женственной щепотью. Его реформа не только расколола общество, она загнала в
подполье наиболее сильных и энергичных людей и открыла дорогу для трусов и
приспособленцев. Она расплодила суеверие, презрение к обычной прозаической
жизни, к накоплению и честности. Раскол часто сравнивают с европейской
Реформацией, но ничего похожего между ними нет. Реформа Никона - это по
своей сути контрреформация. Протестантство было, безусловно, прогрессивнее
католичества, оно дало мощнейший толчок развитию Европы. Основой жизни
каждого европейца, его нормой стал честный и добросовестный труд. У нас же
все произошло наоборот. Петр пытался что-то переменить и приучить нас к
Реформации, но он не поддержал староверов, причем не поддержал по сугубо
личным причинам, и в том было его величайшее заблуждение. К моменту его
воцарения Россия колебалась: еще можно было повернуть назад - необходимо
было соединить энергию Петра с крепостью духа старообрядцев, и тогда мы не
имели бы ни бироновщины, ни пугачевщины, ни восстания декабристов. Если бы
Россия была вся Аввакумовской, у нас не было бы семнадцатого года. Мы имели
бы совершенно другую страну, обогнавшую весь мир, устойчивую, стабильную и
не допустившую, чтобы сумасбродная идея Маркса овладела большей частью ее
населения и в одночасье была предана православная вера. Ту же ошибку
допустили и энергичные люди - большевики, боровшиеся с религией и пытавшиеся
подменить и без того расплывчатое православие никуда не годным
обновленчеством. Фигура патриарха Тихона достойна равняться с Аввакумом,
чего не скажешь о Сергии. С победой сергианства произошел закат русской
церкви. Этого не понял весьма проницательный Сталин, восстановивший в правах
не ту Церковь. То же происходит и сейчас. Лишь тот правитель, кто обопрется
на старообрядцев, пока они еще окончательно не вымерли, сумеет привести
Россию к процветанию. Трагедия старообрядчества и слабость его заключаются в
том, что оно не сумело сохранить единства и само вдребезги раскололось. Но
именно в этих маленьких осколках и сохранилась истина, и если их склеить, то
тогда мы получим сосуд истинной и нерушимой веры
еще по Руси таких вот чудаков правдолюбцев и правдоискателей! И Бог знает,
как к ним относиться. Истина в том виде, в каком они ее разумеют, им всего
дороже, но горячечность их, поверхностность суждений, самоуверенность и
потрясающее легкомыслие способны увести в любые дебри. Человек этот был
Рогову симпатичен и одновременно чем-то его пугал
касались - политики ли, религии или искусства. Но дворник упрямо гнул свое,
и общего языка найти они не могли. Однако по-человечески друг к другу
привязались, и часто видели их проходящими вместе от университета до дома,
где жил академик. Много было между ними говорено о российском будущем, о
детях, кому в этом будущем жить придется, и много раз Рогов приглашал его
подняться наверх, но застенчивый дворник под разнообразными предлогами
отказывался, а потом и вовсе перестал посещать лекции. И ни тот, ни другой
так и не узнали, что за всеми их спорами, поступками и делами стояла любовь
к одному существу
Глава V. Шантаж
Илья Петрович бросил ходить в университет, потому что все больше изнемогал
от груза своих мыслей и ощущений. На него все давило: низкое питерское небо,
ровные улицы и доходные дома, острые углы и прямые проспекты, набережные,
каналы, мосты, парки, сады и церкви. Он не понимал, как живут здесь
остальные. Несчастный город! У дворника появилась привычка, махая метлой,
бормотать проклятия под нос, и со стороны он напоминал помешан-
ного
затормозила и остановилась блестящая продолговатая машина. Из нее вышел
человек с гладким лицом и выпуклыми глазами и легкой птичьей походкой
направился к старательному и яростному чистильщику улицы
Директор поднял голову, и, странное дело, виновник всех его злоключений и
нынешнего печального положения, человек, которого он когда-то так презирал,
не вызвал у него прежних неприязненных чувств
- Как видите, собираю и уничтожаю мусор. А вы чем занимаетесь?
- Да как вам сказать, примерно тем же самым. И долго вы еще собираетесь
мести этот двор?
- Пока не найду свою ученицу
зачем вы ей? Она, быть может, давно кого-нибудь почище подцепила
девушка одна честно проживет?
- Только не она. Ей может быть очень голодно, бедно, плохо, но она никогда
не утратит чистоты
- Старца Вассиана
воспитанницу
по-прежнему одиноки?
- Я живу с одним несчастным, больным человеком
Илья Петрович замялся, но, чувствуя теперь обязанным себя по отношению к
своему собеседнику, взявшемуся ему помочь, понизив голос, сказал:
- Он говорит, что скульптор, но, по-моему, такой же скульптор, как я
писатель в пору моего директорства. Бедняжка помешался на религиозной почве
и страдает манией преследования
еще в Провидение не верили
таких людей сейчас повсюду навалом,- заметил Люппо.- Голодных, оборванных,
обозленных, вышвырнутых из жизни и рассказывающих всяческие небылицы
подзуживая Илью Петровича коснуться одной мучившей его, так и не проясненной
темы
директор
- Что это было? Совпадение? Чудо? Промысел?
- Вам действительно важно знать?
- Да
не станет
банки из-под пива и кока-колы, листовки, обертки, бульварные газеты, ругая
под нос Петра Великого, птенцов его гнезда и весь петербургский период
российской истории, и не заметил, как вслед за машиной Люппо отправилась
другая
сказал что-то Катерине и не улыбнулся даже детям
- Оказывается, есть. Он, кстати, и тобой интересовался
- Розовый, гладколицый, с липучими глазами навыкате, высоким голосом, любит
курить трубку?
- Пожалуй что,- согласился дворник
Илья, избегай этого человека. Не верь ни единому его слову и откажись от
всего, что он тебе предложит. Он ненавидит людей - я точно это знаю
Меж тем блестящая машина, преследуемая вишневыми "Жигулями", продолжила путь
по городу. Ее водитель, столь категорически охарактеризованный бывшим
ваятелем, был необыкновенно задумчив. В тот день он побывал у нескольких
важных лиц и имел неприятные разговоры, ему задавали множество вопросов, на
которые он с трудом находил ответы, и теперь ему надо было предпринимать
срочные действия
дома, где жил академик Рогов
пристально взглянув на открывшую дверь девушку
занят!
Самойлова Елена
Володихин Дмитрий
Маккефри Энн
Шилова Юлия
Куликов Роман
Грабб Джеф