богов. Люди же шептали, что знамение велико, и следует отныне повиноваться
Троим свято, ведь не люди они, а дети Луны. А с неба летели серебряные
искры, вспыхивали огнем и таяли, как снежинки. Но одна искра не растаяла
на лету, а долетела до земли и упала в песок на берегу. Когда нашли ее,
еще хранила она жар небес; и было то не серебро, а странный металл, более
сходный с железом, но ковался он легче, блестел ярче и был прочнее.
Хватило его на то, чтобы в ту же ночь, под лучами Сребровласой Звезды
сковать легкий меч, тоньше обычного, но такой же длины. И совершили
необходимые обряды, и сказали тайные слова, а утром отправили тот клинок в
Дом Луны. И было ему предвещание, а потом взяли его кузнецы из
посвященных, и отковали начисто, и закалили, и довели, и оправили, и
собрали геройскую рукоять, и отточили, и напоили, и нарекли. И был он
вложен в заговоренные ножны, а потом взяли его жрецы и поместили силой чар
в далекое и тайное место, чтобы пропитался он мощью всех стихий. Имя тому
мечу Орфайн, что по-эльфийски Кер-Ансин, по-гномьи же - Риндаст, простой
люд будет чтить его как Пламя Звезды. Кто добудет его - обретет
благословение богов и мощь несказанную. Мало противников найдется ему
среди Круга Земель. Сможет он совершить несовершаемое; оттого и явится
Орфайн вестником великих дней и дел небывалых, но не раньше. И никто не
знает, ни где он сокрыт, ни кому сужден, ни когда увидит он свет дневной.
Селекс. А когда наступило утро и совершен был обряд Создания Дня,
прозвучало имя Домена и благословие людям его. И поняли все, что дела
Селекса угодны богам, и звали его с тех пор - Селекс Основатель."
только сведущему. Объясните идиоту, что, собственно говоря, произошло?
непонятная запись:
был, и поскольку Белые Пристани довольствовались тем, что имеют ныне,
признаны были в Круге Земель деяния родоначальника Селекса. И не явились
посланники Ушедших, и не было никого из Западных гор. Так решили именем
Радуги, что Ушедших более не ждать, а горных изгоев - презреть. С того дня
и считается Второй Передел, а от Первого Передела лет минуло одна тысяча
да двести девяносто восемь."
поделены земли. Это я понимаю. Но почему, по какому принципу и каким
образом? И что, в конце концов, натворил мой доблестный пращур Селекс в
компании со своими Тремя? То есть, с Двумя, не считая Себя? Кто такие
Ушедшие? А изгои в Западных горах - это Проклятый, да?
думали древние, что будет и Второй.
ветхий. Уж больно бойко начинается история Селекса, так сказать, с
кульминации. Что-то ведь и до того происходило, правильно? Может быть,
даже более важное, чем возложение на макушку венца.
А может, магом или жрецом... Хранителем тайн и преданий. Уж до того
интересно это все узнавать, прямо мозги чешутся! Хоть беги из дому в
студенты.
окрестил? Принцем-чародеем был, вот! Боги, боги мои! Ну до чего же обидно,
просто сил никаких нет!
получается?
до того, кто это все затеял! Его, козла наглого, никакая магия не спасет!
Сапогами по морде бить буду! И пусть не думает, что дворцовое воспитание и
эльфийская вежливость идиота Райдока ему чем-нибудь помогут! Сам из башки
все вышиб, теперь пусть не жалуется - лупить буду, как грязный смерд!
Колом из коровьего загона пропишу, пока древняя хроника искрами из глаз в
воздухе не нарисуется! Скотина поганая! В дерьмо втопчу и сверху нагажу!
пытаюсь ей приколотить к земле свой правый сапог.
блюдце.
Прикажете сворачивать шатер, ваше сиятельство, или станете читать, пока их
сиятельство изволят докушать?
Позвольте ногу, ваше сиятельство...
побыстрее. Не то влипну я на самом глупом месте - например, пытаясь
самостоятельно снять книгу с полки. И времени осталось мало. Еще чуть-чуть
- и Данк не прикроет, и спросить не у кого будет. Зато будет целый город,
с интересом наблюдающий за странным поведением своего правителя и
военачальника. Хотя какое там войско...
войско. Вот город только слишком хорош для неграмотного кретина. Жалко
город. Погублю я его, пожалуй.
мое! Неужто я столько времени верхом не ездил? Да. Судя по ощущениям,
вообще никогда не ездил и даже не предполагал, что такое возможно. А вчера
наконец-то предположил, но не стал пробовать, а сдался в экзекуторскую
насчет двух сотен палок по хребту и это... ниже хребта. И сегодня еще
целый день в седле провести? Изверги!
сторону кострища. Я со стоном опустился набок - вернее, рухнул - и тупо
уставился в переплет "Хроник", не в силах их раскрыть.
другие так прямо и восприняли - заснул.
нельзя. Никак нельзя. Ну, зато перекусил прилично.
болело еще сильнее, чем ранним утром.
с памятью действительно нехорошо. Ты держишься в седле, малыш, как будто
сел на лошадь в первый раз. Постарайся, вспомни хоть что-нибудь. Ведь ты
был одним из лучших наездников Домена!
Так, кучка мусора, обликом с принцем сходная...
седло, да не забывай облегчаться!
я.
седла оторви! Меньше трясти будет.
который мне память истребил, так просто задушить готов. Нет. Только не
задушить. Кр-р-рови жажду!!
жалобно постонал и вскарабкался в седло. Орбен и Хьюма негромкими окриками
подгоняли наш маленький караван.
тряслись и подламывались. Нижняя... э-э... закругленность вздымалась над
седлом пальца на два и бессильно шмякалась обратно. При попадании в
отполированную кожаную лунку ленчика происходил всплеск острой боли, а уж
от него расходились горячие круги тоскливого мучения. А-а! У-у! Я смиренно
расслабился, лег животом на переднюю луку и, обняв вороного за шею,
мешочком расстелился вдоль спины. Мой носильщик... в смысле носитель...
нет, носитель - это если бы я сидел, как живой, а дохлые грузы таскает
носильщик. В общем, мой жеребец недоуменно обернулся, скосив на меня
грустный левый глаз, горько вздохнул и сменил поступь, явно стараясь не
уронить и не опозорить.
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Афанасьев Роман
Белов Вольф
Курылев Олег
Майер Стефани