выкорчевывает его: ветви, корни, ствол мгновенно оказываются в воздухе, не
устояв перед мощью лесного исполина.
мощи: о ней ясно свидетельствовал след, оставленный по дороге их старым
клау.
преследователей не остался чужд этим чувствам. Если в часы спокойствия
животное так склонно к разрушению и буйству, каким же чудовищем оно
обернется, если его разъярить!
Судя по некоторым признакам, это был слон-одиночка, или, как его называют
индийские охотники, "бродяга". К таким слонам гораздо опаснее подступать,
чем к их сородичам. В самом деле, при обычных обстоятельствах сквозь стадо
слонов можно пройти так же спокойно, как если б это были не слоны, а смирные
волы. Слон становится опасным противником, только если на него напасть или
ранить его.
природе; едва завидев человека или зверя, он кидается в драку, не дожидаясь,
когда его заденут. Он, по-видимому, питает страсть к разрушению, и горе
тому, кто пересечет бродяге дорогу, не обладая более быстрыми ногами, чем у
него!
вступает в общение с сородичами. Он, видимо, является отверженцем среди
своего племени, изгнанным за злобный нрав или по иной вине, и в своем
отщепенстве становится еще более лютым и злобным.
одиночкой. Уже то, что он шел один, было само по себе достаточно
подозрительно, так как слоны обыкновенно бродят по двое, по трое, а то и
стадом в двадцать, в тридцать, в пятьдесят голов. Оставленные по пути следы
разрушения, отпечаток огромных ступней - все, казалось, выдавало в нем
одного из этих свирепых животных. А тому, что одиночки водились в этих
местах, у наших охотников были уже доказательства. Черныш утверждал, что
слон, убитый носорогом, принадлежал к тому же разряду, потому что иначе он
не напал бы сам на врага. Предположение бушмена представлялось вполне
правдоподобным.
деревья, корни с отпечатком слоновьих зубов, еще увлажненные слюной,
вытекшей из его огромной пасти. Видели обломанные ветви мимозы, от которых
исходил сладкий запах, еще не успевший выветриться. Нетрудно было заключить,
что дичь находится поблизости.
остановился и отступил на шаг. Он обратил к спутникам лицо. Глаза его
вращались еще быстрей, чем обычно, но, хотя губы раскрывались и язык
шевелился, бушмен не мог произнести ни слова: слышно было только какое-то
щелкание, свист, но ни одного членораздельного звука - так он был
взволнован. Однако остальные поняли его без слов: Черныш хотел, конечно,
прошептать, что он видит клау. Отец и сын молча выглянули из-за куста и
собственными глазами узрели четвероногого исполина.
Глава 28
СЛОН-ОДИНОЧКА
низкорослой мимозы, мохала обладает высоким, гладким стволом, над которым
тихо качается густая крона, формой напоминающая зонт. Перистые нежно-зеленые
листья мохалы составляют любимое лакомство жирафа, почему в ботанике она
именуется жирафьей акацией; голландские же колонисты называют ее в
просторечии верблюжьим терновником.
ощипывает листья на высоте семи метров. Другое дело - слон, который не может
дотянуться хоботом так высоко; ему зачастую пришлось бы разыгрывать
пресловутую лису из древней басни, не располагай он превосходным средством
достать соблазнительные листья, повалив дерево наземь. Ему это вполне под
силу, если только ствол не слишком толст.
вершины поверженной мохалы, которую только что сломал под корень. Теперь он
обрывал листья, набивая ими свой вместительный желудок.
Ух! Он дурной. Я его знаю, старого чертова быка!
приближался опрометчиво к великану.
ничем, собственно, не отличается внешне от других своих сородичей. Но
наметанный глаз бушмена умеет кое-что прочесть в облике животного, как мы по
неуловимым признакам отличаем злого и опасного быка от более добродушного
или дурного человека от хорошего.
дик и что действовать надо осторожно.
