ложе брата и знала, что вы вне опасности. Что касается Голоса, то он сказал
мне, что будет на представлении, и я испугалась за него; да, испугалась, как
будто это был обычный человек, способный умереть. Я подумала: "Боже мой!
Люстра могла раздавить Голос!" Меня охватила паника. Я готова была бежать в
зрительный зал и искать Голос среди убитых и раненых. Но затем мне пришла в
голову мысль, что, если с Голосом ничего не случилось, он должен уже быть в
моей артистической комнате. Я поспешила туда и умоляла Голос дать мне знать
о своем присутствии.
который так хорошо знала. Это был стон Лазаря, когда при звуке голоса Иисуса
он открывает глаза и опять видит свет. Я слышала жалобное пение скрипки
моего отца. Я узнала его стиль, который когда-то зачаровывал вас в Перросе,
Рауль, и пленил в ту ночь на кладбище. Затем раздался радостный, победный
крик жизни, исходивший от невидимой скрипки, и Голос наконец сделался
слышимым, он пел: "Приди и верь в меня! Те, кто верит в меня, будут опять
жить. Иди! Те, кто верит в меня, не могут умереть".
меня, когда он пел о вечной жизни, в то время как под той же крышей умирали
люди, раздавленные упавшей люстрой. Я чувствовала, что он приказывает мне
встать, идти к нему. Он удалялся, и я следовала за ним:" "Приди и верь в
меня!" Я верила в него, я шла... К моему изумлению, артистическая комната
становилась все длиннее и длиннее, пока я шла. Это, вероятно, был эффект
зеркала, конечно, передо мной было зеркало. Затем вдруг я обнаружила, что
нахожусь вне комнаты, не зная, как оказалась там и" - Что? - резко остановил
ее Рауль. - Не зная как? Кристина! Кристина! Вы должны были попытаться
прервать ваше сновидение!
вы однажды были свидетелем моего исчезновения из артистической, может быть,
вы объясните это, но я не могу. Помню только, что стояла перед зеркалом,
потом вдруг перестала его видеть. И зеркало, и моя комната исчезли. Я
оказалась в каком-то коридоре. Испугавшись, я пронзительно закричала.
стены, где пересекались два коридора. Я опять закричала. Мой собственный
голос был единственным звуком, который я слышала, потому что пение и игра на
скрипке прекратились. Вдруг в темноте рука, или, скорее, что-то холодное и
костлявое, крепко схватила мое запястье. Я закричала еще раз. Рука обвила
мою талию, и меня приподняли над землей. Несколько мгновений я в панике
сопротивлялась. Мои пальцы скользили по сырым камням, но не могли ухватиться
задних. Затем я замерла, чувствуя, что умираю от ужаса.
увидела, что меня держит мужчина, одетый в большой черный плащ и маску,
которая скрывала его лицо. Я предприняла последнее усилие: мои руки и ноги
стали ватными, мой рот вновь открылся, чтобы закричать, но рука закрыла его,
рука, которую я чувствовала на губах, на моем теле, - она пахла смертью! Я
потеряла сознание.
черном и я все еще были в темноте, но тусклый фонарь на полу теперь светил
на бьющий фонтан, вделанный в стену. Вода стекала вниз по стене и исчезала
под полом, на котором я лежала. Моя голова покоилась на колене мужчины в
черном плаще и маске. Он протирал холодной во дои мои виски заботливо и
нежно, что показалось мне еще более ужасным, чем жестокость, которую он
продемонстрировал, унеся меня из артистической комнаты. Его руки легко
касались меня, но от них все еще исходил запах смерти. Я сделала слабую
попытку оттолкнуть их и спросила: "Кто вы? Где Голос?" Его единственным
ответом был вздох.
белые очертания. Я была удивлена, услышав веселое ржание, и прошептала:
"Цезарь!" Мужчина поднял меня в седло. Я узнала Цезаря, белую лошадь из
"Пророка". Я обычно баловала ее, подкармливая. Однажды за кулисами прошел
слух, что Цезарь исчез, якобы был украден призраком Оперы. Я верила в Голос,
но никогда не верила в призрак и теперь вздрогнула, подумав, не стала ли я
его узницей. Про себя я умоляла Голос помочь мне, потому что не могла даже
представить себе, что Голос и призрак - одно и то же! Вы же слышали о
призраке Оперы, не правда ли?
вы сели на белую лошадь из "Пророка"?
сменило тревогу и ужас, которые вызвало во мне это адское приключение.
Человек в черном удерживал меня, и я уже не пыталась бежать от него.
Внутренний покой, который охватил меня, заставлял думать, что я нахожусь под
влиянием какого-то зелья, хотя я полностью владела своими чувствами. Мои
глаза привыкли к темноте, и она прерывалась то тут то там короткими
проблесками света. Я считала, что мы находимся в узкой, круглой галерее, и
представила себе, что она проходит вокруг здания, подземная часть которого
огромна.
