диаметре, сливной трубе, через которую мы сюда и выбрались. Фол и Папочка. Они
там, внутри, - только отсюда их не видно. Да и самой трубы не видно за
кустарником, служащим арматурой целому сугробу-бархану.
сигнал, когда объявится ожидаемый визитер. Если же он, визитер, окажется не
один, то и сигнал будет совсем другим.
еще, наверное, долго колебались - но короткий постскриптум решил все. Видно,
досточтимый магистр счел, что нам вполне хватило времени для размышлений,
нечего ждать звонка от этих мямлей и пора форсировать обстановку, подключая
кнут и пряник.
работают, однако... Эй, будущие зав. и зам. местного филиала НИИПриМ! -
получите и распишитесь!
фломастером, откопанным в ящике стола (это был единственный не засохший).
Встречу назначили в яру, под памятным мостиком, по которому я верхом на Фоле
удирал от архистратигов.
какой-то определенности.
направился к телефону. Ерпалыч обеспечил тылы, сунув в кассетник своих любимых
"Куретов", я заткнул уши - и Фол вышел на связь.
составило бы труда догадаться, какого сорта люди имеют на посылках
исчезника-наркомана, приученного к жертвенной крови; а если вдобавок они могут
устроить налет архаров на квартиру... Интересно, знает ли магистр о шалостях
"последышей"? Может, да. А может, и нет. Какая разница?! В любом случае, у них
Фима - значит, встречи не избежать.
возможные варианты развития событий; выясняли, кто и что нам может
понадобиться; Фол благополучно висел на проводе. Приведенная в чувство Идочка
смотрела на нас совершенно ошалело, переводя взгляд с меня на Фола, с Фола на
Ерпалыча и так далее по кругу, хлопая ресницами и машинально жуя уже вторую -
или третью?! - порцию. Еда ее, кажется, успокаивала. Как транквилизатор.
Понятно теперь, почему она такая пухлая. С этими ежедневными стрессами...
мы принимаем по сто грамм из привезенной Фолом бутылки. Ну, не по сто - по сто
пятьдесят. В самый раз. В Идочку Фол тоже влил одну стопку, и это наконец
вывело ее из моргательного ступора.
другой стороны. А мы хотим.
дверях растерянной и раскрасневшейся от водки сестре милосердия. - Нам нужно
встретиться с этими людьми. У них - Фима. С нашей стороны нет и не было
никакого криминала. Нас уже никто не ловит и ловить больше не будет. Понимаете?
часы - во время совета я свою "Зарю" спрятал в холодильник, чтоб "часовой
дедка" наелся от пуза и не вздумал артачиться в самый неподходящий момент. Он и
не артачится - ишь, тикает сердчишком, бодрячок!
ассенизаторов - через ту самую трубу. По склону-то в яр если и спустишься, то
крайне медленно и со всей осторожностью: обледенелые кручи - не лучшее место
для прогулок на ночь глядя.
подъезды к яру хорошо просматриваются группой поддержки: вздумай наши оппоненты
пригнать сюда взвод архистратигов - заметят еще на подходе. Тогда условный
свист, мы ныряем в трубу, где нас ждут Фол с Папой, и поминай как звали!
на ходу срывая с плеч автоматы, вниз змеями падают веревки, по которым споро
скользят люди в пятнистых комбезах и черных шерстяных шапочках-масках с
прорезями для глаз. Мы с Ерпалычем вовсю бежим к трубе, позади пули с противным
визгом взметают рыхлый, ноздреватый снег, по дну яра мечутся лучи прожекторов,
силясь нащупать нас. Из трубы вырывается Фол, обгоняя Папу, и колокольным
набатом, перекрывая стрельбу, крики, шум моторов, овраг заполняет
монументальный бас шестиствольного Валька, призывающего на головы супостатов
всех Тех, оказавшихся в зоне действия его всематерной литургии...
оформляются во фразы, абзацы, тащат за собой образы, способные передаться,
воплотиться... во что?! Назад, придурок! Вспомни Выворотку, Первач-псов;
вспомни неработающий телефон и океан в динамиках!..
делаю единственное, чем можно разрушить готовую стать правдой (мне со страхом
так кажется) иллюзию: превратить все в хохму, в анекдот!
Будет тебе и дедушка Фрейд, и радости полные штаны!
ящиков, как любят это делать мальчишки, розовощекие архары. Они дружно швыряют
в нас снежки, и мы отвечаем им взаимностью, прячась за стенами снежной
крепости, а от мата Валька прямо из воздуха материализуется лавина свежего
навоза, обрушиваясь на...
съезжала целая орава пацанов. Естественно, сидя на упаковочных картонках!
закручивается на удивление плотный снежный смерчик. Ерпалыч дергает меня за
рукав, я поспешно оборачиваюсь - и вижу их.
следующего Нового года, а вот поди ж ты! Валька, что ли, крикнуть? Я тяжко
вздыхаю. Связываться со Снегурочками, особенно дожидаясь запаздывающего
парламентера, неохота.
усыпаны их длинные синие сарафаны и высокие кокошники; они улыбаются нам,
приветливо машут руками и подступают все ближе. Кажется, девицы-красавицы
совсем не перебирают ногами, а просто плывут, скользят над укрывшим землю
снегом. Их лица - миловидные девичьи лица - неестественно белые, словно
восковые или обильно припудренные, лишь огромные глазищи-кристаллы сияют зимним
блеском.
особой опасности Снегурочки не представляют. Разве что горазды по улицам
закружить, ежели с ними хоровод водить откажешься. Лучше уж отплясать свое -
быстрее отделаешься! Бывает, еще песни петь заставят: сам не заметишь, как уже
горланишь "В лесу родилась елочка" или там "Пусть бегут неуклюже...". А станешь
тихо петь, без души - загадки начнут загадывать; а то звать самих себя требуют:
глаза запорашивают, дорогу путают... В конце концов покружат, попоют,
позагадывают да и отпустят с миром. Главное, от поцелуев их уберечься - иначе
точно ангину схватишь, с гарантией, если не воспаление легких... Недаром матери
детям всякий раз наказывают: хороводы води, загадки отгадывай, а как только
целоваться полезет, кричи во всю глотку: "Волк! Серый волк идет!" - и делай
ноги. Она гнаться не будет,
справлять.
рукавами, откуда сыплются снежинки, все три Снегурочки разом. - Да это ж
мальчик Олеженька и мальчик Иеронимушка! Ой, а сколько детишек вокруг
собралось! (Ну конечно, от этих зараз ни в сортире, ни в трубе не спрячешься:
все насквозь видят.) Настала пора хороводы водить, песенки петь! А вот и елочка
наша! - Снегурочки дружно оборачиваются к уцелевшей одинокой ели.
украдкой переглядываемся - и одинаково кривимся: вот ведь взялись на нашу
голову!
давным-давно учила тетя Лотта: "Иду ногами, трясу не рогами, мету не хвостом,
бью не хлыстом..."
слезу..."
решили нас предупредить. Вовремя, нечего сказать! Чем они там смотрят?