великаном. Чем дольше они глядели, тем более крепло в них решение напасть на
него. Вид огромных бивней был слишком соблазнителен для ван Блоома; он ни на
секунду не допускал мысли о том, чтобы отказаться от борьбы и дать животному
уйти. Во всяком случае, он всадит в него две - три пули, а если представится
возможность и если первых двух не хватит, - что ж, можно будет всадить и
больше. Нет, ван Блоом не откажется без боя от этих чудесных бивней!
не ждало, и план не успел созреть. Слон казался неспокойным и, видимо, готов
был двинуться дальше. С минуты на минуту он мог уйти и затянуть
преследование на много миль, а то и вовсе скрыться от охотников в густой
заросли "стой-погоди".
подступив к слону как можно ближе, выпустить в него заряд. Он слышал, что
меткая пуля в лоб уложит любого слона, - только бы найти позицию, откуда
можно было стрелять зверю прямо в морду. Ван Блоом считал себя достаточно
метким стрелком, чтобы не промахнуться.
можно получить от джентльменов, охотившихся на слонов в своем кабинете, хотя
другие кабинетные люди, анатомы - отдадим им должное, - ясно доказали, что
этот способ невозможен ввиду особого устройства слоновьего черепа и
расположения его мозга.
большую оплошность. Вместо того чтобы искать позицию для выстрела в бок,
которую он нашел бы куда легче, он решил обойти слона кругом и выстрелить
ему прямо в морду.
пополз в обход и наконец достиг тропинки, которую слон мог бы выбрать с
наибольшей вероятностью.
своей величавой поступью; и, хотя слон не бежал, а только шел, он пятью -
шестью гигантскими шагами приблизился почти вплотную к засаде охотника.
Животное еще не подавало голоса, но при каждом его движении ван Блоом слышал
странный клекот или урчание, как будто в его огромном брюхе переливалась
вода.
его и, может быть, прошел бы мимо, не подозревая о присутствии врага, если б
тот позволил ему. У охотника и впрямь мелькнула такая мысль, потому что, как
ни был он смел, при виде лесного великана у него на мгновение замерло
сердце.
вспомнил он цель, которая привела его сюда, вспомнил о погибшем состоянии, о
своем намерении нажить его, поставить на ноги детей... Эти мысли укрепили в
нем решимость. Длинный ствол громобоя опирался на сук, дуло глядело прямо в
лоб надвигавшемуся слону. Зрачок охотника сверкнул в прицельной рамке,
грянул гулкий выстрел, и на мгновение облако дыма застлало все перед
глазами... Ван Блоом услышал хриплый трубный рев, услышал хруст ветвей и
урчание воды, а когда дым рассеялся, охотник, к своему великому смущению,
увидел, что слон все еще стоит на ногах как ни в чем не бывало.
нанести животному смертельную рану, она только привела его в крайнюю ярость.
Слон теперь метался, ударял бивнями о стволы, хоботом обламывал ветви и
швырял их в воздух, видимо совсем не понимая, что же это так дерзко щелкнуло
его по лбу. К счастью для ван Блоома, толстый ствол дерева скрывал его от
слона. Если бы разъяренный зверь заметил в это мгновение человека, ван
Блоому бы несдобровать, но охотник знал это, и у него достало хладнокровия
сохранить молчание и покой.
пошли, крадучись, вслед за зверем через мохаловую рощу. Они пересекли даже
открытую поляну и вступили в кусты, где сидел в засаде ван Блоом. Когда
Черныш услышал выстрел, а затем увидел, что слон невредим, мужество изменило
ему. Он оставил Гендрика и кинулся обратно к мохаловой роще, оглашая воздух
пронзительными криками.
они доносились. В одно мгновение он вынырнул из кустов и, увидев на открытой
поляне бегущего человека, бешено ринулся за ним. Гендрик, который не
трогался с места и остался незамеченным в прикрытии кустов, выстрелил по
пронесшемуся мимо зверю. Пуля, угодив в лопатку, только усилила ярость
слона. Он мчался, не останавливаясь, вслед за Чернышем, вообразив,
несомненно, что бедный бушмен и причинил ему боль, происхождение которой он
Лукин Евгений
Самойлова Елена
Земляной Андрей
Афанасьев Роман
Круз Андрей
Суворов Виктор