шокированы, когда поймут, что огорчены больше моего. Вы знаете мою золовку
Фанни Роскоммон? Она всегда считала, что я плохо воспитала детей. Теперь я
начинаю думать, что, может быть, она права.
Газеты уделили делу неприятно много внимания, одна даже дала ироническую
шапку: "Сын маркиза не привык к вину". Судья заявил, что лишь благодаря
своевременным действиям полиции ему не пришлось предстать перед судом по
более тяжкому обвинению. "Чистая случайность, что вы не оказались в ответе
за серьезное несчастье..." Мистер Самграсс засвидетельствовал, что Себастьян
пользуется безупречной репутацией и что под угрозой находится блестящая
университетская карьера. Эту тему тоже подхватили газеты:
если бы не свидетельство мистера Самграсса, он бы склонился к тому, чтобы
вынести по делу воспитательный приговор; закон ведь один и для оксфордского
студента, и для любого юного правонарушителя; даже более того, чем
благополучнее дом, тем позорнее проступок...
выказал столько же рвения и находчивости, сколько Рекс Моттрем в Лондоне. Он
беседовал с начальством, с инспекторами, с помощником ректора; убедил
монсеньера Белла съездить к декану Себастьянова колледжа; устроил для леди
Марчмейн прием у самого ректора; и в результате нас троих посадили до конца
семестра "под вечерний замок". Хардкаслу, опять неизвестно по каким мотивам,
запретили пользоваться автомобилем, и на том все дело и кончилось. Самой
долгой карой была близость с Рексом Моттремом и мистером Самграссом, но так
как жизнь Рекса протекала в Лондоне, в мире политики, а мистер Самграсс был
в Оксфорде, рядом с нами, от него мы страдали больше.
мы не могли проводить вечера вместе и девяти часов находились в одиночестве,
на милости мистера Самграсса. Не проходило вечера, чтобы он не заглянул к
одному из нас. Он говорил о "нашей маленькой эскападе" так, словно он тоже
посидел за решеткой и это объединяло нас. Один раз я перелез через стену, и
мистер Самграсс застал меня у Себастьяна после закрытия ворот и из этого
тоже сделал общий секрет, объединяющий его с нами. Поэтому я нисколько не
удивился, когда приехал после Рождества в Брайдсхед и нашел там мистера
Самграсса, который словно поджидал меня, сидя один у камина в комнате,
которую они называли Гобеленовым залом.
когда он встал мне навстречу и гостеприимно протянул руку, действительно
казалось, будто он владеет этим залом и темными сценами охоты, развешанными
по его стенам, владеет кариатидами по обе стороны камина, владеет мною
самим.-- Нынче утром,-- продолжал он,-- здесь был смотр марчмейнской своры,
восхитительно архаическое зрелище, и сейчас все наши юные друзья уехали на
лисью охоту, включая даже Себастьяна, который, как вы сами понимаете, был на
редкость элегантен в своем розовом казакине. Брайдсхед выглядел скорее
солидно, чем элегантно; он исполняет роль главы местных охотников на пару с
неким сэром Уолтером Стриклэнд-Винеблсом, здешней комической
достопримечательностью. Жаль, что их изображения нельзя поместить на эти
весьма посредственные гобелены -- они внесли бы в них немного фантазии.
поправке, читавший слишком много Маритена и слишком мало Гегеля, и,
разумеется, Адриан Порсон, а также два довольно суровых венгерских кузена --
я испытал их по-немецки и по-французски, и ни на том, ни на другом языке они
нисколько не занимательны. Все эти лица отбыли сейчас с визитом к соседям. А
я коротал вечерок у огня за чтением несравненного Карлуса. Ваше прибытие
придало мне отваги, и я сейчас позвоню, чтобы подали чай. Как мне
подготовить вас к встрече со здешним обществом? Увы, завтра все будет
кончено: леди Джулия уезжает куда-то встречать Новый год и увозит с собою
весь beau-monde1. Мне будет недоставать этих прелестных созданий -- в
особенности одной из них, по имени Селия; она приходится родной сестрой
нашему давнему товарищу по несчастью Бою Мулкастеру и имеет с ним на диво
предмет разговора в самой пленительной манере, и носит туалеты а la
школьница, что я лично нахожу весьма пикантным. Мне будет недоставать ее,
говорю я, потому что я завтра не уезжаю. Завтра я всерьез приступаю к работе
над книгой хозяйки дома -- рукописи, кстати сказать, представляют собою
кладезь сокровищ своей эпохи, подлинный и неподдельный 1914 год.
