отступил еще на шаг. Из непроглядного мрака на него смотрели два круглых
желто-зеленых глаза. Это еще что такое? Воображение мигом дорисовало
змеиную голову и туловище, и Василий мысленно себя проклял. Во-первых, за
то, что не остановил дурака-сообщника, а во-вторых, за то, что запихнул
железяку неизвестного назначения на козырек подъезда. В руках, в руках ее
надо было держать! Не выпуская!
глазам, Василий добрался до угла дома и, обливаясь потом, двинулся
крадучись вдоль стены к подъезду, готовый ежесекундно отскочить назад. До
железяки оставалось четыре... три... два метра... Василий прыгнул, правой
ухватил железяку, а левой что было сил оттолкнулся от края козырька.
Отбежал, пятясь, шагов на десять... Никаких глаз в гулком черном жерле
подъезда уже не наблюдалось.
парадному, переступил порог.
коротенькой лесенки, присев и распушась взрывообразно, в ужасе смотрел на
Василия лупоглазый человекоподобный зверек. Отскочил на следующую площадку
- и снова замер.
упреком сказал он зверьку. - Нельзя же так пугать!..
насторожился.
из подъезда и вскинул глаза к одинокому озаренному прозрачно-желтым светом
окошку на третьем этаже. Там, надо полагать, уже вовсю упивались
сладострастием.
где-то поблизости разговаривали... Точнее - говорили. Взволнованный
сбивчивый голос, кажется, принадлежал мужчине и вроде бы доносился из-за
угла.
кого еще, скажите... если бы я верил в Бога... мы запутались, мы
разрушили...
таких слов и в заводе не держит.
толкает?..
пористому покрытию разбросаны были овальные светлые пятна скоков. А
неподалеку от противоположного угла, раскинув мощные посадочные опоры,
стояла летающая тарелка. Из открытого люка лился нежный розовый свет.
шарахнувшегося с писком "телескопа", следившего, видать, за Василием из-за
угла, подскочил к козырьку парадного и сорвал один из пластиковых мешков.
Из отверстых темных проемов слышался приглушенный грохот - это с третьего
этажа кувырком по лестнице спускался Крест.
по-прежнему разинув сияющую розовую пасть как раз ему навстречу. Рывок
Василия был мощен. Как он умудрился не влететь по дороге в какой-нибудь
скок, которых там было разбросано в изобилии, для него так и осталось
загадкой. Подбегая, метнул в люк мешок, потом - железяку, и наконец
прыгнул сам. Отбив колени и локти, упал на броневую плиту и судорожно
заполз внутрь. Тут на голову ему шлепнулся еще один пластиковый мешок, по
озаренному розоватым свечением коридорчику запрыгали капсулы, и в тарелку,
поддерживая плетеные на манер корзины штаны, забрался Крест.
улыбками долго отдыхивались и ждали, когда закроется люк.
поближе к выходу - посмотреть, в чем дело.
колени.
мужская туфля. Не веря глазам, Василий высвободил ее и осмотрел.
стоптанная, коричневатого цвета, чье производство - неясно...) Каким же
хладнокровием должен был обладать человек, если перед тем, как покинуть
летающую тарелку, он сообразил заклинить люк туфлей!
Никитой Кляповым, открывая путь в иной мир, он почему-то первым делом
сорвал с лица очки. Мысль о том, что представители высшего разума вместо
глаз увидят эти уродливые толстые линзы, ужаснула его. Коридорчик сразу
утратил очертания, люк слегка размыло, а наклонная броневая плита, ведущая
к иной жизни, словно бы распушилась по краям.
откуда взявшейся щели правую туфлю и лишь чудом достиг земли, не причинив
себе при этом серьезных увечий. Холодноватое жемчужное мерцание обняло его
и наполнило трепетом. Возникло ощущение, что он стоит на дне огромного
замершего в ожидании амфитеатра. "Свершилось", - внятно произнес кто-то в
гулкой голове Никиты Кляпова.
взволнованный, надтреснутый голос. - Хотя понимаю, что выбора как такового
не было. Вы просто взяли на борт первого встречного... Поэтому, прошу вас,
не судите обо мне... то есть, по мне... обо всем человечестве. Я... - От
волнения перехватило горло, и Никита вынужден был на секунду
приостановиться. - Я ждал вас... Вы не поверите, но я ждал вас всю жизнь.
Да и кого еще, скажите, мне оставалось ждать? Если бы я верил в Бога... Но
в Бога я, к сожалению, не верю... Хорошо, что вы явились хотя бы теперь.
Вы почти опоздали... Мы запутались, мы разрушили все, что могли...
спиной некий холодок - и оглянулся. Сзади смутно темнело угрюмое
прямоугольное строение, чем-то неуловимо знакомое и почему-то внушающее
неясный страх. Никита протер очки и дрогнувшей рукой поднес линзы к
глазам.
мерзкого вида.
и тут же отдернул пальцы. Стремительно обернулся. Увидел мерцающие заросли
гигантских опор и с благоговейным ужасом возвел глаза к потолку. Потом
вновь недоверчиво воззрился на монолит пятиэтажки. Казалось, еще секунда -
и Никита Кляпов сойдет с ума.
таким видом, словно надеялся, что строение окажется плоским, как бы
вырезанным из бумаги. Увы, нет...
прояснилось - и тут же осунулось.
сказать. Именно так мы и живем... Ничего лучшего мы и не заслужили...
нечеловеческий голос. Было в нем нечто демоническое.
что-то, но уже на не известном Кляпову языке. Из-за противоположного угла
бесшумно выскочил вдруг бесформенный, лохматый комок мрака, жутко просиял
парой круглых совиных глаз - и сгинул в вечных сумерках огромного зала.
Никита остолбенел.
обойдя угол, из-за которого только что выскочило странное существо
(возможно даже, чья-то неприкаянная душа), достиг стороны фасада. Фасад
также произвел на Никиту самое удручающее впечатление.
предъявить мне мое собственное убожество? Я согласен... Но прошу вас
понять одно: как бы вы строго нас ни судили, мой собственный суд - куда
беспощаднее...
сделал шаг к черной дыре подъезда, и в этот миг зажглось одно из окон
четвертого этажа.
Про себя!
жемчужный прямоугольник окна и светлый овал на полу.
фоне прямоугольника появился темный силуэт Лики. - Подойди поближе...
Только голову наружу не высовывай, а то выкинет у первого подъезда - как
раз и столкнетесь... Ага... Стоит, сюда смотрит... Умора - очкарик! И
почему-то в одном башмаке!..
воображаемому стеклу, вытянул шею, скосил глаза. Действительно, вновь