Чтение 25–й страницы книги ~Винни-Пух и все-все-все~

-- Что делает Кристофер Робин по утрам? Он учится. Он
получает образование. Он обалдевает-- по-моему, он употребил
именно это слово, но, может быть, я и заблуждаюсь,-- он
обалдевает знаниями. В меру своих скромных сил я также-- если я
правильно усвоил это слово-- обал... делаю то же, что и он. Вот
это, например, буква...

-- Буква "А",-- сказал Кролик,-- но не очень удачная. Ну
ладно, я должен идти и сообщить остальным.

Иа посмотрел на свои палочки, а потом на Пятачка.

-- Как сказал Кролик? Что это такое?-- спросил он.

-- "А",-- сказал Пятачок.

-- Это ты ему сказал?

-- Нет, Иа, я не говорил. Я думаю, он сам знает.

-- Он знает? Ты хочешь сказать, что какой-то Кролик знает
букву "А"?

-- Да, Иа. Он очень умный, Кролик-то.

-- Умный!.. -- сказал Иа с презрением, изо всех сил
наступив копытом на свои три палочки.

-- Образование!..-- с горечью сказал Иа, прыгая на своих
палочках (их стало уже шесть).

-- Что такое наука?-- спросил Иа, лягая палочки (их было
уже двенадцать), так что они взлетели в воздух.-- Какой-то
Кролик все это знает. Ха!..

-- Я думаю...-- начал Пятачок робко.

-- Не надо!-- сказал Иа-Иа.

-- Я думаю, фиалки довольно милые,-- сказал Пятачок. Он
положил перед Иа свой букет и умчался.

На следующее утро записка на двери Кристофера Робина
гласила:

Я ушел

сейчас вернусь

К.Р.

Вот почему все обитатели Леса-- за исключением, конечно,
Пятнистого или Травоядного Щасвирнуса -- отныне знают, чем
Кристофер Робин занимается по утрам.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

В КОТОРОЙ ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО ТИГРЫ НЕ ЛАЗЯТ ПО ДЕРЕВЬЯМ

Случилось однажды так, что Винни-Пух о чем-то думал. И вот
он подумал, что не мешало бы пойти навестить Иа, потому что они
не виделись со вчерашнего дня. Он пошел к Иа, распевая песенку,
но вдруг он вспомнил, что не видел Сову с позавчерашнего дня, и
решил по пути заглянуть в Дремучий Лес и посмотреть, дома ли
Сова. Он пошел к Реке, мурлыкая ту же песенку, но, когда он
дошел до третьего камня кладки, по которой переходят Реку, он
забеспокоился о том, как поживают Кенга, и Ру, и Тигра. Пух
подумал: "Я не видел Крошку Ру очень долгое время, а если я его
не увижу сегодня, оно будет гораздо-гораздо дольше!"

И тут он сел на камушек посредине Реки и, раздумывая, что
же ему теперь делать, спел еще кусочек той же песни.

Кусочек, который он спел, был приблизительно вот какой:

Что мне делать, интересно,

Поутру?

В чехарду сыграть полезно

С Крошкой Ру,--

Станет талия поуже,

Это мне к лицу.

К тому же

Буду прыгать я не хуже

Кен-

гу-

ру!

А солнце было такое ласковое и теплое, и камень. который
лежал на солнышке уже давно, тоже был такой теплый, что Пух
почти уже решил провести на нем все утро. И вдруг он вспомнил
про Кролика.

"Да, Кролик!-- сказал Пух про себя.-- Я люблю с ним
поговорить. Он всегда понятно говорит. Он не любит длинных,
трудных слов, не то что Сова. Он любит простые, легкие слова,
например: "Закусим?" или: "Угощайся, Пух!" Да, по-моему, мне
надо пойти навестить Кролика!"

Тут к песенке прибавился новый кусочек:

Очень мил бывает Кролик

Иногда.

С ним приятно сесть за столик

Да-да-да!

Тот, кто хочет подкрепиться,

С ним всегда договорится,

Если только торопиться

Не-

ку-

да!

И, когда Пух спел все это, он поднялся с камня, вернулся
назад на берег и решительно отправился к дому Кролика. Но не
прошел он и нескольких шагов, как начал спрашивать себя (ведь
больше-то никого рядом не было):

"А вдруг Кролика нет дома?"

"Или вдруг я опять застряну у него в двери на обратном
пути, как однажды уже случилось, потому что дверь у него была
слишком узкая?"

"Ведь я-то знаю, что я не растолстел, но его дверь вполне
могла похудеть!"

"Да, пожалуй, лучше будет..."

И все это время он незаметно забирал левее и левее... пока
не оказался, к своему большому удивлению, у своей собственной
двери.

Было одиннадцать часов. Вполне подходящее время, чтобы
немножко...

Словом, спустя полчаса Пух отправлялся туда, куда ему
действительно хотелось отправиться, а именно к Пятачку, и по
дороге он утирал губы лапкой и пел довольно пушистую песенку.
Вот какую:

Хорошо живет на свете Винни-Пух!

Оттого поет он эти Песни вслух!

И неважно, чем он занят,

Если он толстеть не станет,

А ведь он толстеть не станет,

А, наоборот,

по-

ху-

деет!

Конечно, напечатанные здесь эти строки кажутся не особенно
хорошими, но Пух, напевая эту песенку в очень солнечное утро,
после очень, очень сытного завтрака, был уверен, что это одна
из лучших песен, какие он сочинил в жизни. И он пел и пел ее в
свое удовольствие.

Пятачок копал ямку в земле у самой своей двери

-- Здравствуй, Пятачок!-- закричал Винни-Пух

-- Ой, здравствуй, Пух!-- отвечал Пятачок, подпрыгнув от
неожиданности.-- А я знал, что это ты!

-- Я тоже,-- сказал Пух.-- А что ты делаешь?

-- Я сажаю желудь. Пух, и пускай из него вырастет дуб, и
тут будет много, много желудей у самого дома, а то за ними
приходится ходить бог знает куда. Понимешь?

-- А вдруг не вырастет?-- спросил Пух.

-- Вырастет, потому что Кристофер Робин сказал --
обязательно вырастет. Поэтому я его и сажаю.

-- Гм,-- сказал Пух.-- А я тогда... А я тогда посажу соты
ы с медом в своем садике, и из них вырастет целый улей.

Пятачок был в этом не вполне уверен.

-- Или лучше кусочек сота,-- сказал Пух.-- Особенно
разбрасываться сотами не приходится. Только вот тогда может
вырасти не целый улей, а кусочек, да еще вдруг неправильный
кусочек-- тот, где пчелы только жужжат, а меду не делают. Вот
обидно!

Пятачок согласился, что это будет довольно обидно.

-- Между прочим, Пух, сажать очень трудно, если ты не
знаешь как,-- сказал он,-- это надо уметь.-- И он положил
желудь в приготовленную ямку, засыпал его землей и попрыгал на
этом месте.