Чтение 25–й страницы книги ~Все дозволено~

вытащил прямоугольный рыжий брусочек.

- Держи, - бросил он Стойкому, и тот, поймав нож на лету, одобрил:

- Неплохо. Эта информация поможет тебе перейти к нам.

- К кому?

- К сверхлюдям.

Малыш вытер вспотевший лоб.

- Спасибо. Что-то не хочется. - Он осторожно повел плечами; спина
нещадно горела, обожженная скользнувшим ножом вольного.

- Кто дал им эти ножи? - спросил Капитан.

- Сирги. Кто же еще?!

- А откуда ножи у сиргов?

- Из пространства.

Капитан не понял, но переспрашивать не стал: все равно понятнее не
будет, здесь не любят бестолковых и любопытных.

- Зачем они вооружают вольных? Разве сирги не знают, что это опасно?

- Знают. Но они против стабильности. Бунтари.

Капитан задумался. Кто же может бунтовать в этом отлаженном механизме?
Выходит, что не так уж хорошо он отлажен. Кому-то что-то не нравится,
кто-то пытается что-то исправить. Или поломать. Сирги. Тот человечек,
который назвал себя колебателем пространства?

- Их много в Аоре?

- Не знаю, - пожал плечами Стойкий, - но они мешают стабильности.

- Так остановите их.

- Нельзя. Они неуловимы.

- Даже для вас?

- Мы не владеем пространством, а они хозяева колебаний. Они играют
миражами. Ты не поймешь.

- Почему? - хотелось спросить Капитану - о миражах-то он знал наверняка
больше Стойкого, но из осторожности промолчал.

- А можно где-нибудь встретиться с сиргами? - спросил Малыш.

- Встретишься. - Стойкий к чему-то прислушивался. - Может быть, очень
скоро.

Он что-то сказал своему спутнику, но что именно. Капитан не "услышал":
мысль была заблокирована.

- Уйдем отсюда, мы уже не нужны. - Стойкий взял Капитана под руку. -
Драка скоро закончится, а ножей у них больше нет.

- А что будет с ними? - Капитан кивнул на безжизненные тела гедонийцев.

- Отправят на перекройку.

- Когда?

- Ночью.

- Кто?

- Не знаю. Утром их уже не будет. Так всегда.

Капитан последовал за гатрами. Ксор давно уже исчез в толпе,
предпочитая не оставаться в обществе сверхлюдей, а Малыш почему-то
задержался на площади, внимательно оглядел ее, словно пытаясь запомнить
что-то, и чуть было не прозевал своих спутников, которые шагали к центру
города, избрав древний пешеходный маневр вместо сказочной телепортации.

А ярость оставшейся позади драки уже погасла, гедонийцы скучающе
расходились, равнодушные к тем, кто не мог встать.

5. ОХОТА НА ВЕДЬМ. СИРГИ

"Кто может здесь бунтовать? - думал Капитан. - И как? И зачем? И против
кого? Только вопросительные знаки. Выходит, до тошноты логичная система
Учителя оказывается нелогичной в самой основе. Все контролируется - и
тревожат Аору бесконтрольные сирги. Не годишься для жизни в городе - на
перекройку тебя! Ан нет: сирг-то неуловим, Стойкий сам признал это. И
все-таки не верится что-то в революционность бунтарства сиргов. Что им,
система не нравится? Чушь, не может быть: они к ней за тысячелетие
привыкли, как к любому набору информации. Система - это они сами, и
уничтожить ее - значит уничтожить их самих. А такое самопожертвование
что-то очень сомнительно. Скорее всего, бунт - самоцель, бунт от скуки, от
вседозволенности, бунт ради бунта. И кто знает, может быть, за эти
"бунтарские" выходки им инединицы отсчитывают не скупясь. Потому и
бунтарство их не вызывает протеста и карательных мероприятий, а по объему
информации они, возможно, и сверхлюдей переплюнули. Впрочем, все это
домыслы. Сосешь помаленьку собственный палец".

- Куда мы идем? - почему-то шепотом спросил Малыш.

Капитан пожал плечами: не знаю, мол, не спрашивай, а Стойкий,
перехватив мысль, обернулся:

- Вы хотели встретиться с сиргами. Мы идем к ним. Они знают, что мы
придем.

- Откуда?

- Мы всегда приходим, когда они устраивают охоту на ведьм.

"Застряли в плену земных ассоциаций, - раздраженно бурчал про себя
Капитан, - и пока не вырвемся, не поймем ни черта. Может быть, сирги - это
местная инквизиция? Даже на Земле одинаковые слова могут иметь в разных
языках разный смысл. Отстраниться от земного, привычного, не сравнивать,
не искать аналогий - их просто нет, - вот тогда, может быть, и раскусим
этот орешек".

