чужих несчастьях, и потому скоро забыл о Джесси. В счастье мы все бываем
эгоистами.
счастлива.
шли большие хлопоты, делались приготовления к нашей свадьбе, которая была
назначена через несколько дней. Там было теперь не до меня всем, даже
Леоноре.
написанным, очевидно женской рукой. Почерк был мне незнаком.
"От Джесси".
своей комнате одна - со своей тоской! Я слышу суетливое движение внизу и
радостные звуки голосов - это голоса тех, кто пришел поздравить меня с
моей свадьбой! А я не двигаюсь с места! Я знаю, что моему горю скоро
настанет конец! Прежде чем пройдет этот час, моя душа будет в другом мире!
Да, Роланд! Когда те глаза, которые долго преследовали меня в моих снах и
грезах, будут смотреть на эти строки, бедная покинутая девушка, которая
любила вас и искала вашей любви, перестанет существовать. Ее душа
избавиться от страданий этого жестокого света!
должна входить в то священное здание и вручать себя одному человеку, когда
люблю другого! Этого я не сделаю никогда! Я умру!
себя, и она вас любит. Пусть она испытает все то счастье, в котором судьба
отказала мне! Да снизойдет на ее голову благословение Неба и да превратит
ее жизнь в счастливую мечту, какою, как я надеялась, могла бы быть моя
жизнь!
благородного сердца станет попытка спасти меня. Только предупреждаю вас
заранее: вы опоздаете. Прежде чем вы найдете меня, мои глаза смежит сон
смерти. Мои последние мольбы будут о том, чтобы вы получили все счастье,
доступное на земле, чтобы жизнь ваша продолжалась долго и счастливо, рука
об руку с той, которую вы избрали своей женой!
избавит вас Бог от этого! - вы иногда дадите в своих мыслях место той,
сердце которой вы привлекли в чужой стране, и которая в свой последний,
смертный час возносит свои молитвы только о вашем счастье! В то время,
когда такие мысли придут вам в голову, я желаю, чтобы вы думали, чтобы вы
знали, что во всей моей жизни только и был один грех - это любовь к вам!
было такое, что напоминало вовсе не свадьбу.
были наверху, а я оставался внизу, но от гостей я узнал, что опоздал!
в ее уборной, а около нее валялся пузырек из-под синильной кислоты.
своего извозчика. Я не в силах был больше оставаться в этом доме скорби.
Чем же? Что же я мог тут сделать, раз любил Леонору? Родные и друзья
Джесси так и не узнали настоящей причины ее смерти. Эта тайна осталась
известной одному мне, я же ни с кем ею не поделился.
несся звон. Но как различны были между собой эти звоны! В одной церкви
звонили к похоронам. В другой звонили весело и радостно: две души
готовились соединиться навеки для счастливой совместной земной жизни.
свадьбы совпал с днем похорон Джесси. Но сделать тут я ничего не мог. Так
пожелала, значит, сама судьба.
меня. Я теперь уже не "Роллинг Стоун", не катящийся камень. Я больше сижу
на месте. Мы с капитаном Новеллем основали арматорское товарищество и
сделались собственниками нескольких кораблей, бороздящих море по разным
направлениям. Оба мы живем в Лондоне.
одного вопроса: кто из нас двоих счастливее.
последнем своем письме они обещались скоро приехать поглядеть на "старую
родину".
Австралию. Они дождались, что их младшая дочь Розочка выросла и счастливо
вышла замуж.
ними больше не встречался, но слышал, что они в Париже столкнулись,
поссорились и дело кончилось дуэлью, причем Вэн был убит. Каннона видели
потом в должности крупье одного из игорных домов в Баден-Бадене.
нас в качестве экономки. Она по-прежнему любит соваться не в свои дела,
но, ввиду других ее великих достоинств, мы с женой относимся к этому
недостатку с большой терпимостью.