жешь вернуться...
же укусил одного турка. Потом устал. Притих. С утра не ел. Не присел ни разу.
Солнцем темя накалило. Тут к нему подошел небогатый татарин, неся на спине
своей моток проволоки медной. Потолковал о чем-то с торговцем, и моток прово-
локи перебросил на спину Потапа.
до дому доберемся. Ты голоден? Я тоже жрать хочу...
во мраке собаки. От дворов пахло жареными орехами. Навоз гнилостно расползал-
ся под ногами, противно квасясь между пальцами босых ног. Татарин толкнул уз-
кую дверь в сакле:
делать рабы, и рабы все делали. Ленивый ум крымских разбойников даже не заме-
чал, что ясырь из Московии мечеть складывал в виде креста православного, что
в стенках бани татарской окошки прорезал на русский лад, а гарем возводил -
как терем московской боярышни. Из конских подков, стоптанных в набегах на
Русь, ковали ясыри для татарина острые кривые сабли. Шлемов татары не знали,
если и носили, то трофейные. Русские ладили для крымчаков посуду из меди,
мастерили седла, бурки, шили чувяки юным татаркам. Русские выделывали в Крыму
дивный сафьян, плети-нагайки, мячи для игр, кушаки, шнурки, мяли кожи и вой-
локи; были русские токарями, пекарями, чулочниками и чубучниками. Из Крыма
произведения русских рабов расходились по миру - вплоть до Лиссабона, обога-
щая бездельников-татар.
свой лад - Богданом. Бабушка Аксинья сама из краев воронежских, из дворян ро-
да Тевяшевых, ее татары еще в девках взяли, в Крыму она и пустила корни свои
по миру бусурманскому. Внуки - кто где, одни уже в землю ткнулись, посеченные
саблями, другие в янычарах служат, а Баитуфан при бабушке остался - мастерс-
кую содержит...
кой... развиднелось, а ночью дожць был. - И тронула старуха его рукой. - Не
печалуйся, не век горевать будешь...
определил. Каковы были стрелки татары - говорить не надо: за сорок шагов они
пулю через перстень простреливали. Ногайцам и этого мало казалось. Две пули
следовало скрепить воедино проволокой, скрученной в пружинку. При выстреле
пружина растягивалась между летящими пулями. И две пули сразу врывались в те-
ло человека, а между ними (словно удар сабли!) оставалась рваная рана от
скрученной проволоки, - таковы пули татарские...
князе Голицыне сюда попал. Когда-то пушкарем в стрелецком войске служил. Глаз
у него вытек. В ступнях старца - мелко рубленый конский волос, чтобы не убе-
жал. Ходить ему больно было. Коли заторопится куда - так на четвереньках
по-собачьи проворно бегал. Хмуро глядел земляк одним глазом на молодого ясы-
ря.
ворота запирают, и "поучил" Потапа вдоль спины. Речи же его были при этом
вразумительны:
кая, для Магометки стараешься?
лете она сломалась, и тогда пули татарские бесцельно в разные стороны разле-
тятся.
про это мне ничего не сказывала.
не покоришься - расшибу тебя, пес!
майдан, штаны велят снять. А кончик кола бараньим салом намажут. Вставят кол
тебе в задницу концом жирным и предложат: или за Магомета молись, или...
ткнут тебя!
таешь, какова вера лучше - быть живу иль быть мертву?
люди "бусурманились" часто и легко. Попавшие в рабство к евреям - по синаго-
гам шлялись. Фратры же своих ясырей в католическую "прелесть" искушали. И бы-
ло в Крыму много греческих храмов, куда русские тоже забегали - по привычке.
Молитвы скоро забывались рабами. Но была одна, совсем не божественная, кото-
рую все в Крыму знали, передавая ее из поколения в поколение... Вот она, эта
молитва: "Боже, освободи нас, несчастных невольников, из земли бусурманские.
Возврати ты нас, господи, к ясным зоренькам, к водам тихим, в край веселый -
меж народ крещеный!" С этою скороговоркою ложились. С нею же и день новый
встречали. Это даже не молитва -стон всех умирающих от тоски по родине. Одна-
ко Потапу многое внове даже любопытно казалось в Крыму, и до тоски смертной
он еще не дожил.
тарь, болгарского вина. Выпили, и он сообщил:
числимой... Одно плохо, - загрустил пушкарь, - Русь уже не раз на Крым хажи-
вала. А как до Перекопи дойдет, так и - от ворот поворот.
рах. Жевали они смолки пахучие. Ногти на пальцах их рук и ног были покрашены
красным лаком. Эти яркие ногти какой уже раз приводили Потапа в ужас:
везло. Байтуфан изо всех татар был самым хорошим татарином. Воспитанный своей
русской бабушкой, он, кажется, не прочь был бы и на Русь выехать.
вас непутевая. Бедно живете вы в России, а здесь у нас хорошо... И работать
не нужно!
ке посудной. Лежали на оттоманках ветхие паласы. Пыльно было. За окнами сакли
дождик сыпал - тихонький, серенький (совсем как в России). Открыла бабушка
сундук, долго рылась в нем. Извлекла икону святого Николая Можайского, прило-
жилась к ней.
будто русские в поход собираются... Я здесь состарилась уже. А коли наши при-
дут, брошу все и домой уйду.
туда Потап - посмотреть. Сторож кладбищенский долго следил за Потапом издали,
потом по-русски браниться начал:
это значит, что все подохнем. И здесь у татар мудро об этом на камнях высече-
но: "Сегодня - ты, а завтра - я!" Теперь давай проваливай. А то мулла увидит
и меня палкой отколотит, что я неверного до правоверных могил допустил... Ты
сам уйдешь или мне бить тебя?
сложнейшие таблицы для определения времени по высоте солнцестояния. Все ака-
демики говорили, что для этих расчетов ученому нужно самое малое - три меся-
ца.
Эйлер умрет, люди не скажут, что перестал жить, а скажут так: "Эйлер перестал
вычислять..." Одноглазый гений жил в цифрах. И в море цифр ему было хорошо,
Лукин Евгений
Максимов Альберт
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Суворов Виктор