секунд, один к шестидесяти. Гипотеза Бурмистрова-Новика и объясняла этот
феномен, и получалось, что за месяц, пока Рафаил долечивался, Колька
прожил в Равновесии пять лет, а за первый год бесплодных его поисков -
шестьдесят лет. И на это ссылались визитеры, и об этом думали уже через
год все кругом: по вашей же теории ему сейчас восемьдесят семь лет,
бросьте, перестаньте, перестаньте, хоть возьмите с собой Иващенко или
Мондруса, - для кого держите пустое место?!
Старт, старт! Старт! Когда ВАК присудила им докторские, был день рождения
Кольки - двадцать восемь лет. Там ему исполнилось сто тридцать... Старт!!!
Еще через месяц была опубликована новейшая теория СП. Ее вывела группа
теоретиков - "Некоторые выводы из наблюдений В.И.Бурмистрова и
Р.Н.Новика".
в квантовом выражении... (формула, справа ее номер - 26). Представляя
выражение 26 в выражение 7, получаем... Таким образом, в настоящее время
наше пространство-время отстоит на 30.000 лет от коммутируемого
пространства-времени Карпова, Бурмистрова и Новика с коэффициентом
сокращения этого интервала 2.10-3".
журналы, от "Нейчур" до "Пари-матч" и от "Успехов физических наук" до
"Огонька". Никогда они этих журналов не разворачивали. Не хотели. Лишь на
стене был приколот разворот из "Смены" - Карпов в надвинутом берете, лоб и
глаза в тени, зубы оскалены и сверкают над рыжей бородой. Последний кадр,
отснятый Рафаилом перед нападением гигантопитека.
без конца, - попадания. Четыре раза баросфера попадала в океан;
одиннадцать - без блокировки вышвыривали ее обратно - раскаленная магма;
девяносто два раза - четвертичные аллювиальные отложения, по определению
геологов, девяносто восемь раз - мел неогена; итого двести пять
перемещений. Остальные сто - латеритовые слои, горные толщи, речное дно.
Дважды баросфера оказывалась в одной и той же глухой пещере. Казалось, им
никогда не попасть хотя бы на поверхность, не говоря уж о прежнем месте.
Так казалось. Но в канун трехлетия машиной был выдан тончайший расчет, в
котором глубина выводилась из времени старта, соотнесенного с перепадом
времен между Землей и "пространством Карпова-Бурмистрова-Новика".
эхом в стене лабораторного корпуса. За ним горел холодный и сухой осенний
рассвет. В лаборатории было тепло. Стартовая команда закончила подготовку
загодя и, как всегда, надраила энергоприемники и вымыла бетонный пол.
Резко стучали костяшки домино. Входя, Володя и Рафаил переглянулись со
слабой, одинаковой усмешкой - за эти три года они стали очень схожими в
манерах, как близнецы. Им было приятно видеть свою стартовую команду,
может быть, приятнее, чем всех других людей на свете... С какого-то
времени все, даже Володина мама, обходились с ними почтительно, с оттенком
жалостливой скорби. Но почтительность ребят из стартовой команды была не
раздражающей. Они делали все как можно лучше. Много тщательнее, чем
требовала служба. Колькин любимый плакат - с чертиком - окантовали, мыли
полы, драили энергоприемники... Вот сорок минут до старта, и давно все
готово. Вахтенный журнал лежит под настольной лампой.
страницы: "Опыт N_322". Экипаж, время старта, приборные данные. Подписи -
командир, начальник стартовой группы.
гудят остальные - субординация - люк захлопывается, тишина. Володя
перебирается с Колькиного места на свое. Колькино место, а? Как упорна
память, как долго мы помним, думают они, проделывая привычные операции,
проверяя, ставя на нуль, включая и отключая, пристегиваясь, поправляя
каски. Над ними - пустое кресло.
Гималаи на бумаге, пока баросфера катилась с откоса. Остановилась, едва не
уткнувшись люком в почву.
Одежда, рюкзаки, автоматы с разрывными пулями - на грудь. Автостарт
выключить! Пошли...
Прошлое место высадки, по угломерным наблюдениям, было севернее. Тропы
попадались хорошие, но, судя по следам, звериные. Несколько раз слышали
рев, видели слона. С темнотой зажгли костер, поели. Спать не хотелось -
пять часов как проснулись, не до сна. Посидели, послушали радиомаяк
баросферы, достали фонари, пошли. У них было восемь суток - ресурс нового
"Криоля". Впрочем, они не думали о возвращении. Шли, светя под ноги
фонарями. На рассвете устроили привал в скалах, в безопасном месте, -
поели как следует и несколько часов поспали. Потратили два часа на
рекогносцировку - поднялись по осыпям на скальную пирамиду и осмотрелись.
На севере, километрах в пятнадцати, намечалась река. Идти к ней было лучше
поверху, по скалам, как раз успевали до темноты дойти и переправиться на
надувной лодке. Трехгодичная полоса невезенья кончилась, они это
чувствовали.
крутили - в эфире пусто, а в остальном, будто мы на тренировке.
безумное упорство - тоже привычка. Сто восемьдесят лет назад, думал
Володя. Если бы у Кольки был радиоприемник, он тоже... Ох, как странно,
дико и странно. И унизительно. Если бы интересы института не совпадали с
их интересами, - давно бросили бы поиск... Но повезло наконец. А вдруг...
Вдруг зависимость не линейная, а степенная.
под скалами начиналась зелено-черная каша джунглей. Рафаил поднял бинокль.
своего бивака. Леопард ходил упорно, долго, но напасть не решился. На
всякий случай взяли автоматы на изготовку и дальше продвигались с
осторожностью. Спустились в лес, узкая тропа повела их к реке. Через
полчаса Рафаил остановился.
очень сильно заросший. В расположении деревьев есть намек на порядок -
купы, перемежаемые заросшими полянами. Еще полсотни шагов.
вздымалась гония. Далеко вверху синел чистый восьмигранный ствол. Раструбы
неподвижно глядели в небо.
вертолет...
посторонние мысли. Смотрел, слушал, пригибался, - палец на спусковом
крючке. Здесь было густо, сумрачно, в мокром воздухе звуки булькали, как
каша на медленном огне. Отчетливо трещали ветви - кто-то провожал людей
поверху, над подлеском. Мокро. Близко река. Небольшой олень метнулся в
сторону.
Открылась поляна, камыши, - человек пятился к камышам, вскрикивая. Упал,
закрывая лицо руками. Правее, под скалой, еще пятеро-шестеро. Смотрели с
ужасом. Один пытался натянуть лук, не смог, бросил стрелу. Они были
высоколобые и прямые, совсем как раджаны. На одном - яркая леопардовая
шкура. Какие-то дубины в дрожащих руках.
топоры, это не раджаны, ох как не хочется открывать пальбу...
много пищи", - понял Володя и быстро ответил:
это изгои какие-то, они же нас боятся...
поясах и накидках из выделанных шкур, с каменными топорами, луками.
Полупрозрачные наконечники стрел - обсидиан, классика каменного века...
"Конечно же, где им вне Равновесия добывать древесную одежду? - думал
Володя. - Изгнанники одичавшие. Боятся. Мы на людей не похожи в этом
снаряжении. Горбатые, кожа свисает складками - комбинезоны, рюкзаки,
ботинки, автоматы..."
шкуре.
Махров Алексей
Майер Стефани
Афанасьев Роман
Смит Кордвейнер
Каменистый Артем
Шилова Юлия