восвояси, т.е. во Псков, но вероятнее в Грузию, не для твоих прекрасных
глаз, а для Раевского. Письмо мое доставит тебе М.И.Корсакова, чрезвычайно
милая представительница Москвы. Приезжай на Кавказ и познакомься с нею -- да
прошу не влюбиться в дочь".
Кавказе командиром Нижегородского драгунского полка. Ранее письмо это
относили к 1829 году. Уточненная датировка (18 мая 1827) позволяет нам
проникнуть в замыслы Пушкина, связанные с Европой и Кавказом, возникшие не
внезапно, а вполне продуманно, за два года до реализации. Лев должен был
спуститься за письмом, привезенным для него, с гор к минеральным источникам.
Несомненно, отправившаяся к Кавказским минеральным водам общая знакомая
Римская-Корсакова, с семьей которой поэт был дружен в то время,
присовокупила к письму устные комментарии старшего брата. И в Москве, и в
Петербурге Пушкин принимает меры конспирации, прося, чтобы и Лев, и Раевский
писали ему то на адрес сестры, то на адрес отца.
"из минутных друзей моей минутной молодости" Никитой Всеволожским. Сын
петербургского богача, Всеволожский начинал службу вместе с Пушкиным в
Министерстве иностранных дел актуариусом, то есть регистратором почты. Это
была низшая чиновничья должность. А закончил камергером и действительным
статским советником. В молодости у них были совместные театральные и амурные
интересы, а также посещения общества "Зеленая лампа". Фат, философ, гуляка,
игрок и моралист, Всеволожский к описываемому времени женился на дочери
любовницы своего отца княжне Хованской. Вместе с братом Всеволожский был
связан делами с французским коммерсантом Этье и теперь готовился к открытию
больших коммерческих предприятий в Грузии и Персии. Война мешала этой
деятельности, но не отменяла ее.
на Кавказ вместе с Всеволожским привлек его внимание. Ближайший друг Никиты
Всеволожского генерал Сипягин стал Тифлисским военным губернатором со всеми
вытекающими отсюда полномочиями, что для Пушкина было очень важно.
Всеволожские уехали одни, отправившись сперва в свои обширные поместья в
Астрахани, а затем оказались на Кавказе. Когда русские войска осаждали
Эривань, Всеволожские остановились в Тифлисе, и вскоре камер-юнкер Никита
Всеволожский был назначен генералом Сипягиным к себе в канцелярию на службу.
Пушкин квартировал. Соболевский был соучеником Льва Пушкина по
университетскому Благородному пансиону. В молодости Пушкин при
посредничестве Александра Тургенева спас Соболевского от исключения из
пансиона. Теперь приятель отплачивал Пушкину заботой, то и дело выручая из
неприятностей. Соболевский был великим гастрономом (Одоевский звал его за
эту привязанность Животом, Пушкин -- Калибаном, диким героем шекспировской
"Бури", а также Фальстафом, Животным и Обжорой). Гурман и жуир, Соболевский
кормил и поил Пушкина, улаживал его финансовые дела, за отсутствием денег
для отдачи карточных долгов давал Пушкину для заклада свои вещи, мирил его с
дуэльными противниками.
посвященный во все дела склонного к такой же жизни Пушкина, Соболевский был
человеком благородным, к тому же сильного характера и воли. Пушкин нуждался
в советах приятеля, способного молчать. Близость проистекала также из
общности интересов. Библиоман, библиограф, пародист, Соболевский скопил
замечательную библиотеку, особенно по географии и путешествиям, едва ли не
лучшую в России, и она была целиком в распоряжении Пушкина. Вкусы, взгляды,
чувство юмора у них во многом совпадали.
Соболевский был долгое время не только собутыльником, но первым помощником
поэта в литературных и издательских делах. Влияние его на Пушкина было
настолько сильным, что к Соболевскому ревновала Наталья Николаевна. Принято
считать, что будь Соболевский не за границей, он бы не дал состояться дуэли
с Дантесом.
их совместном житье-бытье на Собачьей площадке, в том доме, где была надпись
"Продажа вина и проч." Соболевский поинтересовался у кабатчика, слыхал ли
тот о Пушкине. Торговец что-то промямлил. Соболевский комментировал: "В
другой стране, у бусурманов, и на дверях сделали бы надпись: "Здесь жил
Пушкин". И в углу бы написали: "Здесь спал Пушкин!".