давно отбился от охоты и потихоньку потрусил к дому; за ним появились
остальные охотники -- их под вечер подобрал автомобиль; не видно было только
Брайдсхеда, у него были еще дела в собачнике, и вместе с ним туда
отправилась Корделия. Гости и домочадцы собрались в зале, и вскоре все уже
утоляли голод яичницей и сдобными булочками; мистер Самграсс, который раньше
спокойно пообедал и подремал у камина, тоже ел вместе со всеми яичницу и
булочки. Потом приехала и леди Марчмейн со своим сопровождением, и, когда мы
расходились по комнатам переодеваться к ужину, она сказала: "Кто со мною в
часовню?" Себастьян и Джулия ответили, что должны немедленно принять ванну,
и тогда вместе с нею и монахом-доминиканцем пошел мистер Самграсс.
ванне.-- Мне осточертело все время быть ему благодарным.
секретом, который делили между собою все домочадцы: в его присутствии
прекрасные старые глаза сэра Адриана Порсона обращались к какому-то дальнему
горизонту, а его губы складывались в гримасу классического пессимизма. Одни
только венгерские кузены, неправильно оценив социальное положение
университетского наставника и принимая его за кого-то из слуг, никак не
реагировали на его присутствие.
венгры, монах, Брайдсхед, Себастьян и Корделия.
и молитвах, утренних и вечерних, но и во всех разговорах.
то время, что я у них гостил, она нередко заводила со мною душевные
разговоры, осторожно направляя их в божественную сторону. После первого
такого разговора Себастьян спросил:
этого не может. Проклятье.
подстраивали; просто как-то само собой выходило, если ей хотелось
поговорить, что ты оказывался с нею наедине -- летом где-нибудь в тенистой
аллее над прудом или в прохладном уголке розового питомника, а зимой в ее
комнате на втором этаже.
переделала настолько, что, переступая порог, ты словно попадал в другой дом.
Потолки были опущены и сложный карниз, в том или ином виде украшавший каждую
комнату, оказался недоступен взгляду, стены, некогда обтянутые парчой, были
оголены, выкрашены голубой клеевой краской, по которой шли вразброс
миниатюрные акварельные пейзажики; в воздухе стоял сладкий аромат цветов и
высушенных пахучих трав. Собственная библиотека леди Марчмейн -- много раз
читанные томики стихов и религиозных сочинений в мягких кожаных переплетах
-- заполняла небольшой шкаф из розового дерева; каминная доска была
заставлена дорогими ей вещицами -- здесь была статуэтка мадонны из слоновой
кости, гипсовый святой Иосиф, здесь же стояли последние фотографии ее трех
героев братьев. Когда мы с Себастьяном жили в то ослепительное лето в
Брайдсхеде одни, в комнату его матери мы не заходили.
говорила:
все-таки много богаче, чем большинство людей, а когда я вышла замуж, то
стала очень богатой. Раньше меня это мучило, и я думала, что дурно иметь так
много красивых вещей, когда у других нет ничего. Теперь же я поняла, что
богатому легко согрешить завистью к бедным. Бедные всегда были любимыми
детьми у бога и святых, но я полагаю, что можно и должно достигнуть такой
благодати, чтобы принимать жизнь целиком, включая богатство. В языческом
Риме богатство непременно означало нечто жестокое, но теперь это вовсе не
обязательно.
эту тему.
прошел через игольное ушко. Но ведь писание -- это просто каталог
маловероятных вещей. Разве вероятно, чтобы бык и осел поклонялись младенцу?
Вообще животные в житиях святых совершают удивительнейшие поступки. Это и
есть поэтическая, сказочная сторона религии.
поддался тому и другому в равной мере. Мне тогда ни до чего не было дела,
кроме Себастьяна, и я уже чувствовал нависшую над ним угрозу, хотя и не
подозревал еще, как она страшна. Он неотступно и отчаянно молил только об
одном: чтобы его оставили в покое. У голубых вод своей души, под шелестящими
пальмами он был счастлив и миролюбив, как полинезиец; только когда за
коралловым рифом бросил якорь большой корабль, и к песчаному берегу лагуны
пристала шлюпка, и вверх по склону, не знавшему отпечатка сапога,
устремилось грозное вторжение торговца, правителя, миссионера и туриста --
только тогда настало время выкопать из земли допотопное племенное оружие и
бить в барабаны в горах или же, еще того проще, уйти с солнечного порога в
темную глубину хижины и на земляном полу у стены, по которой шествуют
упраздненные рисованные боги, лежать дни и ночи, надрываясь от кашля, в
Трубников Александр
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Земляной Андрей
Шилова Юлия