быть, она и вправду ушла вчера вечером и не вернулась. Вот досада-то!
му, что он вспомнил историю о человеке без тени, известную всем и каждо-
му у него на родине, в холодных странах. Вернись он теперь домой и расс-
кажи, что с ним приключилось, все сказали бы, что он пустился в подража-
тельство, а ему это было без нужды. Вот почему он решил даже не заи-
каться о происшествии с тенью и умно сделал.
зная, что тень всегда старается загородиться от света хозяином. Но выма-
нить свою тень таким образом ему не удалось. Уж он и садился, и выпрям-
лялся - тени не было, тень не являлась. Он хмыкнул - да что толку?
через неделю ученый, выйдя на солнце, к своему величайшему удовольствию,
заметил, что от его ног начала расти новая тень - должно быть, кореш-
ки-то старой остались. Через три недели у него уже была сносная тень, а
за время обратного путешествия ученого на родину она подросла еще и под
конец стала такой большой и длинной, что хоть убавляй.
красоте. Шли дни, шли годы... Так прошло много лет.
хий стук в дверь.
и увидел перед собой необыкновенно тощего человека, так что ему даже
как-то чудно стало. Впрочем, одет тот был очень элегантно, по-господски.
дин. - Я обрел телесность, обзавелся плотью и платьем. Вы, конечно, и не
предполагали встретить меня когда-нибудь таким благоденствующим. Неужели
вы все еще не узнаете свою бывшую тень? Да, пожалуй, вы думали, что я
уже больше не вернусь. Мне очень повезло с тех пор, как я расстался с
вами. Я во всех отношениях завоевал себе прочное положение в свете и мо-
гу откупиться от службы, когда пожелаю!
цепочке для часов, а потом начал играть толстой золотой цепью, которую
носил на шее. Пальцы его так и сверкали бриллиантовыми перстнями! Драго-
ценности были настоящие, не поддельные.
все это означает?
Но ведь и вы сами не относитесь к числу людей обыкновенных, а я, как вы
знаете, с детства ходил по вашим стопам. Как только вы нашли, что я дос-
таточно созрел, чтобы зажить самостоятельно, я и пошел своею дорогой,
добился, как видите, полного благосостояния; да вот взгрустнулось что-то
по вас, захотелось повидаться с вами, пока вы еще не умерли - должны же
вы когда-нибудь умереть! - и, кстати, взглянуть еще разок на здешние
края. Любовь к родине, понимаете ли, никогда нас не покидает. Я знаю,
что у вас теперь новая тень. Скажите, не должен ли я что-нибудь ей или
вам? Только скажите слово - и я заплачу.
шей степени замечательно! Вот уж никогда бы не поверил, что моя бывшая
тень вернется ко мне, да еще человеком!
телось бы быть у кого-нибудь в долгу!
боден! Я ужасно рад, что ты счастлив! Садись же, старина, и расскажи
мне, как все это вышло и что ты увидел в доме напротив?
никому здесь, в городе, где бы вы меня ни встретили, что я был когда-то
вашей тенью. Я собираюсь жениться! Я в состоянии содержать семью, и даже
неплохо!..
собственно, есть! Вот моя рука! Даю тебе слово! А ведь слово - чело-
век...
ческого, начиная с самого платья: черная пара из тонкого сукна, лакиро-
ванные ботинки, цилиндр, который мог складываться, так что оставались
только донышко да поля; о брелоках, золотой цепи на шее и бриллиантовых
перстнях мы уже говорили. Да, тень была одета превосходно, и это-то,
собственно, и придавало ей вид настоящего человека.
ванных ботинках руку новой тени ученого, которая, словно пудель, лежала
у его ног. Зачем она это сделала, то ли из высокомерия, то ли в надежде
прилепить ее к своим ногам, - неизвестно. А тень, лежавшая на полу, даже
не шевельнулась, вся превратившись в слух. Должно быть, ей очень хоте-
лось знать, как это можно добиться свободы и стать хозяином самому себе.
