свою позицию. Насколько я понимаю, это была и ваша позиция. Отец Николай
считает, что здешние священнослужители впали в язычество, более того, призывают
на помощь, извините, бесов...
подпадающее под соответствующие статьи Уголовного кодекса?
считали, что принятые здесь обряды есть грубейшее нарушение канона, по сути -
ересь, подобная ереси духоборцев Македония и Маркиона. Ради же спасения душ,
нашему попечению вверенных, согласны мы были преступить законы гражданские...
Македонии и э-э-э Маркион...
не правы.
Маркионом - ересь, нарушение канона...
посему предпочла взяться за протокол. Он вышел не особо объемистым, зато
приходилось продумывать каждое слово. Интересно, неужели здешние бонзы все-таки
пойдут на такой процесс? Город наш, можно считать, закрытый, но шум все равно
будет. И немалый.
поставил свою подпись. - Объясните! Если не как следователю, то просто как
человеку! Я ведь тоже хожу в церковь!
полугода. И вовсе не из забывчивости. В том-то и беда, что слушать наших
пастырей, толкующих об устройстве жертвенных горелок-"алтарок" и наиболее
рациональном использовании одноразовых икон, просто тошно. Наверно, потому меня
так поразило внезапное раскаяние отца Александра.
действующих законов: конституция, Уголовный кодекс, уголовно-процессуальный...
понимая, к чему он клонит.
Если вы даже не знаете, в какой вы стране, в каком времени? Вы ведь тогда
просто начнете бороться за жизнь, не так ли? Всеми доступными средствами.
исчезновении мира, где действуют общепринятые законы? Но ведь законы церковные
действуют, как я понимаю, даже в этом случае! Я права?
держится, и стены не падают.
светские и церковные, уже не имеют никакого значения.
посмотри, батя!". Но внезапно вспомнилось...
мира наступит незаметно. Христос говорил, что Его Царство придет, словно тать в
ночи. Будут перемены, но неприметные, особенно вначале. И люди могут вообще не
понять, что их мир уже кончился.
взрослый человек может рассуждать о подобной ерунде. А он говорил о железных
конях, о стальной саранче, о том, что Армагеддон был вчера, и даже звезда
Полынь успела отравить воды. Что дело не в религии, не в суевериях, а в том,
что мир не одномерен, и его другие сущности начинают постепенно вытеснять нашу.
Я смеялась, стараясь запомнить эту чушь, чтобы наутро составить очередное
донесение. Бедный Саша увлекся, начал рассказывать о теории Федорова и
Циолковского, о том, что люди не погибнут, лишь станут другими...
смеяться. Какое мне было дело до конца света?
третьей степени. "Поповское" дело я не только оформила, но и умудрилась сдать,
причем в окончательном виде две статьи из трех, инкриминируемых батюшкам,
отпали как-то сами собой. Бог весть, авось поможет; да и мне зачтется. А
главное, я сумела узнать фамилию загадочного трупа. Сделать это удалось без
особых трудов. Не понадобились даже услуги экспертов. Я просто позвонила в
горотдел, поинтересовавшись пропавшими без вести за последние двое суток. После
чего осталось лишь получить по факсу фотографию разыскиваемого родителями
Трищенко Владимира Владимировича, девятнадцати лет от роду, бармена ночного
заведения под названием "Казак Мамай". Подвернувшийся в коридоре инспектор
мигом узнал погибшего, хотя на фотографии тот был без серьги. Удача не столько
обрадовала, сколько разозлила. Все это мог проделать и сам господин Изюмский.
Дуб, к слову, так и не появился, и я мысленно пообещала назавтра продолжить
воспитательную работу.
целенаправленной. Сегодня следовало исчезнуть пораньше и обязательно отдохнуть
перед тем, как включать компьютер.
лежали две справки по психу Кривцу - их я со злорадством отложила в сторону.
Пусть тот бедолага, которому шеф перебросил это дело, разбирается - но без
меня. Еще одна бумага по бравому мордобойцу сержанту Петрову (это который
"хвост"). И, наконец, следственный отдел прислал запоздалую "объективку" на
гражданина Молитвина. Ее можно было смело не читать, но любопытство взяло верх.
Итак, Молитвин Иероним Павлович... Ну и имечко, почти как у меня! Кандидат
исторических... Ото, вот вам и алкаш! Впрочем, одно другого не исключает. А вот
и послужной список... Университет, защита в столице, доцент педагогического,
затем НИИПриМ... Книжный червь? Наверное... Итак, НИИПриМ, лаборатория МИР,
после - инвалидность, временно не работал, в настоящее время... Стоп! Дура!
Стоп!
приговорили. Лаборатория МИР! Институт Прикладной Мифологии! Господи Иисусе,
Моисей Угрин, покровитель нелегалов!
плакать. Пять лет я искала хоть какой-нибудь следок этой самой лаборатории.
МИР, Зона "Б", Институт № 7, скрывавшийся под дурацким, сугубо "штатским"
названием. Тот самый институт и та самая лаборатория, из-за которых...
успехом. И вот мне, дуре набитой, подсовывают... Нет, преподносят нужного
человека на золотом блюдечке, а я...
все так просто. Поднести-то поднесли, но даже лизнуть не дали. В том-то и соль,
что пять дней назад Молитвин Иероним Павлович похищен неизвестными, о чем
указано в сообщении заместителя главврача "неотложки", заявлении соседей и
показаниях молитвинского собутыльника, Залесского Олега... Как бишь его там?
Ладно, потом...
- и сквозь землю провались! И не беда это для Гизело Эры Игнатьевны, старшего
следователя прокуратуры, а вот для кое-кого другого - почти катастрофа.
Например, для внедренного сотрудника Стрелы, который год пытающейся разобраться
в здешней куче дерьма. Ладно, еще не вечер. Молитвина не убили, а похитили.
Значит, жив. Его искали и после похищения. Значит, скорее всего бежал. А
главное, в исчезнувшем деле оставался "хвост". Значит-Значит, еще не все
потеряно.
падает в воду. Девочка бежит за ним, но внезапно останавливается, смотрит
назад...
шевелятся, девочка что-то хочет сказать, о чем-то спросить. Я вновь гляжу на
мяч - он уже в воде, ленивая теплая волна слегка подбрасывает его вверх, солнце
сверкает на мокрой резине. Какого он цвета ? Синего, конечно, я хорошо это
помню. Синий мяч с белыми полюсами, весьма похожий на глобус. Почему же...
полюса, превратись в два уродливых красных пятна. Краснота ползет, смыкается у
экватора. Теперь мяч красный - как венозная кровь. Кровь, залившая рубашку,
новую рубашку, только что из прачечной, с наскоро пришитой пуговицей у левого
запястья...
белый потолок. Нет, не получается. Я даже не могу увидеть ее лицо. Но почему? Я
ведь узнаю его из тысячи тысяч, могу описать, нарисовать. Но увидеть - нет.
Господь ведает, чем наказать грешную рабу Свою...
зеркалу. Лицезреть старую бабу с морщинками в уголках бесцветных губ не тянет -
особенно в такой вечер. Тяжелый вечер тяжелого дня, когда больше всего на свете
хочется успокоиться; тем более вечер не кончен, компьютер уже ждет, по черному
экрану неторопливо ползут цветные сполохи. Час назад я отправила доклад. До
разговора (если со мной, конечно, захотят говорить) еще десять минут. Надо