Чтение 25–й страницы книги ~Атлантида Сумрачного Солнца~

Адъютанта. - Остальные силы флота тоже на подходе.

Нерей растерянно взглянул в его глаза и чуть
пространно произнес: - Готовьте армию к погрузке на
суда. Причем немедленно и быстро. Курс флоту -
Трезубец Посейдона и Лазурный порт Столицы
Атлантиды. И ...

Нерей запнулся, не закончив фразы. Взгляд Царя
упал на меч, смотревшийся в его руках в сию минуту
глупо и нелепо.

Диктатор сделал взмах рукой и с силой вонзил
клинок в песок, хрустящий под его ногами.

- Все, конец походу! - произнес он громко.- Пусть
этот царский меч здесь останется навечно! В память о
моем походе и заслуженном в боях Триумфе. Пусть он
достанется тому, кто сможет повторить все то, что сделал
я и армия Священной Атлантиды!

Нерей взмахнул рукой, приказывая Адъютанту и
легатам донести его слова до конницы и верных
Атлантиде легионов.

Те бросились ретиво исполнять его приказ.

Царь проводил их взглядом и с легкой грустью в
голосе добавил:

- Мой меч, о боги, конечно очень ценный приз
для тех, кто жаждет Славы и Триумфа. Но будет еще
лучше, если он не достанется никому ...

Глава восьмая

Терновый Венец Победителя .

Лазурный Порт Посейдониса отличался от всех
остальных его морских ворот своей непревзойденной
красотой, величием и поистине грандиозными размерами.

Именно из этой гавани огромная
полуторатысячная флотилия боевых триер атлантов
уходила в походы. И именно здесь, у длинного, уходящего
на добрые два стадия в море пирса усталые воины и
моряки вновь вступали на твердую землю, возвращаясь с
победой домой.

Большая часть атлантского флота еще даже не
успела войти в Бухту Амфитриты, когда увенчанный
боевыми знаменами и золотой статуей Ареса царский
Флагман пришвартовался к самой крайней оконечности
пирса в Лазурном Порту.

Диктатор в окружении легатов, центурионов и
жрецов, как и положено, сошел на берег первым. И под
протяжное визжание труб и барабанный бой направился к
толпе.

Тысячи жителей Посейдониса встречали
Диктатора у Главных Врат и залитым сиянием меди стен
столицы.

Они кричали в его адрес дифирамбы, бросали ему
под ноги цветы и лавровые ветки, жадно ловили взглядом
каждый его жест и каждое слово.

Огромных размеров Триумфальная Арка,
возведенная самыми искусными мастерами Атлантиды к
прибытию эскадры, ослепительно сверкала и
переливалась всеми цветами радуги в лучах Сумрачного
Солнца.

Нерей, как в прекрасном и волнующем сне,
приблизился к Арке и с трепетом в сердце вступил в ее
божественную тень.

Толпы благородных атлантов вновь взорвались
ураганом восторженных возгласов и криков.

Каждый из них, что было сил, старался
продраться сквозь толпу и первым прикоснуться к
пыльным и обагренным запекшейся кровью доспехам
воинов Царя. Чтобы целый год потом быть у Фортуны
фаворитом и не бояться гнева и немилости богов.

Диктатор царственно прошествовал по улицам
столицы, приветствуя сограждан поднятой над головой
рукой.

Он не заметил как прошел с триумфом Нижний
город и перед ним возникла Оловянная Стена.

Поспешно миновав шеренгу царских
копьеносцев, Диктатор армии вскочил на колесницу и,
вырвав у возничего поводья, что есть сил прошелся
плетью по загривкам благородных жеребцов.

Уставшие от гомона толпы и солнечного жара
кони сорвались с места и помчали к Славе и Почету
грозного Царя.

Чарующие красотой каскадные сады, гимнасии,
гигантский ипподром, дворцы и загородные виллы знати
стремительно и смутно проносились мимо колесницы.

Нерей с восторгом провожал их взглядом и в
нетерпении подстегивал коней.

Еще немного, и пейзаж сменился новой -
Орихалковой - стеной и Вторым из трех больших Каналов
Атлантиды.

Перед Нереем вспыхнуло огнистое блистание.
Жара сменилась томной негой. Воздух посвежел и
приобрел привычный - нежный аромат...

Нерей чуть придержал коней и въехал не спеша
на мост Царя Священной Атлантиды Евэмона.

Ему на встречу бросилась дворцовая охрана и
жрецы.

Узнав в Нерее Царскую особу, они почтительно
склонились на колени перед ним и поспешили уступить
дорогу.

Нерей вначале даже не обратил на них серьезного
внимания и вновь пустил в галоп своих коней.

Но тут, один из копьеносцев вдруг вскочил и
бросился навстречу царской колеснице. В его руках
сверкнуло что-то... Незнакомец встрепенулся и что было
сил швырнул под ноги черных царских жеребцов горсть
странных шариков из незнакомого Царю металла.

Кони тут же взвились на дыбы. Повозка
хрустнула и с грохотом рассыпалась на части.

Нерей не понял то, что с ним произошло.

- Все, боги ждут меня с визитом?! - молнией
вонзилась в его душу мысль. - Все кончено. Я вскоре
встречусь с Кербером, Хароном и Аидом 58.

Нерей закрыл глаза и приготовился услышать
шум от крыльев грозного Таната 59.

Однако время шло, а он был жив.

К тому же, цел и невредим. Вот только странное,
столь непривычное и потому пугающее чувство сковало
его мысли, чувство, волю...

Невыносимый холод и чудовищная сырость до
самых костей пронизывали тело Царя.

И даже закаленный в жестоких боях и суровых
походах Диктатор был перед ними бессилен. Он
постыдно дрожал и стучал от холода зубами.

Нерей решительно приподнялся с пола и сел.

Вокруг не было ни души.

Только мрачные серые стены, густо покрытые
древними письменами, черные колонны и легкий
искрящийся полумрак.

- Я рад, что ты так быстро пришел в себя, мой
благородный царь! - обрушился на барабанные перепонки
Нерея голос Верховного Жреца. - Теперь ты в полной
безопасности, Диктатор, и среди своих друзей.

- А разве до этого мне что-то или кто-то угрожал?
- в сердцах огрызнулся Нерей.

- Боюсь, что да, мой повелитель! - с сочувствием
ответил невидимый Нерею жрец.- Тебя, Царя Священной
Атлантиды Евэмона, пытались убить подосланные твоим
братом - Амфереем люди. Еще немного и мои жрецы
могли бы опоздать. Тогда бы Атлантида была б обречена.
Обречена на траур в память о тебе, Триумфатор... Вот,
взгляни!

Жрец выступил из мрака и, протянув к Нерею руку
и разжав ладонь, швырнул к его ногам две дюжины
таинственных шаров с огромными и прочными шипами.

- Это страшное и поистине безотказное оружие,
Диктатор, - равнодушно пояснил Верховный Жрец. -
Горсть этих милых шариков, попавшая под ноги лошадей,
без сомнения, означает смерть для возницы и пассажира
колесницы. А два десятка стрел, которые ты даже не
заметил, служили для того, чтоб облегчить твои мучения
и боль. Вот видишь, благородный Царь, признание и слава
не всегда полезны!

- Но почему, жрец, - тщетно пытаясь сдержать