всего, была и раньше.
управлению железных дорог на такие мелочи плевать.
- Глубины хватит?
стянул с себя джинсы вместе с трусами, затем поочередно снял носки и
ласточкой прыгнул в воду. Через несколько мгновений голова его со
слипшимися волосами показалась на поверхности, и он закричал:
них я заметил что-то серовато-черное. "Наверное, грязь", подумал я.
Немного погодя я пожалел, что не вгляделся повнимателънее...
обратно, но к тому времени мы уже скидывали с себя одежду. Верн прыгнул
первым, за ним я.
ласково-шелковистой. Подплыв к Крису, я встал на дно, и мы, счастливо
улыбаясь, посмотрели друг на друга. Крик ужаса вырвался у нас
одновременно: серовато-черное пятно у Криса на плече оказалось громадной,
жирной пиявкой. Такая же, очевидно, присосалась и ко мне, поскольку
челюсть у Криса отвисла, а оказавшийся рядом Тедди заверещал на манер
подсвинка под ножом мясника. Мы все втроем очертя голову бросились на
берег.
тем не менее эти, в общем-то, совершенно безобидные существа продолжают
вселять в меня чуть ли не мистический ужас. Как известно, их слюна
содержит анестезирующие и противосвертывающие вещества, присасываясь, они
не причиняют никакой боли, поэтому если их не видеть, то ничего и не
заметишь, пока они сами не отвалятся, насытившись, или же не лопнут.
на берег и Тедди посмотрел на собственное тело, его чуть кондрашка не
хватила.
нами из воды:
от ляжек и отшвыривая их как можно дальше от себя. - Кровопийцы гребаные!
Сдирая пиявок с груди и рук, я всеми силами старался удержаться и не
зареветь белугой.
еще? Ради всего святого, Горди, сними с меня эту гадость!
таким же образом.
вероятно, прабабушку всех этих тварей, к тому же вспухшую от моей крови,
наверное, вчетверо и превратившуюся из серовато-черной в багрово-красную
блямбу колоссальных размеров. Устроилась она - где бы вы думали? - прямо у
меня в паху. Это уже было чересчур. Я все еще старался не показать вида,
но в голове у меня помутилось.
слизняка. Не тут-то было. Заставить себя дотронуться до мерзкого создания
еще раз было выше моих сил. Я повернулся к Крису, но выговорить ничего не
смог, а лишь показал пальцем на то место. Физиономия Криса из побледневшей
сделалась пепельно-серой.
тошноту. - Ты мне... не поможешь?..
от кошмарной картинки.
на песок.
смотреть на омерзительное существо, которое, тем временем, продолжало
раздуваться. - Ну же, давай, покажи, что ты мужчина. Это же последняя.
Последняя..."
лопнула, словно переполненный воздухом шарик, вот только вместо воздуха из
лопнувшей гадины брызнула моя собственная кровь, липкая и теплая.
одеваться. Сделав над собой невероятное усилие, я с ужасом понял, что
больше не в состоянии контролировать себя. Плечи мои тряслись от рыданий,
сдержать которые я уже не мог.
за локоть, весь трясясь, как в пляске святого Витта. - Ну, Горди, посмотри
же! Я стряхнул их всех, да? Больше ни одной нет?
закатились так, что виднелись одни белки.
Надев рубашку, я застегнул ее на все пуговицы, после чего натянул носки и
кроссовки. Рыдания понемногу стихали, наконец, прекратились и
всхлипывания.
испуганно-виноватый.
затем принялись взбираться на насыпь. Лишь один раз я оглянулся, и взгляд
мой как назло упал на ту самую здоровенную пиявку, что лопнула от моего
прикосновения. Выглядела она довольно жалко, но все еще омерзительно.
полученный гонорар впервые посмотреть на Нью-Йорк. В программу поездки
входил полный джентльменский набор туриста: шоу в мюзик-холле Радио-сити,
смотровая площадка Эмпайр стейт билдинг (к чертям собачьим Всемирный
торговый центр - здание, потрясшее мое воображение в фильме о Кинг-Конге,
снятом еще в 1933 году, навсегда останется для меня самым высоким в мире),
ночная жизнь Таймс-сквер и все такое прочее. Издатель мой, мистер Кейт,
был до смерти рад возможности похвастаться передо мной своим городом.
Последним пунктом программы была прогулка на морском пароме до
Стейтен-айленда. Свесившись через перила и посмотрев за борт, я вдруг
содрогнулся от внезапно нахлынувшего воспоминания: в воде плавали сотни
использованных презервативов, которые удивительно живо мне напомнили ту
самую раздавленную пиявку. Мистер Кейт заметил, очевидно, как по лицу у
меня пробежала тень и покачал головой:
вызвали у меня чувство омерзения и что ему не стоит извиняться за своих не
слишком-то чистоплотных сограждан?
произошло. Я уже начал было успокаиваться, убеждая себя в том, что ничего
страшного, черт побери, не случилось, что это всего лишь пиявки,
подумаешь, невидаль какая, когда перед глазами у меня все помутилось, и я
свалился прямо на рельсы, при этом, судя по всему, сильно ударившись
головой о шпалу. Сознание покинуло меня, и я как будто утонул в громадной
пуховой перине.
испытывает боксер после нокаута, когда рефери, склонившись к нему,
начинает считать до десяти. Сквозь ватную пелену доносились до меня слова:
лица их приняли _к_р_а_й_н_е_ озабоченное выражение.
мы его не донесем.
туман вокруг меня рассеялся, и я расслышал Криса:
мгновенно погасли. Я открыл и снова прикрыл глаза - искры не возвращались.
Тогда я очень медленно встал.
больших глотка.