важна для Соболевского еще и потому, что он всю жизнь оставался одиноким,
хотя, по собственному его признанию, в постели у него перебывало около
пятисот женщин. В 1870 году слуга обнаружил его за письменным столом уже
холодным. После смерти Соболевского библиотека и архив его пошли с молотка,
но бумаги и письма купил коллекционер С.Д.Шереметев, и они сохранились до
наших дней. Имеется 28 рукописных томов, принадлежавших Соболевскому,--
четыре тысячи переплетенных писем. Есть там и "Путевые заметки во время
путешествий по Западной Европе (1828-1833)". Сохранилось даже шесть его
заграничных паспортов, кажется, все, кроме первого (если он вообще
существовал). Могила Соболевского в Донском монастыре, отысканная нами,
оказалась неподалеку от могилы Чаадаева и была не ухожена, но, в отличие от
многих соседних могил, не разорена. Этот человек мог бы пролить свет на
многие тайны поэта. Но "чтобы не пересказать лишнего или недосказать
нужного, каждый друг Пушкина должен молчать",-- категорически заявил он
через 20 лет после смерти поэта.
Реакцией власти было встречное непременное, хотя и неназойливое, приглашение
к сотрудничеству, которое Пушкин еще не улавливал. Сплетни усилили желание
скорей отправиться в Петербург. Но шестеренки механизма уже зацепились одна
за другую. Царь (несомненно, по рекомендации Бенкендорфа) не возражал. Шеф
Третьего отделения заметил лишь, что "не сомневается в том, что данное
русским дворянином Государю своему честное слово: вести себя благородно и
пристойно, будет в полном смысле сдержано". От себя Бенкендорф добавлял в
письме, как нам видится, с улыбкой, что ему приятно будет увидеться с
Пушкиным.
Петровского замка -- путевого дворца русских царей по дороге из Москвы в
Петербург,-- собрались близкие друзья проводить Пушкина в столицу. Место это
стало тогда модным. Вокруг замка, в котором останавливался Наполеон, решили
разбить парк. В тот год под командованием генерала Башилова на территории
работали солдаты и крестьяне. В восьмидесятых годах нашего века мы
попытались заглянуть внутрь Петровского замка. Там была Военно-воздушная
академия, и у всех входов стояла вооруженная охрана. Перед отъездом в
Петербург Пушкин хотел окончательно договориться с Соболевским, который
собирался отправиться за границу как бы совершенно независимо от Пушкина.
При этом Соболевский, как намечалось, должен ждать Пушкина в Париже.
"пошлость и глупость обеих наших столиц равны, хотя и различны". Разве что
сменились женщины. Он возобновляет роман с принцессой Ноктюрн -- Евдокией
Голицыной, которой теперь 47 лет, и начинает встречи с дочерью фельдмаршала
Кутузова Елизаветой Хитрово, которой 44. Намерения жениться как будто
позабыты. Дельвиг пишет Осиповой в июне 1827 года, что он в Ревеле и ждет
Пушкина, который обещал приехать. Мы не знаем, просился ли поэт на берег
Балтийского моря в этот раз, но он вместо Ревеля очутился в Петербурге.
нему домой, но либо не застает, либо прислуге было велено Пушкину отказать.
Сам Бенкендорф этой встречи вовсе не искал: агентура исправно сообщала ему
все, что нужно. Наконец, Пушкин написал письмо, прося "дозволить мне к Вам
явиться, где и когда будет угодно Вашему превосходительству". На
сохранившемся этом прошении имеется резолюция царя карандашом: "Пригласить
его в среду в 2 часа в Петербурге". В Петербурге потому, что Бенкендорф
ездил в Царское Село обсудить вопрос с императором, и император велел
Бенкендорфу принять Пушкина. Идея создать учреждение для писателей,
литературный департамент, так сказать, прообраз Союза писателей, возникла,
между прочим, у поэта и чиновника Ивана Дмитриева еще в царствование
Екатерины Великой, но тогда не реализовалась. Теперь Третье отделение
выполняло функции наблюдения за писателями и издателями.
стороны поэта (в соответствии с осуществляемой им программой) и
ласково-покровительственным со стороны Бенкендорфа. У главы Третьего
отделения были новые планы в отношении поэта, согласованные с царем, и
желание Пушкина поддержать контакты укрепляло мысль, что замысел правилен.
Но осуществлять эти планы глава Третьего отделения отнюдь не спешил.
Горе и хлопоты могут заставить позабыть намерение собираться за границу. 15
июля 1827 года Пушкин посылает Соболевскому деньги, только что выигранные в
карты -- всю свою наличность,-- и напоминает об уговоре: "Приезжай в
Петербург, если можешь. Мне бы хотелось с тобою свидеться да переговорить о
будущем".
можно больше в Петербурге. "Торговлю стишистую" наладить не просто, идет она
не очень хорошо. Для защиты авторских прав Пушкин обращается к тому же
Бенкендорфу, воюет с цензурой, запугивая ее своей привилегией апеллировать
непосредственно к царю. Что касается высочайшей цензуры, то Бенкендорф
сообщает: все предложенные Пушкиным стихотворения одобрены. Издатель Плетнев
собирается их печатать по согласованию с Третьим отделением с пометкой "С
дозволения правительства".
нас не дошла. Между тем намерения друзей стали известны властям задолго до
Лукин Евгений
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Майер Стефани
Шилова Юлия
Журавлев Владимир