судити, и мертвые восстанут и припадут, и воздастца комуждо по делом
его...
круг и еще полкруга. И едва он вернул камень в исходное положение и запел,
как дрогнула тьма и разом, словно из-под земли, возник огненный столб с
знакомым, по-прежнему неподвижным черным существом.
лицом к столбу. - Пощади, Владыко! Сице мерзкый и нечистивый взял бысть у
мене дар Твой и хощет похытити дабы им владети. Ан ми бо оставити на
поругание и растерзание. Покарай его, Владыко, аз же служил Ти верно...
Пущай увидят тебя враги Князя истиннаго и лучеобразнаго, и разорвут на
части, и бросят псам, о-о-о, ненавижу!
появление не зависит от времени и места... Все могло бы быть иначе!
проклят!
беззвучно и бесследно, как и в прошлый раз, исчез. Григ огляделся. Мрак
вокруг костра, казалось, стал еще гуще, и ни звука кроме шороха ветвей и
шелеста листьев не доносилось из чащи.
изображение, простая картинка из проектора?! И ради одного этого... Да нет
же! - одернул он себя. - Ведь голова повернулась! Значит, это нечто
существует реально. Пусть не в столбе, пусть где-то. Но оно ответило на
призыв. Тогда где же они? Почему тянут?"
поинтересовался он. - Князь ваш николиже не вышед к вам?
Провом.
Юркие тако, цепляют нас глупьем. Кто да что. Будто сами не ведят. Аз их
шуганул, зане не мешали службу вести. Владыко же убо в тот раз не
удостоил. А сет дни Он тобе узрел, оборотень! Буди ты проклят!
гостю фряжскому збудовали. Он с Литвы сошед, да в Смоленске сел. Фрязин
его звали. Михайла Фрязин. Спесивый. Рожа - во!
волнение он вскочил на ноги. Оказывается, Контакт уже состоялся. Те, кого
он ищет, были здесь! Они вышли на Контакт и поняли, что осуществлять его
не с кем. А что, если второй попытки не будет?!
Значит, они появятся. Хотя, впрочем, теперь можно отправиться и в
Смоленск".
что нужно, он уже выяснил.
проклятиями архонтом. - Доволно те...
брата...
отыскивая маркировку седуксена. Найдя нужный, он медленно повернулся к
Прову и, глядя на оскалившегося архонта, вдруг снова вспомнил о Чаке.
всматриваться в пустые глазницы смерти. Непознанное всегда требовало своих
жертв, и многие из тех, с кем сводила его в решительных и быстрых десантах
судьба, так и остались навсегда в космосе, чтобы другие, ворвавшись в
пробитую ими брешь, смогли добиться победы.
практически неизбежным потерям, была привычной данью, ежегодно
выплачиваемой человечеством на его крутых и дерзких дорогах. Понимание
этого и помогло Григу сдержаться и не выдать себя ни одним движением,
когда он, стиснув зубы, глядел на ужасную смерть своих товарищей. В конце
концов, они были мужчинами, самостоятельно принимающими решения и, стоя,
встречающими опасность, чтобы бороться с ней до самого конца. Но Чака...
Чака не была предназначена для сражений. Она должна была жить. Однако она
тоже умерла.
спины стрелой лежало в луже крови на заливном лугу, впитав в себя весь
холод остывшей за ночь земли. И Григ, будто со стороны, чужими глазами,
увидел ее, нелепо вывернувшую руки и ноги, разметавшуюся, словно большая
тряпичная кукла - кукла, попавшая в жестокую взрослую игру и сломанная по
страшным правилам этой игры.
Чака была мертва, и местоположение ее Гном с Мистером Томпсоном указать
уже не могли. Но Григ, ведомый обостренной сейчас интуицией, вышел точно.
Сжав рукой горло, он стоял на коленях, вглядываясь в незнакомое в свете
луны лицо, чувствуя, как ширится внутри, заполняя все его тело, звериная
тоска.
пророчествам. Он любил эту девушку, мучился и тосковал, и, не успев даже
по-настоящему обрадоваться такому долгожданному счастью, потерял Чаку раз
и навсегда. Впрочем, так считала только сама судьба, не зная, что есть
люди, которым по силам отменять ее вердикты. Его долго учили, что судьбу
надо ломать, и он наконец научился держаться с ней на равных. Теперь,
когда все закончилось, можно было подумать и о вариантах замыкания петли.
Закончившийся признанием Антипа допрос исключить было уже нельзя. Но
наверняка существовали, не могли не существовать, другие возможности так
повлиять на ход событий, чтобы без значимых флюктуаций вывести за скобки
пять отнятых судьбой жизней.
Хвоста, пока он не добрался до дома Старика. Ну, например, сделать ему
укол снотворною - там, где он ночует...
первым. К сожалению, Хвост неуязвим. Дело в том, что на Пожаре он
встречался с Бирюком. Ты ведь знаешь, кто такой Бирюк. Именно от Хвоста
Бирюк узнал об отъезде княжны Болховской в Ярославль. Сенька, дурак,
сболтнул об этом, не думая. Но через четыре дня ватага Бирюка нападет на
поезд княжны. Сам Бирюк при этом будет убит, а княжна от нервного
потрясения тронется умом. Это обязательно должно произойти, чтобы не было
хроноклазма. Так что до Пожара Сеньку выключить невозможно. Но хуже всего
то, что его маршрут нельзя изменить и после Пожара. С этой минуты он уже
отслежен теми, на кого направлена коррекция. Ты же помнишь, Старик на
дороге просматривал весь его маршрут от площади до забора. Если он
выпадет, будет двойная флюктуация. Я на это добро дать не могу.
спецотрядом еще вечером? Например, того же Лонча. За два рубля воротники
выпустили бы его...
И ты что, хочешь после того, как ты же уйдешь от них, снова как бы
вернуться и уговорить Лонча ехать. Ты думаешь, они ничего не расскажут
твоему двойнику, когда он утром поинтересуется, где Лонч?
нельзя?!
локально. Любое вмешательство поставит твой Контакт под угрозу. Даже в том
случае, если оно не коснется базовых реалий и не сфлюктуирует на крупные
события. Ты должен знать это не хуже меня.
останется поднять артель и уходить вместе с ней.
времени или нет. Теперь ты знаешь, что не привязан.
перстне!
получил ничего, кроме бессмысленного поворота головы.
И, кроме того, у меня теперь есть перстень. Я могу и дальше работать со
столбом.