так, что надолго запомнишь.
просияв, отбросила льняную столу и, щедро поливая маслом спартанку,
принялась усердно массировать ее.
укрытые общим одеялом из мягкой каппадокийской шерсти.
богатому греческому купцу Мемфиса, собрал невиданное для плохого времени
года число гостей. Надменная персидская знать, недавно презиравшая
эллинов, затем сторонившаяся их после вторжения Александра и битвы на
Гранике, теперь, когда царь царей потерпел жестокое поражение на Иссе,
стала искать общества влиятельных греков. Появление Хризосфиры и
Аргиропесы ("Златоногой" и "Среброногой"), как прозвали Таис и Эгесихору
их поклонники-поэты, вызвало крики восторга. Обе подруги явились в
сопровождении спартанских военачальников во главе с самим стратегом
Эоситеем.
виночерпии смешивали с водой густое фиолетовое вино верхнеегипетских
виноградников и ярко-розовое, доставлявшееся из Сирии, через Навкратис.
Звучала негромкая музыка, соединяя в одно печаль двойных эллинских флейт и
резкие стоны египетских, загадочный, как бы зовущий издалека, звон
систров, гудение струн китары, лиры и большой арфы. Изредка вступали хором
египетские мандолины с длинным грифом и колокольчиками, заглушавшиеся
ударами бубнов-киклом. Подчиняясь искусному руководителю, все собрание
разноголосых инструментов создавало печальный ритмический хор со звонкими,
восторженными всплесками высоких нот и грубоватыми звенящими ударами, под
который так хорошо и проникновенно плясали танцовщицы Эллады, Египта и
Финикии.
серебристо-белых хитонах, но с различными украшениями, по-особому
подчеркивавшими и смуглую черноту Таис, и божественно золотую прическу
Эгесихоры. Ожерелье из огненно-красного граната (пиропа, или Нофека) -
камня весеннего равноденствия - облегало высокую шею афинянки, а длинные
серьги из крупных аметистов - амулеты против опьянения - сверкали по обе
стороны ее круглого веселого лица. У Эгесихоры такие же серьги были из
берилла - морского камня, а широкое египетское ожерелье из ляпис-лазури и
белого сирийского агата-яхалема знаменовало скорый приход лета для того,
кто понимал язык драгоценностей.
танцев, выступлений певцов, поэтов и рассказчиков с постепенно нарастающим
опьянением и разгулом, когда респектабельные гетеры и артистки покидали
распаленную мужскую компанию. Но было еще далеко до утраты чувства меры и
красоты. Гости жадно слушали и смотрели, забывая допивать свои чаши.
Эллины считали себя выше варваров, то есть всех чужестранцев, еще и
потому, что чуждались обжорства. Дикими и нелепыми казались грекам обычаи
сирийцев и персов - все время что-нибудь есть или пить, щелкать орехи и
семечки, грязно шутить и болтать, обнимать первых попавшихся женщин вместо
спокойного раздумья, углубления в себя, радостного любования красотой.
звездный танец египетских девушек: с красными венками в крупновьющихся
волосах, в длинноскладчатых одеждах тончайшего льна, они шли чередой,
тонкие, как стебельки, сосредоточенные и важные. Их строй поворачивал
направо, по солнцу, "строфе", показывая движение звезд. Разрывая ряд,
двигались в "антистрофе" налево более быстрые девушки, все одеяние которых
состояло из пояска разноцветных стеклянных бус. Танцовщицы в белом
склонялись, доставая пол вытянутыми руками, а между ними, подняв сомкнутые
над головами руки, изгибались плавными змеиными движениями смуглые тела.
Тщательно и благоговейно исполнялись древние египетские танцы - ни одного
некрасивого, резкого, даже просто лишнего движения, ничто не нарушало
прелести этих струящихся и клонящихся юных тел. Эллины замерли в немом и
почтительном восхищении.
