Чтение 25–й страницы книги ~Сорок лет Чанчжоэ~

Губернатор Контата собрал у себя членов городского совета.

- Господа! На повестке дня у нас два вопроса! - возвестил глава города. -
Во-первых, нам надо наконецрешить проблему с начальником охраны! Участились
случаи нападения на кур на нашем производстве. Вследствие этого мы несем
ощутимые убытки, несет убытки и город.

- Вы говорили нам о полковнике Шаллере, губернатор, - напомнил митрополит
Ловохишвили. - Достойная кандидатура. Смел, волевой и не избалован
аристократической мишурой...

- Да-да, - согласился скотопромышленник Туманян. - Очень достойный
человек.

- К сожалению, - пояснил Ерофей Ерофеевич, - к сожалению, полковник
Шаллер отказался от должности.

- Мало предложили? - поинтересовался г-н Бакстер.

- Достаточно.

- Почему же он тогда отказался? - спросил г-н Персик, хотя ему было вовсе
наплевать на Шаллера. Он его попросту не знал.

- У Генриха Ивановича другие интересы. Они несколько расходятся с нашими.

- Говорят, у него с женой что-то не в порядке, - высказал версию г-н
Мясников.

- Говорят, что она слегка сошла с ума и сочиняет какой-то труд на
непонятном языке.

- Это кто же вам сказал? - спросил митрополит, приглаживая бороду.

- Кто, кто!.. Все говорят.

- Мне, например, ничего такого не известно.

- А вы, митрополит, у нас не от мира сего! - констатировал Бакстер. - Вам
доподлинно известно только одно - величина вашего состояния. - Он вытащил из
футляра трубку и набил ее табаком, искоса поглядывая на Ловохишвили.

- Господа, господа! - недовольно протянул Контата. - Довольно пикировок.
Скоро уже десять лет, как мы с вами выбраны в городской совет, а все одно и
то же происходит. Умерьте свои чувства! Ведь общее дело делаем!

Губернатор прошелся по кабинету, втягивая в себя аромат трубки,
раскуриваемой г-ном Бакстером.

- Итак, есть ли у вас другие кандидатуры на должность начальника охраны?

- Уеду я отсюда... - с грустью сказал г-н Персик.

- Ну к чему вы сейчас это!

- Я?! Не знаю... Как-то вырвалось...

- Да пусть едет! - сказал г-н Туманян. - А процент его поделим! Все равно
бесполезная фигура!

- Господа, господа! - заскулил Персик. - Не знаю, как это у меня
получилось!

Может быть, от романтики!..

Считайте, пожалуйста, что я этих слов не говорил!

- Тогда предложите кого-нибудь в начальники охраны!

- В начальники охраны?.. Я сейчас... Мне кажется, что лучшей
кандидатурой... - Персик замялся, но через некоторое время лицо его
просияло: - Отец Гаврон!

Да, конечно, отец Гаврон! Вы помните, как он отличился на строительстве?
Во всех отношениях достойная фигура!

- А что... - прикинул Контата. - В этом что-то есть!

- Почему все время мои люди?! - рассердился митрополит. - Что вам,
мирских людей не хватает? При чем здесь куриное производство и монах?! Какая
связь?

У нас монастырь вегетарианский! Мяса монахи не едят, почему они должны
охранять производство, вместо того чтобы служить Богу?! Бред какой-то!

- Это хорошо, что вегетарианцы! - поддержал г-н Бакстер. - Кур не пожрут!

- Это неостроумно, - заступился за митрополита губернатор. - Но
согласитесь, святой отец, что лучшей кандидатуры, чем отец Гаврон, мы не
найдем! Опять же, значительные отчисления от доходов идут церкви!

- Хорошая кандидатура! - поддержал г-н Туманян.

- Не пойму, как монах будет ходить с ружьем?..

- Так и будет. Наперевес, - пыхнул дымом Бакстер.

- Ай... - Митрополит махнул белой рукой и принялся рассматривать пейзаж
за окном.

- Если мы решили с первым вопросом, а я думаю, что так оно и есть, тогда
переходим к вопросу второму. - Губернатор прокашлялся. - Неделю назад на имя
городского совета пришла бумага интересного содержания. Всем нам известная
организация купца Ягудина просит разрешить строительство на главной площади
и помощь в финансировании этого строительства.

- А что за строительство? - спросил г-н Мясников.

- В том-то и дело! В этом-то и закавыка!.. - Контата на некоторое время
замолчал, собираясь с мыслями. - Строительство небывалое...

"- Не тяните, губернатор! - не выдержал митрополит.

- Ягудинцы хотят возвести на площади башню.

- Какую башню? - спросил Персик. - Водонапорную?

- Нет, не водонапорную... Они хотят возвести Башню Счастья...

- Что?! - не понял Ловохишвили.

