read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Он попытался рассмотреть, какое лицо было у того, что торчал в
дверях, но против света оно казалось просто черным, как и все остальное у
него. Он отвлекся. Виконт вдруг задышал часто-часто, личико его покрылось
испариной, толстые негритянские губы жалобно перекосились. Что-то
происходило с ним. Что-то необычное. Такого раньше не бывало. Раньше он
просто лежал в обмороке час или два, вцепившись Станиславу в руку
уцелевшими пальцами-когтями, серый, бездыханный, с пульсом-ниточкой и с
закаченными глазами, а потом вдруг приходил в себя - отпускал руку,
розовел лицом, решительно поднимался на ноги - как ни в чем не бывало -
живой, здоровый и очень раздраженный и недовольный... Но ведь раньше не
было у него никогда ни этой капельницы, ни проводов, вообще - врачей не
было поблизости, и больницы этой, странной, строгой и неприятной...
Лежи, лежи, бродяга, подумал Станислав с нежностью, поразившей его
самого. Вытяну я тебя, засранца. Всегда вытягивал и сегодня вытяну тоже.
Кажется, это единственное, что у меня получается хорошо. Хотя почему же?
Моя афоризматика. И мой Антитьюринг. И мой роман... Неужели ради этого
стоит жить? Не знаю. Потому что главное сейчас не это...
Главным сейчас было то, что он ощущал себя кучей падали, рядом с
которой ходят кругами стервятники. И даже не стервятники - смерть ходит
кругами. Он был средоточием смертей... Говорят, на войне замечены были
такие: вокруг - огонь, свинцовый ливень, земля поднимается на дыбы, люди,
словно тряпичные куклы летят во все стороны, рваные, битые, мертвые, а он
посередине всего этого - как огурчик, без единой царапины, и даже не
запачкается... Не любили таких. И правильно делали. За что их любить?..
"Но ведь я же не виноват!", - сказал он вслух. Виконт не ответил: его еще
не было здесь.

Когда стало совсем уже невтерпеж, он, сложно изогнувшись, что-бы не
отпускать руки Виконта, забрался под койку и подтянул к себе стоявшую там
утку. Это было довольно-таки не просто проделать, но потом стало еще
сложнее. Он пыхтел, тихонько рычал и злился. Однако же справиться все же
удалось, благо дело было малое (а если бы большое?). Он даже не слишком
набрызгал. Потом, задвинув утку подальше и кое-как заправив рубашку в
пижамные штаны (оказывается, он был в пижамных штанах), он спохватился и
поглядел в сторону освещенных дверей. Там, слава богу, никого уже не было.
Он испытывал облегчение, не физическое даже, а какое-то всеобщее.
Жизнь вернулась, и жить, оказывается, было можно. Можно было рассмотреть
комнату. Огромные, с глухими белыми шторами, окна. Низкий белый потолок,
выложенный противошумными плитами. (Все белое - цвет смерти у древних).
Сумрачные ряды выключенных мониторов с мертвыми экранами, и тот
единственный включенный, к которому тянулись провода от Виконта: четыре
зеленые цепочки импульсов ползли по нему слева направо - монотонные, как
сигналы времени... Видимо, все это вместе было палатой усиленной терапии,
или, говоря попросту, - "реанимацией". А вон в ту, дальнюю, темную дверь,
они увозят, наверное, тех, кому помочь никакой усиленной терапией не
сумели. (...Лающие, бешеные команды врача... сухой свирепый треск
разряда... бедное, бледное, мертвое тело, подбрасывающее себя в бессильной
судороге... и оскаленный напористый азарт на лицах под белыми круглыми
шапочками...)
Вдруг кошка появилась на пороге - черная, как тень, в ярком белом
прямоугольнике дверей. Стояла и смотрела, совершенно неподвижная, но в ней
ничего не было от мертвой угловатости манекена - она была красива. Она
была гладкая, ушастая и усатая, как Киссинджер. Лариска звала Киссинджера
Ушатик - за его замечательные уши (ухи). Она звала его Умывальник, - когда
он принимался умываться, вылизывая какую-нибудь случайно выбранную ногу до
немыслимого блеска. Она называла его Хвостун - за его выдающийся хвост,
способный раздуваться (по какой-то, всегда неведомой, причине) до толщины
хорошего полена... Хвостун, Ушатик и Умывальник. Он выпал из окна и
разбился. И никто помочь ему не сумел. Он умер ночью, в ванной, молча,
один...
Почему я никак не могу заплакать? Я хочу заплакать. У меня все внутри
скомкано. Я должен заплакать. Когда я смотрю в кино какую-нибудь
героическую чушь, слезы навертываются, дурацкие и бессмысленные, но я не
умею заплакать, когда из меня выдирают с кровью куски жизни...
"Кис-синджер..." - позвал он тихонько, но кошка не пошла к нему - она села
на пороге, и глаза ее вдруг сверкнули, - как всегда неожиданно и чудно.

