Чтение 25–й страницы книги ~Микророманы~

помнить?

ЛАРИСА. Лосев -- любитель авторитетно заявлять, не очень-то глубоко
вникнув в суть.

АНЯ. Откуда вы его знаете?

ЛАРИСА. Так мне кажется.

АНЯ. А по-моему, он юноша. Ему самоутверждаться надо. Это его суть. Я с
ним на одной парте и вижу, как он нервничает. А вы его...

ЛАРИСА. Нервничает?

АНЯ. У него отец с матерью не живет. И мать виновата.

ЛАРИСА (растерянно). В чем виновата?..

АНЯ. Почем я знаю! Моя мама говорит: если пар не спускать, все
развалится.

ЛАРИСА. Какой пар?

АНЯ. Если не прощать... Она говорит, всегда бабы сами виноваты.

ЛАРИСА. Ты считаешь, в этом дело?

АНЯ. Не знаю. Я вот за своего отца знаете как переживаю... А когда
совсем без отца?..

ЛАРИСА. Думаешь, Лосеву жалость нужна?

АНЯ. Может, не жалость... Просто добрей с ним?

ЛАРИСА (задумавшись). Ты права. Доброта и жалость -- это разное. Только
пожалеть легко, а быть доброй... ой как трудно!

Затемнение.

Снова квартира Нины Григорьевны. ГРИША дома один, штудирует поваренную
книгу.

ГРИША. Закуска: холодная курица с соусом из грецких орехов и паштет из
говяжьей печенки по-домашнему... На первое будем есть луковый суп
по-парижски. Или лучше нет: суп Сен-Жермен из зеленого горошка. А может,
примитивных щей?.. На второе подайте индейку по-рыцарски. (Читает.) "Индейка
обязательно с грудкой, морковь, чеснок, две горошины черного перца,
полстакана белого вина, белые грибы, белое сало шпиг". (Отбрасывает книгу.)
Красок нету -- все белое... Будем есть желтую яичницу с коричневой колбасой.
Надежно, выгодно, удобно. (Принюхивается.) Дымком тянет... Вот она уже и
готова! (Убегает, возвращается со сковородкой.) Чуть-чуть порозовела. Теперь
надо долить белой воды и положить белого хлеба. Получится... Забыл что, но
что-то наверняка получится.

В дверь настойчиво звонят. ГРИША спешит открыть. Входит БОРОДКИН с
импортным саквояжем и пластмассовым футляром для чертежей. Молча протягивает
ГРИШЕ саквояж и футляр, по-хозяйски оглядывается. Элегантно вешает шляпу,
плащ, пиджак. Со значительностью вынимает из саквояжа аккуратно сложенный
халат, причесывается перед зеркалом, массирует колени, не обращая внимания
на ГРИШУ.

ГРИША. Извините, вы к кому? Может, ошиблись этажом?

БОРОДКИН (закончив массаж, включает приемник, находит подходящую
музыку, открывает футляр, из частей свинчивает швабру.) Служба быта никогда
не ошибается, начальник. Полотера вызывали? То-то! (Из саквояжа вынимает
ведро, из ведра -- ведро поменьше, из него -- еще поменьше, оттуда -- банку
с мастикой.) Какая имеется в наличии квадратура?

ГРИША. Чего?

БОРОДКИН. Ну, доступно говоря, метраж какой?

ГРИША. А!.. Тридцать два. С половиной.

БОРОДКИН. Так-с, проверим документацию... Плохо дело: вот, в квитанции
ровно тридцать два.

ГРИША. Дело в том...

БОРОДКИН. Дело в том, начальник, что это переработка. А у нас наряды со
второго полугодия сего года планирует компьютер. Доступно говоря --
ай-би-эм. Я-то тебя могу понять, как человек человека. А компьютер --
железка. Ему задали план, он его гонит. Выходит, из-за тебя мне идти на
конфликт с искусственным разумом? Соображаешь?

ГРИША. Что ж теперь делать?

БОРОДКИН. Ты же не машина. Что делать? Мыслить! Раз переработка не в
плане, требуется...

ГРИША. Понял! Конечно! Это будет, я понимаю...

БОРОДКИН. Слава тебе Господи, осознал. А то, бывает, на вид грамотный,
а в суть явления проникнуть не может... Паркетик хорошо вымыли? Ну-ка зажги
свет, темновато.

ГРИША. Дело в том... (Нехотя нажимает выключатель.)

БОРОДКИН (быстро подходит к приемнику, резким движением выключает
музыку). А где паркет?! Не вижу!

ГРИША. Паркета нет.

БОРОДКИН. Где паркет, я тебя вежливо спрашиваю, начальник?! Это же
линолеум. Чешский линолеум на шерстяной подкладке. Или ты дальтоник? У меня
простой оборудования! (Развинчивает швабру, укладывает ведра.) Нет, это тебе
даром не пройдет! Бывает, балуются, скорую вызывают или пожарную, так они
теперь засекают, с какого телефона. В газетах уже было... Я в милицию пойду.
(Подумав.) Или лучше в школу.