- Вы не ослышались, митрополит. Ягудинцы желают строить Башню Счастья,
чтобы уйти по ней на небе са. Они считают, что таким образом избавятся от
смерти, перейдя по кирпичам в лоно Божие.

Губернатор пошевелил на столе бумагами и вытащил одну.

- Вот проект, - показал он. - Ягудин обещает закончить строительство в
два месяца и основные расходы понесет самолично.

- Чушь! - выпалил митрополит. - Не понимаю, Ерофей Ерофеевич, для чего вы
вообще нам об этом сказали! Бросьте эту бумагу в урну, и забудем об этом!

Нонсенс! Эка глупость - Башня Счастья!

- Я тоже так считаю, - согласился губернатор. - Башня Счастья - абсурд!
Но организация Ягудина - не абсурд, а реальность! Это политическая сила,
которую в последнее время поддерживает большая часть горожан!

И знаете, что самое интересное?.. - Контата выдержал паузу. - Самое
интересное, что даже корейцы поддерживают идею постройки Башни Счастья!
Лютые враги объединились под одной идеей! Вот почему, дорогой митрополит, я
не мог умолчать об этой бумаге.

- А зачем нашему народу нужна Башня Счастья?

Разве он не счастлив? - удивился г-н Персик. - Такие средства расходуем
на благосостояние населения. Интернаты строим, больницы...

- Пусть строят! - сказал г-н Бакстер и пустил колечко дыма в потолок. -
Чего мы от этого теряем?

- А сколько этот Ягудин денег просит? - полюбопытствовал г-н Мясников.

- Полмиллиона, - ответил губернатор.

- Ну, не построим одну больницу. Всего-то... Желание народа все-таки!..

- Идиотизм! - закричал Ловохишвили. - Какая башня?! Какое счастье?! Вы
что, все с ума здесь посходили?! Народ собрался уйти на небеса, а вы ему еще
денежки на это даете!

- Вас что более беспокоит, - спросил г-н Туманян, - что народ на небеса
уйдет или что мы ему деньги выделяем?

- Господа, господа! Образумьтесь! - Митрополит схватился за крест. -
Нельзя попасть на небеса по лестнице! Если бы такое было возможно, то всякая
нечисть греховная поползла бы в рай! На небеса есть лишь один путь - через
смерть и отделение души от плоти!

- Успокойтесь, святой отец. - Контата подошел к Ловохишвили и обнял его
за плечи. - Никто не подвергает сомнению, что только душа может попасть на
небо, но никак не тело. Суть дела не в этом. Надо дать народу возможность
совершить поступок, пусть он и абсурден.

Пусть народ сам поймет, что заблуждался. Пока в его жилах бродит кровь,
ему не объяснишь, что нужно делать, а что нет...

- А какова должна быть величина этой... Башни Счастья?.. - недовольно
спросил Ловохишвили.

- Ягудин рассчитал, что никак не менее версты.

- Позвольте! - развел руками г-н Персик. - Но на такой высоте уже летают
аэропланы. Летчики бы сказали о счастье, если бы его там нашли!

Все члены городского совета посмотрели на г-на Персика.

- Мы не об этом сейчас говорим, - отчетливо произнес г-н Туманян. - Не об
этом.

Г-н Персик замолчал и раскраснелся лицом, сообразив, что чего-то не
понял.

- Я так думаю, - резюмировал губернатор, - пусть строят... Деньги мы им
дадим и помощь всяческую окажем! Пусть эта Башня Счастья станет громоотводом
политических страстей... Господин Персик, потрудитесь, чтобы в завтрашних
газетах было опубликовано наше решение!..

Всю последующую неделю чанчжоэйцы обсуждали строительство Башни Счастья.
Город опять будоражило и трясло. Возникали стихийные митинги и шествия.

Особенно радовалась строительству беднота, не ведавшая такого понятия,
как счастье, но ощущавшая в этом слове благодушие, созвучное ленной сытости.

Газета - Флюгер" поместила передовицу, в которой говорилось о научной
обоснованности счастья как некоей физической субстанции, которая достигается
лишь на определенной высоте по отношению к земной коре. Под передовицей
стояла подпись известного физика Гоголя. Ему в городе верили.

Еженедельник - Курьер" выразил надежду, что строительство будет успешным и
закончится в отведенные для него сроки. Ниже - Курьер" привел биографические
данные купца Ягудина, стержнем которых было то, что Ягудин с детства
отчаянно страдал, ощущая нехватку всенародного счастья.

Даже бульварная газетенка поручика Чикина - Бюст и ноги" поместила на
своих страницах карикатуру возвышенного содержания. На вершине Башни Счастья
стоят, обнявшись, голые чанчжоэйцы. Часть из них уже шагнула за борт и идет
по облачной тропе к Богу. И подпись: - Отец наш, мы возвращаемся к тебе!" В
городе по случаю начала строительства проходили народные гулянья, на которых
русский люд братался с корейским нелюдем. Корейцы по такому случаю раздавали