что вопрос риторический. - Долго прятаться придется?
тут обосноваться? Тогда - всю жизнь.
Эпизод, не более. Наведут порядок, и уберутся.
многих планетах имеются. Одной больше, одной меньше...
относительно волжских руд? Мне всегда казалось, что нашу галактику
древние расы успели обшарить вдоль и поперек. Сколько раз земные
корабли на очередной планете натыкались на заброшенные шахты,
выработанные до последней крупинки? Много. Чуть ли не на каждом
новооткрытом мире. И вдруг - такой лакомый шмат, как Волга!
или плохо, что ты не догадался копнуть поглубже? Каких еще демонов ты
мог бы призвать из галактического небытия?
камешком, порождающим разрушительную лавину.
сначала в одном в ухе, потом в другом и я поймал себя на мысли, что
мне хочется сделать тоже самое.
давит - словно спустился на скоростном лифте на полкилометра вниз. За
секунду-другую.
все, что можно было рассмотреть из кабины. С боков и в небе перед нами
ничего необычного не нашлось. Тогда я толкнул дверцу и выскочил
наружу. Костя тоже.
Потревоженная атмосфера бурлила, как вода в стакане с кипятильником.
суперкорабль над моим островком. Но тоже не маленький.
очертаний, обтекаемый, как морская раковина. И он вовсе не был похож
на бублик, как первые корабли чужих, появившиеся на орбите у Волги. На
этот раз диск, не тор.
Уплощенное сердечко с хвостиком, знак карточной масти "пик".
приближающуюся громадину. Челюсть у Фила, по-моему, прочно приросла к
груди. А к лицу приросло выражение безграничного удивления.
захолустье, но не настолько же, чтоб по любому поводу отвешивать
челюсть!
секунд метнул мне волновой бинокль "Беркут".
полюбуемся напоследок.
усилителями. Корабль скачком приблизился. Его и раньше невозможно было
охватить одним взглядом, а теперь в поле зрения умещался и вовсе
крошечный фрагмент. Я водил биноклем вправо-влево, выхватывая все
новые и новые подробности. До нас долетели уже первые порывы ветра;
потревоженная атмосфера исходила белесыми, серыми и иссиня-свинцовыми
вихрями. Но сегодня буря намечалась хиленькая - не чета той, что
поднял суперкорабль.
почему.
впереди крейсера. Четверки, словно единое целое, слаженно выполняли
маневры - разворачивались, снижались, меняли курс. А чуть впереди них
отчаянно удирал юлькин "бумеранг", казавшийся на фоне преследователей
гонимой ветрами ничтожной соринкой.
На сумме усилий гравипривода и пакетных ускорителей. И этого не
хватает, чтобы оторваться, этого попросту мало. Истребители, точная
копия убийц "Саргасса", легко держались по бокам, чуть выше и чуть
ниже. "Бумеранг" рыскал, но его умело оттирали от возможных щелей.
изловить. Наверное, для этого у крейсера имеется какая-нибудь "сеть",
скорее всего энергетическая.
диска, взгляд вдруг заволокло синеватой дымкой. Истребители чужих
моментально ушли в стороны, рассыпались, как стая скворцов при
появлении ястреба. А "бумеранг" сразу же перестал рыскать,
стабилизировался, словно его схватили невидимые гигантские руки. А
спустя пару секунд он стал медленно подтягиваться к днищу крейсера.
землей раскрылся купол атмосферного парашюта - обычного крыла, на
каких обыкновенно сигали из поднебесья многочисленные обитатели
Манифеста. Поднявшийся ветер немилосердно швырял его с потока на
поток.
дымки от "бумеранга" будто бы отделилась крохотная точка-песчинка, и
сразу исчезла из виду.
Слава богу, никто не стал спрашивать - зачем.
и теперь громада вражеского крейсера маячила перед самым лобовым
триплексом. Чувствуя в груди неприятную пустоту, я погнал вездеход
навстречу ему. Навстречу необъятному диску, начиненному смертоносным
оружием. Туда, где в промежутке между днищем этого вторгшегося в небо
Волги железного блина и пыльной астраханской степью одиноко краснела
риска юлькиного купола.
челюстью. Они даже не пытались меня остановить. И правильно.
пульсировала всего одна мысль. Короткая, как вдох и выдох.
старатель-американер из глубинки. Задуматься о том, что никакой славы
мне не светит, даже если я собью вражеский крейсер подвернувшимся под
руку булыжником, не было времени. О смерти задуматься тоже не было
времени.
стало. Чужих вместе со всей их технологической мощью не стало.
шторма. Да еще разделяющие нас несколько километров.
bald, Verwegene!" - и пропал.
Kleines" вместо обычного "Verwegene". Но... Риггельд очень сдержан.
отрубить, чем оставить без корабля! Как он теперь жить-то будет? Он же
с тоски высохнет!
обзорный экран. Внизу, далеко-далеко, синел океан. С высоты Волга
казалась уже заметно выпуклой, казалась шаром, а не плоскостью. Юлька
видела только часть шара, подернутый сизой дымкой бок родной планеты.
черноты. И где-то там, в черноте, посреди синеватых искорок -
несколько сотен чужих кораблей. Несколько сотен жадно разинутых
пастей, готовых проглотить все то, что она любит с детства.
похоже, теперь им не избежать. Но все же, среди людей есть и те, кто
очень дорог.
автопилота, которое любой звездолетчик даже не замечает. Как только в
пение вплетутся неприятные диссонирующие ноты - вот тут-то о нем
вспомнят. А пока - оно воспринималось как часть тишины.
нужно садиться. Юлька потянулась к клавиатуре и вызвала готовую
параболу на Ворчливые Ключи. Пересчитала ее применительно к текущей
точке. Вывела поправки. И отдала штурману "добро" на исполнение.
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Куликов Роман
Каменистый Артем