ГРИША. Правильно! Я вас за тем и вызвал!

БОРОДКИН. Без поллитры не разберешься. Зачем? Говори! Яичницу кушать?
(Нюхает.) Горелую...

ГРИША. Но вы не даете мне сказать!

БОРОДКИН. Могу дать слово. Говори! Я бытовик широкого профиля: слесарь,
плотник, газосварщик. Хочешь -- трубы достану, водопровод на улицу выведу?
Будешь с ведром по воду ходить. Хочешь -- дверь пробью в соседнюю квартиру?
Будет коммуналка. Но ты первым делом учти мой простой.

ГРИША. Учту, учту! (Решившись.) Я вас вызвал, потому что мне нужен
отец.

БОРОДКИН (после паузы). Кто?

ГРИША. Отец.

БОРОДКИН. То есть папа?! А... твой где?

ГРИША. Понимаете, он... У него инфаркт, и ему нельзя волноваться.

БОРОДКИН. Бывает. У меня вот не сердце -- мотор. Но и то болит, когда
недопьешь и переспишь. Полы бы твоему отцу натирать почаще -- и порядок.

ГРИША. Так вы согласны?

БОРОДКИН. Таких услуг Служба быта не оказывает.

ГРИША. Да вам только в школу сходить.

БОРОДКИН. Зачем мне -- в школу?

ГРИША. Когда вы учились, ваших родителей вызывали?

БОРОДКИН (подумав, гордо). Никогда! Я, сынок, был отличником. Не
круглым, но почти. На второй год только раз остался и то не по
справедливости. Учителя свою неспособность на меня свалили.

ГРИША. А если что-нибудь другое... Драка, например?

БОРОДКИН. Я в школе не дрался. Только на улице. Какой мне резон драться
в школе, когда я первый разряд по футболу имел и еще боксом занимался?

ГРИША. Первый -- по футболу?

БОРОДКИН. Да я в силу мастера играл! Мог в юные годы таких, как ты,
десяток штабелем уложить и всех обвести. А ты в школе дерешься? Детей
бьешь!..

ГРИША. Да не дрался я!

БОРОДКИН. А чего же ты натворил, раз отца требуют?

ГРИША. Ничего.

БОРОДКИН. Со мной крутить не надо. Ничего -- так не бывает.

ГРИША. Бывает! Просто я новенький. Директор познакомиться хочет с
отцом. Прочитает вводную лекцию -- и все.

БОРОДКИН. И вся любовь? Конфликта нету? Ладно, говори быстро,
начальник, что конкретно говорить.

ГРИША. Сходить к директору, будто вы мой отец. Ну, там выслушать,
сказать, мол, все нормально и те-де, как в таких случаях говорят.

БОРОДКИН. Ага... Такое мы сказать можем... Но ты, значит, идешь на
обман общественности? За это -- знаешь что?

ГРИША (испуганно). Что?

БОРОДКИН. За это -- дороже. Какая будет пойдГг? Это по-казахски вроде
как благодарность. Надо изучать иностранные языки.

ГРИША. ПойдГг будет. Сколько?

БОРОДКИН. Если по тарифу, то на бутылку. И... еще четвертинку за вызов
на дом.

ГРИША. Ого!

БОРОДКИН. А ты что хочешь? За копейку канарейку и чтоб пела басом?
Вообще-то положена еще пеня за простой. Но пени брать не стану, сбегай по
дружбе в продовольственный за пивком. Бутылочку!

ГРИША, поколебавшись, уходит. БОРОДКИН, напевая нечто бодро-спортивное,
по-хозяйски лезет в холодильник, готовит бутерброд, хочет откусить,
раздумывает, торжественно кладет на стол. Облизывает пальцы. Ждет пива.

БОРОДКИН. Сфера услуг с каждым годом расширяется. Задачи растут.
Почему, собственно говоря, няню можно вызывать по телефону, а папу нельзя?
Не будем стоять на месте. Пойдем навстречу растущим запросам потребителя.
(Подходит к окну.) Во сколько понастроили! Бородкин, шевелись, перевыполняй,
Бородкин! Вздохнуть, доступно говоря, некогда. Так по нарядам находишься,
что и за получкой сил нет сходить. А тут еще тебя внепланово эксплуатируют.
И приходится культурно обслуживать. Потому что клиент всегда прав. Сервис --
это значит: проси что хочешь. Я -- твоя золотая рыбка.

Вбегает ГРИША, размахивая бутылкой пива.

ГРИША. Лифт пустили! Здорово!

БОРОДКИН. Тише, пену взобьешь. Свежее? (Берет бутылку, ловким движением