очередь у кабины... Друзья, очень прошу вас, разрешите мне пройти перед
вами, очень важно... Спасибо большое, спасибо!.. Так. Минута на поиски
индекса. Что за индексы у них там, в провинции!.. Пять секунд на набор
индекса. И я шагаю из кабины в пустынный бревенчатый вестибюль курортного
клуба. Еще минуту стою на широком крыльце и верчу головой. Ага, мне
туда... Ломлюсь напрямик через заросли рябины пополам с крапивой. Не
наскочить бы на доктора Гоаннека...
на коленях видеофон. Войдя, я непроизвольно взглянул на приоткрытую дверь
гостиной, и она сейчас же торопливо сказала:
чисто прибрано, и, конечно, никого там не было. Краем глаза я видел, что
она сидит неподвижно, положив руки на видеофон, и смотрит прямо перед
собой.
деликатный, и я хотел убедиться, что мы одни.
добавил, что за вранье не извиняюсь - просто я пытался сделать свое дело,
не подвергая ее излишним волнениям.
Сказала она.
водит вас за нос. Он всех нас водит за нос, и конца этому не видно. А
время идет.
кем ему приходится разговаривать.
свирепея. - Мне приходится ловить любой шанс, даже самый идиотский...
что он что-то сделал. Я ищу его, потому что он - единственный свидетель
большого несчастья. И если мы его не найдем, мы так и не узнаем, что же
там произошло...
Земле. На планете Саракш.
болен. Возможно, ему что-то чудится. Возможно, это какая-то идея-фикс.
может быть и нет... Что вам от меня надо?
молчал. Потом спросил:
встречи... Вы рассказывали ему о себе, о своей работе. Он вам рассказывал
о своей. Постарайтесь вспомнить, как это было.
действительно странно... Мы столько лет не виделись... Я уже потом
сообразила, уже дома, что я так ничего о нем и не узнала... Ведь я его
спрашивала: где ты был, что делал... Но он отмахивался и кричал, что это
все чушь, ерунда...
у меня кто-либо есть... чем я живу... Он был как мальчишка... Я не хочу об
этом говорить.
говорить...
стакан, проливая воду на свое серое платье.
О чем он вас расспрашивал?
вспоминал, рисовал, спорил... как мальчишка... Оказывается, он все помнит!
Чуть ли не каждый день! Где стоял он, где стояла я, что сказал Рекс, как
смотрел Вольф... Я ничего не помнила, а он все кричал на меня и заставлял
вспоминать, и я вспоминала... И как он радовался, когда я вспоминала
что-нибудь такое, чего не помнил он сам!..
только наше с ним!.. Он и правда был как сумасшедший... У меня уже не было
сил, я засыпала, а он будил меня и кричал в ухо: а кто тогда свалился с
качелей? И если я вспоминала, он хватал меня в охапку, бегал со мною по
дому и орал: правильно, все так и было, правильно!
друзьями?
расспрашивал! Можете вы это понять? Он рассказывал, вспоминал и требовал,
чтобы я тоже вспоминала...
намеревался делать дальше?
получил: Абалкин НЕ интересовался работой Глумовой, Абалкин НЕ намеревался
использовать ее для проникновения в Музей. Но я действительно совершенно
не понимал, какую цель преследовал Абалкин, устраивая эти сутки
воспоминаний. Сентиментальность... дань детской любви... возвращение в
детство... В это я не верил. Цель была практическая, заранее хорошо
продуманная, и достиг ее Абалкин, не возбудив у Глумовой никаких
подозрений. Мне было ясно, что сама Глумова об этой цели ничего не знает.
Ведь она тоже не поняла, что же было на самом деле...
хорошо. Они вспоминали, любили друг друга, пили, снова вспоминали,
засыпали, просыпались, снова любили и снова засыпали... Что же тогда
привело ее в такое отчаяние, на грань истерики? Разумеется, здесь
открывался широчайший простор для самых разных предположений. Например,
связанных с привычками штабного офицера Островной Империи. Но могло быть и
что-нибудь другое. И это другое вполне могло оказаться весьма ценным для
меня. Тут я остановился в нерешительности: либо оставить в тылу что-то,
может быть, очень важное, либо решиться на отвратительную бестактность,
рискуя не узнать в результате ничего существенного...
слова твердо. - Скажите, чем было вызвано такое ваше отчаяние, которому я
был невольным свидетелем в прошлую нашу встречу?
удивился, если бы она тут же приказала мне убираться вон или даже просто
шарахнула меня видеофоном по голове. Однако она не сделала ни того, ни
другого.
Мне почудилось тогда, что он выжал меня, как лимон, и выбросил за порог. А
теперь я понимаю: ему и в самом деле не до меня. Для деликатности у него
не остается ни времени, ни сил. Я все требовала у него объяснений, а он
ведь не мог мне ничего объяснить. Он же знает, наверное, что вы его
ищете...
неправильно поняли наши намерения. Никто не хочет ему вреда. Если вы
встретитесь с ним, постарайтесь, пожалуйста, внушить ему эту мысль.
занят рыбной ловлей. Это было удачно, потому что до его избы с
нуль-Т-нужником было ближе, чем до курортного клуба. Правда, по дороге,
оказывается, располагалась пасека, которую я опрометчиво не заметил во