тьфу-тьфу, пусть не слышат моих слов злые духи!- ты бы стал говорить иначе.
больного человека?
мне говорить, Каймиш?
засмеялась, толкнула его кулаком в живот.
зато сильнее становилась душевная боль. Вечерами он выходил из юрты,
сидел, обхватив руками колени, до ряби в глазах смотрел на огни куреня.
Где-то в одной из юрт была его Есуй. Верно ли, что рыжий мангус взял ее в
жены? Может быть, отец Есуген и Есуй сказал тогда неправду? Но если даже
так, Есуй попала к другому... О небо, почему дожил до этого дня! К чему
жизнь, если погибло племя, если с ним никогда не будет Есуй...
судьбе соплеменников, не изрубленных на месте свирепыми воинами хана
Тэмуджина. Словоохотливый Тайчу-Кури ничего не утаивал. Взрослых мужчин
почти не осталось, но детям, подросткам, молодым женщинам сохранили жизнь.
Сначала-то хотели оставить одних младенцев. Но, взяв в жены двух татарок,
красавиц, какие редко бывают на земле, великодушный хан Тэмуджин смягчил
гнев своего сердца, не стал наказывать нойонов, без усердия исполнявших
его повеление, гласившее: на земле не должно остаться ни одного взрослого
татарина.
любит и жалует их.
вышел из юрты, подтянул пояс и направился к ставке хана. День только что
начался, но перед огромной ханской юртой толпилось немало разного люда. Он
затесался в толпу, стал прислушиваться к разговорам. Подданные ждали
ежедневного выхода повелителя к народу. Тамча отошел в сторону, к ряду
одиноких белых юрт. Тут, видно, жили близкие родичи и жены хана... Стражи
перед ними не было, людей тоже, лишь несколько мальчиков сидели на траве,
строгали тальниковые прутья. Тамча приблизился к ним. Младший из
мальчиков, лобастый коротышка, глянул на него недовольно, спросил:
этой юрте, в крайней?
делают все, что прошу.
заставит...
мешай нам играть! А то мои нукеры свяжут тебя.
Перед входом в юрту слуги разостлали большой войлок. Хан Тэмуджин вышел из
юрты, остановился, ссутулив плечи, обвел взглядом толпу. Под взглядом хана
люди снимали шапки, припадали лбами к земле. Склонился и Тамча. Когда
поднялся, хан уже сидел, подвернув под себя ноги в чаруках на толстой
мягкой подошве, крупные руки лежали на коленях, туго обтянутых полами
халата. Невысокая, широколицая и скуластая женщина села рядом. Следом за
ней из юрты вышли Есуй и Есуген. Хан повернулся к ним. В рыжей бороде
блеснули зубы - милостиво улыбался. За сестрами из юрты повалили нойоны,
степенно рассаживались всяк на свое место. Сели и сестры. Тамча, забыв об
опасности, раздвигал людей локтями, наступая на ноги, пробирался вперед.
На него шикали, зло толкали в спину. Остановился за первым рядом людей. От
Есуй его теперь отделяло расстояние в два-три копья. <Есуй, я здесь! Я
здесь! Здесь!>- кричала его душа, и он до боли сжал челюсти, чтобы этот
крик не сорвался с языка.
перед собой. Он приподнялся на носках, чтобы Есуй его увидела. И она
увидела. Глаза расширились, вся невольно подалась вперед. <Есуй, я здесь!-
ликовал он.- Я вижу тебя! Я не дам тебя в обиду!>
поблескивающих дорожки. Казалось, душа ее криком кричит о спасении. Есуген
заметила, что с сестрой творится неладное, быстрым взглядом, обежала
толпу, увидела его, вздрогнула.
ему, но, покосившись на сестер, мгновенно потемнел лицом, двинул рукой,
заставляя нойона замолчать. Глаза под короткими-нахмуренными бровями
налились холодом.
хана. Ее хотела выручить Есуген:
секанул по толпе. Все невольно умолкли и замерли.
нащупал на поясе рукоять ножа. Но жесткий, холодный взгляд хана не
задержался на его лице. И он остался стоять на месте. Рыжие усы хана
растопорщились, он ждал, уверенный в своей силе и власти. Но толпа была
безмолвной и неподвижной.
каждый к своему племени.
редела. Он в последний раз взглянул на Есуй, неторопливо, чтобы не
привлекать к себе внимания, направился к коновязи.
Что делать? Что делать? Он вспомнил маленького гордеца Тулуя, подбежал к
мальчикам, схватил ханского сына, кинул на плечо и пошел к коновязи. Тулуй
завизжал. Старшая жена хана с непостижимым для ее полноты проворством
вскочила на ноги, бросилась к нему: Он погрозил ей ножом:
коновязи!
короткими руками:
мальчика, стал отвязывать оседланную лошадь. И вдруг понял, что все делает
напрасно. Не уйти. За ним пойдут воины. Сменяя друг друга, они будут
гнаться до тех пор, пока не убьют... Да и зачем жить, если тут остается
Есуй... Он поставил Тулуя на землю, подтолкнул к матери, сам медленно
пошел к ханской юрте. Успел сделать всего лишь несколько шагов. Кто-то
ударил копьем в спину. Он услышал крик Есуй, и ему показалось, что не от
удара, а от этого крика остановилось его сердце.
курень. Судуй отправился ловить коня, собираясь куда-то ехать. Когда он
вернулся, ведя лошадь в поводу, Тайчу-Кури спросил:
твои годы все время работал, не бегал за тарбаганами. Я тебя избаловал.
желаешь, я останусь.
меня сам Тэмуджин, большим человеком станешь.
вскочил на коня и поехал. Тайчу-Кури смотрел ему вслед, тихо радовался.
Сын становится взрослым. Идет время, растут дети, меняется жизнь.
хана Тэмуджина. Он всегда берет в товарищи Судуя. А почему, думаешь? Ценит
нашего парня. Да и как его не ценить? Из лука стреляет лучше всех
сверстников. Проворен, когда нужно. Спокоен и добронравен, как я... или ты.
Испортил. И все из-за твоей болтовни!
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Лукин Евгений
Контровский Владимир
Орловский Гай Юлий