прекраснейшее в мире - сама Поэзия! Я провел там три недели, а это все
равно что прожить на свете три тысячи лет и прочесть все, что сочинено и
написано поэтами, уверяю вас! Я видел все и знаю все!
в больших городах. Поэзия! Я видел ее лишь мельком, да и то впросонках!
Она стояла на балконе и сияла, как северное сияние. Рассказывай же,
рассказывай! Ты был на балконе, проскользнул в дверь и...
смотрели только на переднюю. Она не была освещена, в ней царил полумрак,
но в отворенную дверь виднелась целая анфилада освещенных покоев. Этот
свет начисто уничтожил бы меня, если б я сейчас же вошел к деве, но я
проявил благоразумие и выждал время. Так и следует всегда поступать!
гордости, а... ввиду той свободы и знаний, которыми я располагаю, не го-
воря уже о моем исключительном финансовом и общественном положении... я
очень бы желал, чтобы вы обращались ко мне на "вы".
избавиться... Вы совершенно правы! Постараюсь следить за собой... Так
расскажите же, что вы там видели?
Свежий зеленый лес? Святой храм? Или вашему взору открылось звездное не-
бо, каким его можно видеть только с горных высей?
а все время оставался в передней, в полумраке, там мне было отлично, и я
видел все и знаю все! Ведь я был в передней при дворе Поэзии.
героев седой старины? Игры милых детей?
можно было видеть! Явись вы туда, вы бы не сделались человеком, а я сде-
лался! И вместе с тем я познал там мою внутреннюю сущность, все, что
есть во мне прирожденного, мое кровное сродство с Поэзией. Да, в те вре-
мена, когда я был при вас, я ни о чем таком и не помышлял. Но припомните
только, как я всегда удивительно вырастал на восходе и при закате солн-
ца. А при лунном свете я был чуть ли не заметнее вас самих! Но тогда я
еще не понимал своей натуры, меня осенило только в передней Поэзии. Там
я стал человеком, вполне созрел. Но вас уже не было в жарких странах. А
между тем, в качестве человека, я уже стеснялся показываться в своем
прежнем виде. Мне нужны были обувь, платье, весь тот внешний человечес-
кий лоск, по которому признают вас за человека. И вот я нашел себе убе-
жище... да, вам я могу в этом признаться, вы ведь не напечатаете этого в
книге... я нашел себе убежище у торговки сластями. Она и не подозревала,
что она скрывает! Выходил я только по вечерам, бегал при лунном свете по
улицам, растягивался во всю длину на стенах - это так приятно щекочет
спину! Я взбегал вверх по стенам, сбегал вниз, заглядывал в окна самых
верхних этажей, в залы и на чердаки, заглядывал туда, куда не мог загля-
нуть никто, видел то, чего не видел никто другой, да и не должен видеть!
Как, в сущности, низок свет! Право, я даже не хотел бы быть человеком,
если бы только не было раз навсегда принято считать это чем-то особен-
ным! Я подмечал самые невероятные вещи у женщин, у мужчин, у родителей и
даже у их милых бесподобных деток. Я видел то, чего никто не должен
знать, но что всем так хочется знать - тайные пороки и грехи людские.
Издавай я газету, вот бы ее читали! Но я писал непосредственно заинтере-
сованным лицам и нагонял на них страх во всех городах, где мне приходи-
лось бывать. Меня так боялись и так любили! Профессора признавали меня
коллегой, портные одевали - платья теперь у меня вдоволь, - монетчики
чеканили для меня монету, а женщины восхищались моей красотой! И вот я
стал тем, что я есть. А теперь я распрощаюсь с вами; вот моя карточка.
Живу я на солнечной стороне и в дождливую погоду всегда дома!
му до этого и дела нет. Я просто в отчаянии, меня это так огорчает!
стремиться. Да, не умеете вы жить на свете. Еще заболеете, пожалуй. Вам
надо путешествовать. Я как раз собираюсь летом в небольшое путешествие,
поедете со мной? Мне нужен компаньон, так не поедете ли вы в качестве
моей тени? Право, ваше общество доставило бы мне большое удовольствие.
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Зыков Виталий
Прозоров Александр
Пехов Алексей