Чтение 25–й страницы книги ~Хозяйка источника~

насколько я знаю, не происходило.

- Не в пример тебе, Бренда очень уравновешенная девушка. Даже во сне
она контролирует себя. Твоя сестра умница и настоящая душечка.

- Она тебе нравится?

- Я в восторге от неё. Да и Брендон ничего, хороший парень. Правда
порой меня забавляет его чересчур пылкое увлечение Даной.

- Похоже, он нашёл девушку своей мечты, - сказал я.

- И к твоему несчастью, - подхватила Бронвен, - этой девушкой оказалась
именно Дана. Какая ирония судьбы! Твой брат - твой соперник.

Суровая действительность наконец навела шмон в моих мозгах. Я
почувствовал себя неловко и убрал голову с колен Бронвен.

- Не сыпь мне соль на рану, - попросил я. - Разве я виноват, что так
получилось?

Я не хотел влюбляться в Дану.

Бронвен кивнула:

- И в этом твоё отличие от меня. Я сознательно шла на это... хотя не
думала, что мне будет так больно. Впрочем, если бы мне довелось начать всё
сначала, я бы повторила свой путь. Любить тебя - большое счастье, пусть
оно и горькое.

Я виновато опустил глаза:

- Мне жаль, что так получилось, Бронвен. Но я не в силах помочь тебе.

- Увы, - печально вздохнула она. - Я упустила свой шанс. Мне следовало
бы раньше явиться тебе в своём новом облике, тогда бы ты не устоял передо
мной. А ты не повторяй моей ошибки, Артур. Воспользуйся тем, что Дану
влечёт к тебе. Не мешкай, иначе опоздаешь. А так у тебя хоть останутся
воспоминания о нескольких ночах любви.

- Ты предлагаешь мне соблазнить невесту моего брата?! - поражённо
воскликнул я.

- Да, - невозмутимо подтвердила Бронвен. - Именно это я тебе предлагаю.

Действуй, пока Дана не стала женой Брендона. Уж если выбирать из двух
зол, то меньшее.

Я угрюмо покачал головой:

- Нет, ты не ангел-хранитель, Бронвен. Ты мой змей-искуситель.

- Я желаю тебе только добра.

- Не сомневаюсь. Но у тебя очень странные представления о моём благе.

Изменить Дэйре, обмануть доверие брата, и ещё... - Тут я осёкся.

- И ещё ты боишься осуждения дочери. Даже больше, чем ревности Дэйры и
гнева Брендона. А зря. Пенелопа умная девочка и, думаю, поймёт тебя.

Я оторопело уставился на Бронвен:

- Что ты сказала?

- То, что слышал. Пенелопа не сестра тебе, а дочь. Шила в мешке не
утаишь.

- Чёрт побери! Как ты узнала?

Бронвен тихо рассмеялась:

- Это знаю не только я, но и Дана с Дэйрой. А Пенелопа, в свою очередь,
догадывается, что нам известна ваша тайна, однако делает вид, будто ничего
не произошло и продолжает изображать из себя твою сестру.

- Но как же это всплыло? - недоуменно произнёс я.

- Вы сами выдали себя своим поведением. Первой вас раскусила Дэйра, то
есть, как я понимаю, сначала она приревновала. Ведь вы относитесь друг к
другу не как брат и сестра, а как робкие влюблённые, вот Дэйра и решила,
что Пенни твоя кузина и любовница.

- Ага! - сказал я. - Теперь понятно, что за муха её укусила.

- Да уж, - кивнула Бронвен. - Бедняжка Дэйра провела несколько
бессонных ночей.

Потом она поделилась своими подозрениями с Даной, и они вместе
раскусили Пенелопу.

- В каком смысле "раскусили"?

- В самом прямом. Время от времени, как бы между прочим, они задавали
ей каверзные вопросы, чтобы заставить её проговориться, и вскоре пришли к
выводу, что она твоя дочь.

- Это было так просто?

- Как дважды два. Особенно, если учесть, что порой Пенелопа произносит
твоё имя с лёгким придыханием, вроде как "Оартур". Куда труднее было
выяснить, какие у тебя отношения с её матерью. Тут уж и я подключилась к
их расследованию.

Втроём мы установили, что матери Пенелопы давно нет в живых; а лично
для себя я сделала ещё одно открытие, но решила не делиться им ни с
Дэйрой, ни с Даной.

- Какое открытие? - обречённо спросил я, чувствуя себя как нашкодивший
ребёнок, которому вот-вот надерут уши.