Сестра - маленькая, тоненькая, золотые кудряшки из-под косынки -
возникла бесшумно, переменила капельницу, потрогала провода, а потом
заглянула под койку и сказала негромко и с удовольствием: "О! Это он
хорошо отмочился!" "Это не он, - сказал Станислав. - Это я хорошо
отмочился..." Сестра даже не посмотрела на него, она уже уходила прочь,
ловко подхватив и полупустую капельницу и наполовину полную утку, и он
понял, что на самом деле ничего не сказал ей, а только думал сказать, но у
него не получилось почему-то.
Кошки в дверях уже не было. Импульсы бежали по монитору. После сестры
остался слабый приятный золотистый запах - чистоты, здоровья, нежности. И
почему-то именно сейчас он понял окончательно: все будет путем. Подъем
кончился, начинается спуск. Непонятно только было: хорошо это или плохо.
Однако, белая мерзкая полоска между веками у Виконта исчезла. Виконт
теперь просто спал. И было ясно, что он проснется.

Все произошло одновременно.
Виконт широко раскрыл глаза и улыбнулся сонно, а в дверь стремительно
ворвался товарищ полковник, и еще кто-то с ним, несколько человек, толпа,
группа, подразделение... Тихая сумеречная комната сразу сделалась шумной
от множества энергичных движений и от торопливого дыхания, и запахи вдруг
возникли, сильные и совершенно здесь неожиданные: табак, лук, крепкий
одеколон... Вся эта орава мгновенно окружила койку, Станислава, встала
стеной, все они были в белых халатах, и все они были военные, и Станислав
поднялся, предчувствуя недоброе. Однако поначалу никто на него внимания не
обратил, словно бы его здесь и не было вовсе.
- Виктор Григорьевич, голубчик, ну как вы, голубчик?! - вскричал
товарищ полковник, одновременно вполне профессиональными движениями хватая
Виконта за пульс, поворачивая для обследования капельницу, подкручивая
что-то на мониторе, уже видя, что Виктор Григорьевич - вполне ничего себе,
все с ним о-кей, и скоро будет совсем как огурчик. И все прочие загалдели
разом в этом же смысле, и видно было, что они и в самом деле рады все
радехоньки, что, кажется, обошлось, проехало, слава тебе господи, миновала
их чаша сия, и было как-то не то чтобы странно, но как-то неожиданно
видеть именно на этих лицах совершенно непрофессиональную штатскую радость
и обыкновенное человеческое облегчение. (Лица были вообще-то - жесткие,
военные, с такими лицами - в атаку ходить, а если уж в белом халате, то -
трупы вскрывать, откусывая попутно от бутерброда с котлетой).
Виконт уже говорил что-то, отвечал, спрашивал, в голосе возникли и
набирали силу знакомые сварливо-раздраженные нотки - руку Станислава он
отпустил и теперь, не глядя, на ощупь, копался у себя за воротом рубашки,
отсоединяя провода. Говорили несколько человек разом. Кто-то приезжает,
вот-вот прибудет, кто-то очень важный, и всем немедленно надлежало быть
как штык. В темпе. Виктор Григорьевич, разумеется, должен пока лежать,
сейчас его перевезут в нормальную палату, но если генерал вдруг пожелает,
то тогда, конечно, придется... На этом они и зациклились, потому что
Виконт не собирался переходить в нормальную палату, он, наоборот, требовал
свою одежду - сюда, всю и немедленно... Ему пытались втолковать, что об
этом не может быть пока и речи, но речь была только об этом и более ни о
чем, и тут какой-то тихий ниоткуда возникший человек взял Станислава за
локоть и потянул его за собой.

Они быстро миновали несколько темных холодных комнат, где пахло резко
и остро, какой-то не медициной уже, а сангигиеной, где запустение царило,
по полу разбросаны были не то тряпки, не то бинты, какие-то склянки
улетали из-под ног, и стояли вдоль стен каталки со скомканными простынями,
а на одной из каталок лежал белый неподвижный сверток... Потом они
оказались в лифте, большом, грузовом, грязноватом, кабина медленно, с
трудом, будто кто-то ей не давал двигаться, поползла вниз, и Станислав
спросил наконец: "В чем дело? Почему такой пожар?" Тихий человек
(небольшого росточка, но словно весь литой, в мундире у него не оставалось
ни кубика свободного места, все было заполнено крепким телом, а погоны
были - майорские) посмотрел на него снизу вверх прозрачными глазами без
всякого цвета и сказал почти неслышно: "Сейчас, товарищ Красногорский,
сейчас..." "Моя фамилия - Красногоров..." Тихий майор кивнул понимающе,
даже поощрительно как-то, и тут кабина остановилась.
Дело пошло еще быстрее, чем раньше. Пробежали по ледяному цементному
коридору со стенами, сплошь заплетенными кабелями, словно тоннель метро;
по невидимым ступенькам невидимой лестницы спустились еще ниже; в этом
тускло освещенном тоннеле уже и снег серебрился под ногами, - и тут они
через полуоткрытую железную амбарную дверь выскочили на двор.
На дворе все залито было прожекторным светом, но это была не та
проходная, через которую они прибыли несколько часов назад, а какое-о
другое место - заснеженный асфальт, колючая проволока справа-слева, и
бесконечные штабеля деревянных ящиков, небрежно затянутые заснеженным
брезентом... За пределами прожекторного света все еще стояла ночь, а людей
не было вокруг никого, одинокий автомобиль ждал их - уже не "волга"
никакая, а "москвич", глухой безоконный пикапчик, и задняя дверь у него
была распахнута.
Внутри пикапчика все было ледяное, промерзшее, и тихий майор первым



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 [ 25 ] 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.