останавливалась на третьем уровне, боясь идти дальше. Я видела еще два
уровня ниже, достаточно большие, чтобы разместить там небольшой городок, но
появившиеся фигуры заставили меня убежать. Это были черные демоны. Они
работали лопатами, разжигая и поддерживая огонь, и, если ты подходил близко
к ним, угрожали внезапно открыть красные пасти своих топок.
впереди я увидела черных демонов перед красными огнями их печей. Они
появлялись, исчезали и опять появлялись в зависимости от изгибов и поворотов
маршрута, которым мы следовали. Наконец они исчезли совсем. Мужчина все еще
поддерживал меня, и Цезарь продолжал идти, неуправляемый и спокойный.
путешествие в темноту. Моей единственной мыслью было, что мы движемся по
кругу, спускаясь по несгибаемой спирали в глубь земли. Возможно, я думала
так, потому что моя голова кружилась, но я не верю этому. Нет, мысли мои
были невероятно ясными.
прояснялась. Мы были в окружении голубоватого зарева. Я увидела, что мы
оказались на берегу озера. Его серая вода сливалась вдали с темнотой, но
зарево освещало берег, и я заметила маленькую лодку, привязанную к железному
кольцу на пристани.
нем лодкой, но подумайте о той фантастической ситуации, в которой я
оказалась! Души мертвых, подходя к реке Лете, не могли чувствовать большей
тревоги, чем я, и Харон не мог быть более угрюмым или более молчаливым, чем
мужчина, который посадил меня в лодку. Может быть, эффект зелья исчез или
прохлада этого места позволила мне прийти в себя - в любом случае мое
оцепенение почти спало. Я сделала несколько движений, которые показали, что
мой страх возвращается. Мой мрачный компаньон, вероятно, заметил это, потому
что показал быстрым жестом, чтобы убрали Цезаря. Я видела, как Цезарь исчез
в темноте галереи, и слышала, как он громко бил копытами на ступеньках
лестницы.
сильно грести. Его глаза через отверстия в маске неотрывно следили за мной,
и я чувствовала на себе тяжесть его неподвижных зрачков. Было очень тихо. Мы
скользили по голубоватому свету, о котором я говорила вам, но вскоре опять
оказались в полной темноте. Наконец лодка ударилась о что-то твердое и
остановилась. Мужчина поднял меня. К этому времени я в достаточной степени
восстановила свои силы, чтобы закричать, и я сделала это. Но затем я
замолчала, ослепленная светом, - да, мужчина опустил меня вниз, в
ослепительно яркий свет.
центре гостиной. Она была вся заставлена великолепными цветами, которые
выглядели нелепо из-за шелковых лент, привязанных к корзинам, какие
продаются в магазинах на бульварах; это были оранжерейные цветы, подобные
тем, что я всегда находила в своей артистической комнате после спектакля.
Среди этих типично парижских цветов стоял, скрестив руки, человек в маске и
черном плаще. И он сказал: "Не бойтесь, Кристина, вы вне опасности".
попыталась сорвать ее, чтобы увидеть лицо Голоса. Однако он мягко схватил
меня за запястье, толкнул в кресло и продолжил: "Вы вне опасности, если не
будете трогать мою маску". Затем встал передо мной на колени, больше ничего
не говоря. Его покорность вернула мне смелость. Свет, ясно освещавший вещи
вокруг меня, вернул мне сознание реальности жизни. Мое путешествие, каким бы
чрезвычайным оно ни казалось, было окружено земными вещами, которые я могла
видеть и к которым могла прикоснуться. Обои на стенах, мебель, подсвечники,
вазы и даже цветы - я могла почти сказать, откуда они появились в этих
позолоченных корзинах и сколько они стоили, - неизбежно ограничили мое
воображение пределами гостиной как обычного места, которое, по крайней мере,
находилось в подвалах Оперы. Я решила, что, вероятно, имею дело с
чудаком-чужестранцем, который жил в подвалах, так же как другие, из-за
нужды, с молчаливого согласия администрации, нашел постоянное убежище в
мансардах этой современной Вавилонской башни, где люди интриговали, пели на
всех языках и любили друг друга.
знать, что случится со мной, какая темная сила привела меня сюда, чтобы быть
запертой в этой гостиной, как заключенная в камере или рабыня в гареме. Нет,
сказала я себе. Голос - мужчина! Я стала плакать.
потому что он произнес: "Это правда, Кристина. Я не ангел, дух или
привидение. Я - Эрик".
что эхо за их спиной повторило:
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Суворов Виктор
Махров Алексей
Шилова Юлия