До сих пор молчавший ксор - оказывается, он следовал в отдалении,
стушевавшись в присутствии сверхлюдей, но не рискнув совсем исчезнуть в
толпе, как впервые предположил Капитан, - вдруг заявил о себе:

- Не пойду дальше.

- Почему? - удивился Малыш.

- Не хочу.

Ксор стоял на краю туннеля, по-птичьи нахохлившись, и казалось, стал
меньше ростом, ужался как-то, сбычился, скосил глаза. Что-то, видимо,
испугало его. Что? Кругом не было ничего страшного, что отличало бы этот
пейзаж Аоры от других, уже виденных. Но ксор, еще раз послав упрямую мысль
о нежелании сопровождать их, вдруг исчез, как исчезали столы, стулья и все
живое и неживое, если ему приказано было исчезнуть. Капитан даже не
размышлял об этом исчезновении. Был человек, мыслил вместе с ними - и нет
его. Жалко? Пожалуй, нет. Удивительно? Едва ли. Все, с чем они
сталкивались в этом мире, было не менее удивительным. И самое
удивительное, вероятно, ожидало их впереди.

- Почему все-таки он сбежал? - Малыш никак не хотел примириться с
внезапным исчезновением ксора.

- Боится, - пояснил Стойкий.

- Чего?

- Сиргов.

- Разве они так страшны?

- Увидишь.

- А вы не боитесь?

- Нет.

Но отрицание Стойкого последовало не сразу, и, почувствовав или,
вернее, заподозрив в этом какую-то неуверенность, Капитан задал еще один
лукавый вопрос:

- Кто же сильнее, вы или сирги?

Стойкий опять ответил не сразу, да и ответ его не был ответом.
Посланная им мысль сформулировалась лаконично и повелительно:

- Мы теряем время. Сирги ждут.

Они и вправду ждали - может быть, сверхлюдей, а может, еще кого-нибудь,
откуда узнаешь? Их было четверо - все в одинаковых белых хитонах, с
одинаковыми повязками на лбу, в тонкую линию сжатые губы -
братья-близнецы, не различишь. Они сидели внизу на квадратной плоскости,
распределяясь по углам, сидели на корточках, касаясь руками земли. Может
быть, кто-то из четырех был тем первым, кто встретил землян в Аоре.

Никого не было вокруг - ни любопытных зрителей, ни случайных прохожих.
Страх разогнал всех, запрятал в норы. Страх стер со стен туннелей даже
цветные бегущие рисунки - некому было их создавать в погоне за
инединицами.

И только посреди площадки, по углам которой застыли, как надгробия,
сирги, стояла группа женщин - небольшая, человек пять-шесть, не больше.
Капитан не мог сосчитать точно: что-то мешало ему, видимо то же, что
удерживало женщин на месте, не позволяло им разбежаться, спрятаться,
укрыться от непонятной опасности. Гипноз? Нет, нечто материальное -
колеблющаяся дымка, разреженный туман, завернувший женщин в прозрачный
кокон. Да они и не пытались вырваться, примирившись с неизбежным или
просто потому, что сознание и воля были подавлены чем-то парализующим, как
наркоз.

Стойкий и его спутник уселись прямо на крышу, по которой пришли к
загадочной площадке, не то к судилищу, испугавшему всех в округе, не то к
месту ритуального обряда, который не предусматривал зрителей. Тем не менее
сверхлюди явились, презрев опасность, о которой, видимо, знали и с которой
считались. Что их привело сюда? Законы гостеприимства по отношению к
землянам, желание показать им все любопытное в городе? Вряд ли, решил
Капитан. Космонавты еще не видели здесь альтруистов, да и земляне для
высших кланов Аоры - только вольные, необученные человечки с ничтожным
запасом драгоценной здесь информации. Нет, скорее именно страх и был той
веревочкой, которая тянула сюда сверхлюдей. Волевой человек всегда
стремится побороть свою слабость, и спутники землян не были исключением.

Итак, все ждали чего-то; женщины - безвольно; зрители - настороженно;
сирги - уверенно. Даже позы их не изменились: те же застывшие жрецы перед
богослужением. А то, что подразумевалось под ним, уже началось.

Дымка вокруг женщин стала более определенной - стеклянная колба или
пластмассовый мешок. Он медленно рос, раздувался, стенки его поползли в
стороны, и женщины потянулись за ними, скорее поплыли, лишенные всякой