кровь закапала на землю, легко уходила в нее, сухую, сыпучую...
не может быть прощения.
понимая, что он делает, что задумал, и в общем-то соглашаясь с ним: сейчас
полезна проповедь, подкрепленная действием. Люди смотрят, слушают и слышат, а
Иродиада сама, в конце концов, напросилась...
просто - серый, обточенный временем, вросший в землю.
точно определять на глаз и веса, и размеры, и расстояния. Камень весил двести
двадцать - двести тридцать килограммов. Семь талантов - как раз около двухсот.
взбугрились от непомерной нагрузки... Не мог он поднять эту дуру, никак не мог
- хотя бы потому, что размеры камня требовали строп или сетки, руками тут
нечего было делать даже Гераклу. Но никто и не собирался - руками. Как когда-то
в Иерусалиме, в доме в Нижнем городе, подросток Иешуа двигал по столу каменную
чашку, а потом разбил ее, сохранив на память отколотый черепок, - он, знал
Петр, и по сей день бережно хранил этот черепок, - так и Иоанн довольно рано и
стремительно овладел искусством телекинеза. Он - как, впрочем, и Иешуа - не
считал свое умение чем-то чудесным и использовал его исключительно в подручных
целях. Как сейчас, например. Камень, конечно, не чашка, но Петр поможет ему.
Двести с лишним килограммов - ерунда для пары хороших спецов телекинеза...
земли камень, медленно выпрямился и, медленно выжав его на полусогнутых руках,
опустил на шею. Шел, тяжко ступая, вдавливая подошвы в землю. Убедительно
выглядело, совсем по Станиславскому. Театр.
соответственно: остолбенели, рты пооткрывали, глаза повыпучивали - нормальная
реакция. И пусть это чудо никак не лежит рядом с грядущими чудесами Христа - ну
силач, ну подъемный кран, всего-то... - Иоанн имел на него моральное право. И
славно, считал Петр, что не чужд ученик сценических эффектов. Се человек?.. Вот
он донес камень до политых собственной кровью схронов и бухнул его на них с
двухметровой высоты. Камень упал на место, как будто сто лет там лежал. А что
до отсутствия этого чуда в синопсисах, так там вообще об Иоанне - кот
наплакал...
почитание и желание, желание, желание, тысячу раз желание - все это лавиной
ворвалось в мозг Петра. Он немедленно обалдел и заблокировался. Однообразная
женщина. И к цели своей идет неуклонно и неустанно. Несгибаемо. Другой бы
сдался на милость, даже - наверняка! - удовольствие получил бы, но тогда это
была бы совсем другая история с совсем другими персонажами. Не с Петром и -
главное! - не с Иоанном.
о Царстве Божьем? - спросил, дождался ответного кивка, продолжил: - Но не
поможет богатство в День Гнева, так написано Соломоном, а не прожив этот День,
не взойти в Царство Божье. Вот - камень, положенный на твои сокровища. Никто не
сдвинет его и не возьмет себе тобой принесенное. А тебе - за то, что принесла,
- прощается через мою кровь...
точнее, все-таки больше - недоумение. И понимал природу этого недоумения.
Проста была природа, проста, как тот камень на земле. Она -
красавица-раскрасавица, любой мужик при виде ее должен падать ниц и целовать
следы ног ее, чтобы она хотя бы заметила его. А тут - сама пришла, сама! И ее,
видите ли, прощают - за то, что пришла...
недоумевал: Иоанн безжалостно ломал канон. Вел, похоже, к адекватному
каноническому финалу, но - совсем другим путем. Как быть? Опять надеяться на
то, что грядущие евангелисты все подкорректируют?..
смотреть. Что ж, это их дело, я не судья им. А мое - вот... - Он обвел рукой
реку, берег, деревья, людей, по-прежнему в молчании слушающих этот странный,
абсолютно непонятный диалог. - Если ты пришла очиститься и посвятить душу свою
Богу, как все эти люди, то зачем драгоценные камни? Я-не царь Шломо, и ты - не
царица Савская. А на пути к Богу, к Царству Его не нужны сапфиры и рубины.
Сказано: лучше знания, чем отборное золото, а мудрость лучше жемчуга. И раз уж
ты сослалась на пророка Йешаягу, то вспомни, чьи слова ты вложила в свои
уста...
глубины, растекалось, горело. И Петр опять ощутил запах болота.
Господа нашего, которые он обратил к трижды несчастной земле Израильской. Разве
ты вправе говорить его словами?
красивых женщин? Это все равно что обидеть ребенка... Я же сказал, что ты
прощена, нет греха на тебе. Вернись в дом человека, с которым решила жить,
подумай: вдруг сумеешь поверить. А если поверишь по-настоящему - приходи вновь:
я с радостью проведу тебя через атбалу, через Посвящение.
что перед чувством. До. А часто - вместо, как сейчас. Вот она - опасность. И от
того, что на сей раз пришла в облике красивой женщины, меньше она не
становится.
понимая, похоже, что именно повторяет. Так - слова...
ненависть.
картиночку... И впрямь - смешно.
пожара, залитого болотной жижей, не исчез.
слышали.
Господа. Ты же сам мне напомнил. Это не просто грех, это преступление. Я еще
слишком мало наказал ее.
процитировала слова из книги пророка Исайи, вложенные им в уста Бога. А тогда
Петр этого сам не вспомнил, он лишь хотел подтолкнуть Иоанна к легкой игре, к
некоему таинству ради таинства, без особого смысла, которое должно было завлечь
женщину, заинтриговать, и, главное - не спугнуть, а значит, отодвинуть во
времени трагический евангельский конфликт. Петру требовался срок, чтобы толково
подготовить его. И Иоанна - тоже. Чтобы все соответствовало канону. А Иоанну -
не потребовалось. Он все сделал по-другому, но - сразу.
обиженной женщины.
мантию. На миг прижался щекой к щеке Иоанна. - Прощай, Йоханан.
десяток шагов, Петр обернулся:
за Антипу? При живом муже...
ее жизнь. Ее и Антипы. Грех, конечно, но... Она ж красавица, она имеет право
выбирать...
в землю, у порога дома Иешуа.
в Галилее, а рано утром он кажется совсем мертвым. Город! Да какой это город,
так - едва деревушка, приклеившаяся к склону горы, где все
достопримечательности - лишь крохотная синагога да родник, источник,
считающийся здесь целебным, а проще - святым.
чуть сладковатой, от нее ломило зубы, как в детстве: Петр отлично помнил родник
в городке Синий Бор, что под Новосибирском, где он проводил летние месяцы в
доме бабушки.
по-марсиански говори, все равно до тебя никому нет дела.
Роллинс Джеймс
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Контровский Владимир
Белов Вольф
Беляев Александр