- Мать Пенелопы, - спокойно ответила Бронвен, - была твоей близкой
родственницей, предосудительно близкой - родной сестрой, тётей или
племянницей.

Я бы поставила на тётю, скорее всего, со стороны твоей матери.

Я тяжело вздохнул и пробормотал:

- Надо же, Шерлок Холмс в юбке... в клетчатой шотландской юбке.

- О чём ты говоришь?

- Да так, ни о чём. Кое-что из фольклора миров, где саксы крепко намяли
бока наши родичам бриттам.

- Так я угадала? Мать Пенелопы была твоей тётей?

- Да, ты права, - сказал я, понимая, что возражать бессмысленно. - Она
была младшей сестрой моей матери.

- А как её звали?

- Диана.

- Диана, - задумчиво повторила Бронвен. - Красивое имя. Между прочим,
ты знаешь, что покойный дядя Бриан называл Дэйру Дианой-охотницей?

- Правда? - удивлённо спросил я.

- Забавное совпадение, не так ли? А может, и не совпадение. Может, ты
вовсе не случайно полюбил Дэйру. Она чем-то напоминает тебе твою Диану?

Я растерянно пожал плечами:

- Трудно сказать. Они очень разные и в то же время похожие. Обе
весёлые, непосредственные, жизнерадостные... То есть, Диана была
жизнерадостной.

Она очень любила жизнь.

- Она была той самой Дианой-охотницей, о которой говорится в античных
мифах?

- Нет. Прообразом той Дианы было несколько женщин из нашего рода,
живших много тысячелетий назад. А моя Диана была семьдесят третьей из
принцесс Сумерек, носивших это имя.

- Аж семьдесят третьей? Но ведь так немудрено и запутаться.

- Немудрено, - согласился я. - Поэтому в Сумерках установлено жёсткое
правило:

ни один из новорожденных принцев или принцесс не может быть назван
именем здравствующего родственника. Так, например, за всю историю Дома был
и есть только один Янус - мой дед. Все остальные семейные имена
повторялись не раз и не дважды... Гм. За исключением Йове.

- Кого?

- Ну, Зевса или Юпитера, сына Крона.

- Того, который поедал своих сыновей?

Я коротко хохотнул. Недавно точно такой же вопрос задал мне Морган.

- На самом деле Крон никого не ел, тем более своих детей. Просто у него
были проблемы с сыновьями - он страшно ревновал их к своей жене Гее. А что
касается Йове, то он был у Крона на особом счету, поскольку Янус прочил
его в понтифики Олимпа. Кстати сказать, Йове был единственным в истории
Сумерек бессменным понтификом. Он правил Олимпом почти тысячу лет; то была
эпоха Громовержца.

- Он действительно метал молнии с вершины горы?

- В некотором роде. Йове был единственным, кто умел вызывать настоящие
сумеречные грозы.

- Подумаешь! - фыркнула Бронвен. - Я могу наслать такую грозу...

- И сможешь управлять ею? Сможешь предотвратить все нежелательные
последствия своего вмешательства в естественные атмосферные процессы?

- Ну... Боюсь, что нет.

- Вот то-то же. Важно не только сделать то, что ты хочешь сделать;
гораздо важнее сделать только то, что ты хочешь сделать. В этом вся суть
Искусства. Йове в совершенстве владел искусством управления погодой. Ему
единственному было позволено вызывать грозы в официальных владениях семьи.
Дни, когда он это делал, назывались Днями Гнева.

- Звучит устрашающе, - заметила Бронвен.

- Отнюдь. Апокалиптический смысл выражению "день гнева" придали
христиане.

А в представлении Сумеречных это лишь символ искупления грехов и
самоочищения.

Гнев, направленный прежде всего внутрь себя, против собственных
слабостей и пороков. Гроза в Сумерках нечто большее, чем просто
естественный феномен.

К ней относятся с восторгом и благоговением, многие считают её
откровением свыше.

- Значит, Йове был посланцем Небес?

- Не знаю. Я ни в чём не уверен. Но говорят, что он стал богом. Даже
Богом - с большой буквы.

- Как Иисус?

- Вроде того. Но это произошло задолго до Иисуса, и Йове никто не
распинал на кресте. Просто в один прекрасный день он исчез и с тех пор не
давал о себе знать. Скептики утверждают, что ему до чёртиков надоела
власть, и он отправился странствовать по свету. Иные же искренне верят,
что Йове обрёл божественность.

- В каком смысле?

Я хмыкнул: