Красильщики в зеленых лягушачьих скафандрах красили их длинноствольными
распылителями.
пропитка, - пояснил Джин.
споткнулся, то ли неловко сманеврировал распылителем и чуть не упал на брусок,
едва успев подставить ладонь в перчатке скафандра. Но, видимо, пропитка в ней
была недостаточной. Он бросил краситель и выпрямился, да странно как-то
выпрямился, не сразу, а шатаясь, словно ища опору, чтобы не упасть. Никто не
подошел к нему, лишь надсмотрщик нагнулся и выключил краситель, а пострадавший
медленно побрел куда-то из кадра.
Его уже на зыбучку свезли.
искорки.
придумаем.
пустыне в Системе, посадил мягко и профессионально, словно всю жизнь только этим
и занимался. Сигнализировал в грузовой отсек автомеханику о подготовке к
выгрузке и спустился по трапу на желтый песок. Следом за мной сошел и Джин. Оба
мы были в защитных скафандрах, и только это помешало обоим уткнуться носом в
теплый пушистый песок родимой планеты.
и без нас. За эти месяцы мне, признаться, изрядно надоели и скафандры, и
радиация, и пресловутый металл "икс", и Уоррен.
пластмасс. В этом засекреченном уголке цивилизации - на сто миль а окружности не
было никаких признаков человеческого жилья, а широкое применение на транспорте
беспроволочной передачи электроэнергии сделало ненужными даже бензоколонки -
царила прохлада и тишина. Автоматический кнопочный бар снабжал всеми видами
синтетических блюд и напитков, и не было рядом ни микрофонов, ни соседей по
стойке. Мы были одни, освеженные душем, освобожденные от надоевших скафандров,
трудностей перелета, и, -хотя, казалось, должны были смертельно надоесть друг
другу в пятимесячной изоляции, - искренне радовались, как друзья, встретившиеся
после долгой разлуки.
ждет нас у выхода. Наш кортеж состоял из двадцатитонного электрокара с надежной
противорадиационной изоляцией, куда был втиснут весь зловещий груз нашей ракеты,
небольшого аэробуса с вооруженной охраной и нашего бронированного электроля,
замыкавшего шествие. Двигались мы вдоль шоссе не только потому, что оно служило
нам ориентиром, но и потому, что мощные струи сжатого воздуха при столкновении с
измельченной ветрами и солнцем почвой пустыни создавали такие пылевые
туманности, что терялась не только видимость, но и скорость.
Уоррен упрямо и настойчиво предупреждал меня, что наше "золото" легко может
стать приманкой для разбойничьих шаек.
изменчивости. То растекалась к горизонту палевая мягкость песка, то подымались
невысокие, выветрившиеся, причудливой формы скалы, будто раскрашенные мелками
трех различных цветов - красно-рыжего, коричневого и синего. Только пастель
обладает такой успокаивающей сдержанностью цвета. Но успокаиваться как раз и
нельзя было. Впереди в нескольких километрах от нас скалистые формации
сближались, пропуская дорогу, и я невольно подумал, что именно здесь могло бы и
произойти нападение, о возможности которого говорил Уоррен.
что дорога впереди завалена огромными камнями, через которые наш перегруженный
электрокар, конечно, перепрыгнуть не мог: мощные струи сжатого воздуха
приподнимали его от земли не выше, чем на полметра. Он и остановился, выбросив
три толстые короткие лапы. А дальше начались странности. Грузчики в скафандрах,
сопровождавшие бруски, выбрались из отсека электрокара через люк в поддоне, но
вместо того, чтобы занять огневые позиции, поползли безоружные под прикрытие
скал. Охранники же в аэробусе почему-то не подъехали к остановившемуся
электрокару, а, выскочив, разбежались кто куда. Трех-четырех замешкавшихся
полицейских срезала очередь из-за ближайшего, наклонившегося над шоссе утеса,
остальным удалось добежать до зарослей кустов в обломках выветрившегося камня и
занять оборону. Но их и не трогали. Людей в штатском с голубыми повязками на
рукавах, вооруженных не лучевиками, а дальнобойными беззвучными автоматами
интересовали не охранники, а бруски в фургоне. Кстати, полицейские не сделали ни
одного выстрела, радушно позволив нападающим открыть заднюю стенку фургона и
добраться до нашего псевдозолота.
электрокара, в пасти которого уже скрылось несколько человек в голубых
нарукавниках.
Боится? Чепуха. Каждый стражник по умению владеть оружием стоит трех нападающих.
Но он знает, что открывшие фургон уже не выживут.
охраной аэробуса к электрокару.
Факетти рухнул на шоссе, даже не вскрикнув.
Псевдозолото убеждало само и наверняка. Не прошло и десяти минут, как успевшие
осознать это и не прикасавшиеся к брускам нападающие скрылись за скалами, даже
не пытаясь помочь оставшимся на шоссе. Люди, должно быть, сообразили, что эти
полутрупы сами таили в себе опасность и любое прикосновение к ним угрожало
жизни. Не заинтересовались ими и вернувшиеся охранники. Брусок снова погрузили в
электрокар люди в скафандрах, замкнули заднюю стенку и, не общаясь с охраной,
скрылись внутри через люк в поддоне.
электролю.
Кто он?
Трупов не убирали - их снесли с дороги воздушные струи наших машин. Я даже
пожалел этих людей: ведь они погибли, уверенные в правоте своего дела. И Джина
убили с той же уверенностью. А я ехал с сухими глазами - плакать не мог, не
умел! - сознавая, что потерял друга, любившего меня, верившего мне безоговорочно
и всегда готового выслушать и помочь.
машину в гараже под расписку. После бюрократического оформления сдачи груза в
засекреченном форте "Икс", где меня не пустили дальше приемной дирекции, у меня
оставалось всего два дня до отлета на Вторую. За сорок восемь часов я должен был
разыскать Мак-Брайта и передать ему всю информацию о рудниках и об их
назначении. Путь к Мак-Брайту лежал через Ли, а путь к Ли через одну-
единственную явку у ремонтно-заправочной станции, где Ли работал механиком.
Последняя ниточка связи, и я молил всех богов, чтобы ее не успели оборвать.
втрое движением. Я гнал свой электроль со скоростью не меньше двухсот пятидесяти
километров в час, но меня то и дело обгоняли более скоростные машины. Все дороги
Максимов Альберт
Мацумото Сэйте
Володихин Дмитрий
Ларссон Стиг
Флинт Эрик
Распопов Дмитрий