египтянкам ворвались аулетриды и принялись кружиться, извиваться и вертеть
бедрами в движениях апокинниса - любимого гетерами танца эротической
отваги и смелости, сила Эроса воспламенила эллинов. Послышались
восторженные крики, выше поднялись чаши с вином, сплескиваемые на пол в
честь Афродиты.
жду твоего выступления! - и властно обнял Эгесихору.
хорошо. Смотри, наряду с полными совершенства движениями у них немало
грубых, некрасивых поз, рисунок танца беспорядочен, чересчур разнообразен.
Это не самое высокое искусство, как у египтянок. Те выше похвал.
в нем нет Эроса.
вмешалась Таис.
зрелых мужей. Предстояло выступление поэтов. Эоситей развалился на ложе и
прикрыл рукою глаза. Таис и Эгесихора сошли со своих мест и сели с внешней
стороны стола. Поэты принадлежали к кикликам, посвятившим себя кругу
гомеровских сказаний. Они собрались в круговой хор и пропели поэму о
Навзикае под аккомпанемент двух лир. Уподобляясь Лесху Митиленскому, поэты
строго следили за напевностью гекзаметрической формы и увлекли слушателей
силою стихов о подвигах Одиссея, с детства близких каждому автохтону -
природному эллину. Едва замерли последние слова ритмической декламации,
как вперед выступил веселый молодой человек в серо-голубой одежде и черных
сандалиях с высоким, "женским" переплетом ремней на щиколотках. Он
оказался поэтом-рапсодом, иначе певцом-импровизатором, аккомпанирующим
себе на китаре.
выпрямился. Сзади к нему подошел лирник в темном хитоне, со старомодной
густой бородой. Повинуясь кивку юноши, он ударил по струнам. Сильный голос
рапсода разнесся по залу, построенному с учетом законов акустики. Поэма -
воспевание прелестей Таис - вызвала веселое возбуждение гостей. Рапсоду
стали подпевать, а поэты-киклики снова собрались дифирамбическим кругом и
служили голосовым аккомпанементом. Каждый новый эпитет в конце строфы
импровизированного гимна, подхваченный десятками крепких глоток, гремел по
залу. Анаитис - зажигающая, Тарготелея, Анедомаста - дерзкогрудая,
Киклотомерион - круглобедрая, Тельгорион - очаровательница, Панторпа -
дающая величайшее наслаждение, Толмеропис - дерзкоглазая...
и всплескивала руками от восторга.
(десять полос черно-вороной стали) на доспехах Агамемнона! О сфайропигеон
тельктерион (полная обаяния)! Киклотерезоне...
Левкополоя - несущаяся на белых конях! О Филетор эвнехис - прекрасноплечая
любимая! Мелибоя - услада жизни.
Растерявшийся рапсод замер с раскрытым ртом. Таис вскочила, хохоча и
протягивая обе руки поэту и аккомпаниатору, поцеловала того и другого.
Бородатый лирник задержал ее руку, глазами указывая на кольцо делосского
философа.
показать поэтам и гостям, что не зря они пели. Все равно заставят...
Можешь не менять одежду, никто не захочет твоего танца. Я позову тебя...
афинянка выбежала в боковой ход, задернутый тяжелой занавесью. Вопреки
совету бородатого она не спустилась на четыре ступени в сад, а осталась
наблюдать, чуть отодвинув плотную ткань.
об(r)явил он.
отбросили на них пучки лучей от ярких светильников. Загоревшись золотым
светом, шары стали вращаться от ремешков, приводимых в движение
помощниками. Легкие удары по металлическим зеркалам заполнили зал
равномерно вибрирующим долгим звоном, будто доносящимся издалека.
Бородатый распростер руки, и тотчас его помощники поставили две огромные
курильницы справа и слева. Он устремил на гостей блестящие глаза и сказал:
исполнения желаний, пусть смотрит не отрываясь на любой из шаров и
повторяет ее имя в такт звучанию зеркал.
быстрее. Вдруг бородатый сунул обе руки в свой кожаный пояс и высыпал две
Березин Федор
Шилова Юлия
Корнев Павел
Свержин Владимир
Браун Дэн
Распопов Дмитрий