннику в голову. Он без крика ткнулся лицом в траву.
один из налетевших нажал на спуск бесствольного устройства "удар", и струя
парализанта, плеснувшая Ворону в лицо, надолго погасила его сознание...
пытаясь выбраться оттуда, успокоились навсегда.
"рафик" с красными крестами и замазанными окнами. Задняя дверца
распахнулась, оттуда выпрыгнули двое в белых халатах и выволокли третьего,
явно не способного идти самостоятельно, одетого в грязную, промасленную
куртку и серую кепку. Сидевший в кабине самосвала водитель в черных
перчатках, смотревшихся даже для дождливого лета немного не по сезону,
открыл левую дверцу и помог людям в белых халатах втащить невменяемого в
кабину и усадить за руль. В это время те двое, что расстреляли охрану
Ворона, впихнули труп бывшего хранителя коробки в "Шевроле". Затем они
подхватили под руки и за ноги парализованного Гнездилова и бросили на
носилки в салон "скорой". От самосвала уже бежали трое остальных. Бывший
водитель самосвала, отойдя за капот "ЗИЛа", подождал, пока "скорая" объедет
грузовик, а затем навел на окно перевернутого "Шевроле-Блейзера" короткую
металлическую трубу - одноразовый огнемет "шмель". Хлопок! Снаряд с горючей
смесью точно влетел в боковое стекло. Вихрь пламени охватил джип изнутри,
начисто сжирая трупы, затем еще рванули баки, добавив огоньку... Чадный
серо-черный дым заклубился, стелясь над дорогой.
Круто повернув налево, она промчалась мимо главного весьма облезлого серого
двухэтажного здания постройки 50-х годов и, не сбавляя скорости, влетела в
боковые ворота. Охранники в аэрофлотовских фуражках и зеленом камуфляже
шарахнулись от брызг, плеснувших из лужи, но останавливать "рафик" не стали.
Им только что позвонили и приказали пропустить.
двухмоторный "Ан-26". Развернувшись задней дверью к самолетной аппарели,
"рафик" остановился. Дверь распахнулась, из нее выпрыгнули несколько человек
в белых халатах, они выдвинули носилки, на которых лежало тело с наглухо
забинтованной головой. Кто-то из медиков держал капельницу, остальные тащили
носилки.
положении "на ремень", проводили взглядом представителей самой гуманной
профессии. Они даже не обратили внимание на то, что у большей части медиков
из-под халатов проглядывали зеленые камуфляжные штаны и десантные ботинки.
самолета, который уже начал поднимать аппарель. В кабине "скорой" остались
два человека в белых халатах. Машина покатила не к тем воротам, через
которые проехала на летное поле, а в другую сторону, к приземистому зданию
медсанчасти, где парковались санитарные автомобили аэропорта. Там, среди
нескольких однотипных "рафиков", "скорая" остановилась. Те двое, что на ней
приехали, вышли из машины уже без халатов, в черных джинсовых костюмах,
кроссовках и с двумя большими хозяйственными сумками. Они вошли в здание
медсанчасти, прошли через проходную на крылечко, выводящее за ограду
аэродрома, и сели в зеленую "шестерку", погрузив в нее сумки. "Шестерка"
покатила по неасфальтированной гравийной дорожке, ведущей в деревушку,
расположенную в километре от аэродрома. А оттуда, из деревушки, по такой же
дорожке добрались до выезда на Московское шоссе. Как раз в это время "Ан-26"
уже занял отведенный ему эшелон по высоте и взял курс на Москву.
выдержать.
сработали. Надо думать, что господин Соловьев будет нами доволен...
решил поспать до полудня и был убежден, что Ворон его не побеспокоит. А
потому перед тем, как забраться в койку, строго-настрого приказал своему
заму по охране оптовой базы, детинушке Феде, оставшемуся за главного, всех,
кто будет звонить, посылать на хрен.
просто-напросто отключил кабинет своего начальника от мини-АТС оптовой базы.
Машинами с легальным и нелегальным товаром, которым положено было грузиться
и разгружаться на базе, должны были заниматься другие, а распределять
охранников на сопровождение мог и сам Федя, без консультаций. Собственно,
никаких вопросов, которые Федя не смог бы решить сам, на базе не было. За
исключением, конечно, тех, в которые его не посвящали. А поруководить Федя
был не против. Ему это дело даже нравилось.
сопровождения привезла ужасную новость, был немалый. Весть о том, что
хозяйский джип сожжен до такой степени, что не поймешь, чьи головешки
остались внутри, довольно быстро облетела всю систему Ворона. Бригадиры были
в тупике: на Ворона замыкалось так много, что полное представление о
масштабах деятельности всей конторы в целом имел только он сам. Руководители
разных заведений, оседлав автотранспорт, заездили, забегали друг к другу,
пытаясь выяснить, у кого же это могла подняться рука, надо ли кого-то за это
мочить, нужно ли срочно удирать из области или, может, вообще из России.
вывеской "АО "Альгамбра". Тамошний президент, Вячеслав Маряхин, был фигурой
номинальной, которому надлежало ставить на все подписи и в случае
необходимости нести ответственность за финансовые нарушения. Сам Ворон, то
есть господин Гнездилов, был по штатному расписанию всего лишь консультантом
при совете директоров и никакой ответственности ни за что не нес. Маряхина,
конечно, никто из серьезных людей в расчет не принимал, все ему цену знали.
Но и фактический первый зам Ворона, господин Альберт Заборский, более
известный как Забор, тоже ни фига не сек. Он даже не знал, с чего вдруг
Ворон оказался в районе аэропорта. Когда экипаж малиновой "девятки" доложил,
что после посещения оптовой базы дружественного АО "Белая куропатка" Ворон
внезапно заказал билеты на московский самолет, прошел слух, что все дело
именно в этом. Некоторые граждане поспешили сделать вывод, что Ворон
рассорился с Сэнсеем.
объединенных в контору. Одни требовали еще теснее сплотиться вокруг
"Альгамбры" и Забора как верного ученика и продолжателя дела покойного
Ворона. Конечно, эти горячие головы требовали тут же разобраться с Сэнсеем,
утверждая, что он такой же беспределыцик, как его предшественник Фрол,
спаливший, как утверждала уголовная молва, вблизи своей оптовой базы аж
целых четыре джипа, в одном из которых находился великий и мудрый Степа, он
же Тихонов Эдуард Сергеевич. Поминали и то, как Курбаши пожег в автомобилях,
предварительно заманив в засаду, всю сильнейшую некогда в области бригаду
Флинт Эрик
Володихин Дмитрий
Маккарти Кормак
Лукин Евгений
Корнев Павел
Сапковский Анджей