багровые угли, языки огня трепетали, их обрывало встречным ветром. Они
казались начиненными багровыми углями, но когда коснулись вершины леса,
уже полыхали оранжевым огнем.
взметнувшиеся языки пламени. Гари еще не чуял, воздух стоял, как сметана в
погребе епископа.
Томас расправил плечи, хотя сейчас особенно хотелось их сжать и залезть в
какую-нибудь раковинку. Калика пробурчал, не раскрывая глаз:
Пречистую вспомнил?
любите прыгать через костры! Беспокоюсь, как бы ты не пропустил свое
непотребное и богопротивное бесовско-козлиное...
его стало серьезным. Глаза не отрывались от горящих верхушек деревьев, а
руки уже хватали мешки, посох.
простучали копытца, потом, ломая кусты, пронеслось стадо оленей. Справа за
деревьями стоял треск: ломились дикие кабаны, сокрушая все на пути.
огни. Они как бы выходили из тьмы, там были деревья, что еще не вспыхнули,
но постепенно огонь опускался ниже, захватывал землю.
расчетливостью, ни одного лишнего движения, словно давно знала о пожаре.
пожара еще не было. Он смыкался со всех сторон, но там пока что был выход.
Если разогнать коней в галоп, что, правда, опасно по ночной дороге...
С арбалетчиками и копейщиками. А что, твои Семеро тоже воевали в Святой
земле?
проклятых, и в благословенных... Строить только учатся, но воевать...
лунный свет, а облачка были редкие, висели на месте. Томас на этот раз
подумал про луну с благодарностью, в темноте бы кони сразу сломали ноги.
Впрочем, она светила не ему, а подлунному язычнику. И, возможно, этой
зверюке, что даже не помнит своего христианского имени.
плотная стена воздуха. Кони испуганно ржали и ускоряли шаг. Темная вода
бурлила, брызги достигали пояса.
немало выгрызают ручьи, сломает ноги.
можно кликнуть. Вторая вера тоже на весь мир норовит...
дыхание, высушивал ноздри. Глаза щипало от дыма, в горле першило.
перекрикивая рев и треск приближающегося пожара. -- Они знают, что время у
нас было, чтобы обдумать все и отказаться от очевидной дороги...
язычник. Воин войска Христова бдит, беду видит загодя...
освещенные лунным светом камни и валежины в ручье. Не все из них камни,
подумал он мрачно, как и не все валежины. Не перед тем прикидываетесь, я ж
вас вижу насквозь... Сами сбежали от пожара, так что это не простой пожар.
Тот бы вы сами одолели.
Яры. Клубы дыма застлали небо, лунный призрачный свет померк. Черные клубы
ползли по небу, гася звезды, заливая тьмой призрачный свет.
лесного пожара, попала в столб взметнувшегося с земли черного дыма,
пронизанного искрами. Только две-три птицы выскочили живыми, остальные
пылающими комочками рухнули на землю.
небо жар и дым, даже мелкие угольки, а еще безопаснее было в низине, где
кони пробирались по ручью. В темноте они замедлили шаг, да люди и не
торопили. Впереди уже по верхушкам деревьев проскакивали искры, потом там
занялось багровым чадным огнем. Пламя медленно, словно нехотя, поползло
вниз по стволам.
клещи. С деревьев с обеих сторон ручья в темную воду падали горящие ветки.
Одно дерево уже лежало, перегородив ручей пылающей стеной. Путь назад был
заказан.
обычное дело, что их выкупают и перевыкупают, обменивают, иной раз рыцаря
меняют на коня благородных кровей, но волхв лишь покачал головой.
испеченный к тому же в железной сковороде... со всех сторон. Чтобы сало не
вытекло.
ладно, их у вас жгут, как погляжу, и без того, на любой праздник, но моего
коня за что? Мы ж не степняки, чтобы коней вот так в жертву!
дерево. Горел ствол, а ветви полыхали так, что жар заставил всех
попятиться назад. Вода кипела, превращалась в пар, а огонь вопреки всему
разгорался еще жарче.
Обезумевшая рыба выпрыгивала из горячей воды, но воздух был еще жарче.
Остались только люди да умирающие рыбы, птицы либо улетели, либо погибли,
а уцелевшие из мелких зверей схоронились в глубоких норах.
прорываться через огонь?
простая, тонкая. Да и у Яры, наверное, не очень толстая.
взглядом на притихшую Яру: видит ли как он ринется проламывать им путь, со
стуком опустил забрало. Лицу чуть стало легче, хотя забрало успело
накалиться, обжигало губы и подбородок. Он пустил коня в галоп, спеша
опередить калику. В лицо ударило жаром, застучали по шлему и плечам
горящие ветви, сучья.
направлял по ручью, хотя в черном дыму уже ручей не видел, а едва
угадывал. От жара мутилось в глазах, в голове били молоты. Он знал, что
через лесной пожар не прорваться, разве что чудом, но еще страшнее
остаться и ждать смерти.
вспыхнули искры, и он ощутил, что падает с коня.
задыхаясь. Вскоре чьи-то руки подняли забрало. Он закашлялся, слезы текли
из воспаленных глаз. Чье-то лицо расплывалось, вытягивалось, хрипловатый
голос спросил встревоженно:
зрения. Томас с трудом повернул голову, охнул от резкой боли в шее.
Похоже, он приземлился на полном скаку на макушку. И хотя под ним толстый
пружинистый мох, похожий на сарацинский ковер, но все же...
поляне, кони мирно щипали листья с орешника, калика стоял в тени и
смотрел, запрокинув голову вверх. Ровный призрачный свет мирно струился со
звездного неба. Луна была резкая и блистающая, словно ее подняли со дна
морского. От пожара не было и следа. Воздух был чист, без следа дыма.
рассмотрел, высился огромный утес -- серый, изгрызанный морозом и ветром,
с оплавленным боком от удара молнии. На нем росли деревца, кусты, из
щелей, куда нанесло земли, выглядывала сочная трава. А на уровне груди
была поперечная расщелина, откуда едва слышно лилась прозрачнейшая вода,
какую Томас когда-либо видел. Из земли выступал широкий, как надгробие,
камень, вода за долгие столетия выбила в нем подобие широкой чаши, теперь
красиво переливалась через край, исчезала в траве.
мохнатый зверек. Калика проводил ее внимательным взглядом. Томас попытался
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Самойлова Елена
Юрьев Сергей
Посняков Андрей
Круз Андрей