неизменно стремился выдернуть подушку, пока я был в подвешенном состоянии.
Всё это было очень похоже на действия шутника, который выдергивает стул
из-под того, кто собирается садиться. Оказавшись в таком неудобном
положении, лишённый покрывала и достоинства, я оказывался вынужденным
встать и одеться, а Мидж при этом наблюдал за мной с таким выражением, как
бы выговаривая про себя: "Ты знаешь, всего этого делать ведь и не нужно
было". В отличие от собак выдры обычно добиваются своего, и они
сосуществуют с людьми, а не живут при них.
завтрака, прогулка по периметру водной стихии, это на три четверти круг,
образуемый ручьём и морем. Он летел как стрела под водой за форелью в тех
местах, где ручей глубокий и медленно течёт между деревьев, переворачивал
камни в поисках угрей на широких отмелях с блестящей на солнце слюдой
чешуи, скатывался вниз на высоких осыпающихся песчаных склонах, где
гнездятся ласточки, нырял в волны на песчаном пляже и ловил
камбалу-лиманду. Затем, с трудом отвлечённый при помощи всяческих
ухищрений от второго захода, он возвращался домой и, попискивая в экстазе,
зарывался в свои полотенца.
меня- пустой, по мере того, как у него появились любимые места ловли,
которые он каждое утро прочёсывал всё дольше и дольше, как бы разыскивая
утерянное, стала затягиваться, и полмесяца спустя я не без опаски стал
возвращаться домой один сразу же после того, как он насыщался. Вначале он
возвращался через час-другой, обсушившись, забирался под чехол на диване и
торчал там как круглый дышащий бугор посреди сиденья. Но со временем он
стал задерживаться на ручье всё дольше и дольше, и я начинал беспокоиться
только тогда, когда он пропадал на целых полдня.
решил поэкспериментировать и стал разводить скот по образцу ранчо
Грейт-Глен.
как бы обнаружил в них сходство со знакомыми ему водяными буйволами в
болотах Тигра и начинал плясать вокруг них, возбуждённо повизгивая, до тех
пор, пока те не уходили прочь. В таком количестве они представляли для
него слишком грозное зрелище, и через неделю-другую он изобрел себе
средство изводить животных и стал при этом непревзойдённым мастером. С
чрезвычайными предосторожностями он подбирался ползком на брюхе сзади к
огромному телку-однолетку, чей чёрный с кисточкой хвост заманчиво висел в
пределах его досягаемости, затем, как будто бы сильно и нетерпеливо дёргая
за верёвку колокола, он хватал зубами кисточку, изо всей силы дергал за
неё и тут же отскакивал назад, чтобы не быть сбитым копытами. Вначале я
следил за этим занятием с большой тревогой, ибо из-за строения черепа
относительно лёгкий удар по носу может оказаться смертельным для выдры. Но
Мидж рассчитывал расстояние до дюйма, и ни одно копыто даже не зацепило
его. В результате его бесовского чувства юмора скот стал держаться
подальше от дома, что было очень кстати, так как тем самым уменьшало
количество навоза возле него.
частенько лежал на солнышке у водопада, время от времени вдруг из ниоткуда
появлялся Мидж, выбирался на берег из воды и приветствовал меня так, как
будто бы мы не виделись несколько недель.
обыкновенной.
милостей, к тому же есть свидетель его общения с ними.
удалённые отовсюду избушки, расположенные на крутых горных склонах, куда
другие и не отваживались ходить, где жили люди, чьё невежество и беднота
не привечали учёных. Частенько в течение целой недели, иногда двух, трёх
или даже месяца он не возвращался домой, а жил в горах и приобщал простой
народ к святым деяниям, действуя как словом, так и собственным примером..."
аббатстве Колдингхэма на утёсе у моря).
улицу и молиться, а после долгих бдений до глубокой ночи он возвращался
домой, когда подходило время обычной молитвы. Однажды вечером один из
монахов этого же монастыря увидел, как тот молча вышел вон, и украдкой
последовал за ним, чтобы посмотреть, куда тот идёт и что будет делать.
Итак, он вышел из монастыря с соглядатаем по пятам, спустился к морю, над
которым был выстроен монастырь, вошёл в воду по горло и плечи, и там
совершал своё бдение в темноте читая молитвы в унисон шуму моря. Когда
забрезжил рассвет, он вышел на берег и, став на колени, снова стал
молиться. И пока он молился, прямо из глубин морских вышли два
четвероногих зверя, которых в простонародье называют выдрами. Они
распластались перед ним на песке и стали согревать ему ноги своим
дыханьем, пытаясь обтереть его своим мехом. И когда они свершили это
доброе дело и получили его благословение, они снова скрылись в своих
родных водах. Сам он вернулся домой и пропел положенные гимны вместе со
своими братьями в назначенный час. А монаха, который следил за ним со
скал, вдруг охватил такой страх, что тот еле-еле, спотыкаясь, добрался
домой, рано утром пришёл к нему, упал ему в ноги и со слезами стал просить
прощенья за свою глупую выходку, ничуть не сомневаясь в том, что его
поведение ночью обнаружено и всем известно.
сделал? Ты выходил затем, чтобы выяснить правду о моих ночных похождениях?
Я прощаю тебе с одним условием: обещай никому не говорить о том, что
видел, до моей смерти." И получив обещание, он благословил того монаха и
отпустил ему как грех за беспокойство, причинённое его неразумным
поступком. И монах молчал о том самоотверженном поступке, свидетелем
которого стал, до самой смерти Катберта, и только тогда взял на себя труд
рассказать обо всём этом."
обладал св.Катберт, он заслужил канонизации хотя бы только за своё
долготерпение. Мне известно всё о том, как выдры обсушивают людей. Меня
лично обсушивали столько раз, что даже всех и не упомнить. Как и всё
остальное с выдрами, это происходит, так сказать, шиворот-навыворот. Когда
играешь в мяч со щенком, то ты бросаешь мяч, а щенок приносит его обратно,
и тогда ты снова его кидаешь. Всё это относительно не утомительно и в
порядке вещей. Но если играть в мяч с выдрой, то с самого начала всё идёт
кувырком: именно выдра бросает мяч, и на довольно значительное расстояние,
а человек должен его подносить. С тем человеком, который вначале не
подготовлен к такому ходу событий, выдра обходится довольно терпеливо, но
постоянный и упрямый отказ вызывает отместку. Точно такое же ненормальное
положение складывается, когда выдры вас обсушивают. Выдра ураганом
выскакивает из моря, реки или ванны, смотря по обстоятельствам, в её меху
при этом находится с полгаллона воды, и с невероятным воодушевлением и
усердием она начинает вас обсушивать. Все закоулочки вашего тела, по
мнению добросовестной выдры, требуют тщательнейшего внимания. В качестве
основного полотенца выдра пользуется спиной, она ложится на неё и начинает
энергично, как угорь, корячиться. За удивительно короткое время выдра
становится совершенно сухой, за исключением кончика хвоста, а человек при
этом промокает насквозь без всяких исключений. И бесполезно ходить
переодеваться, через несколько минут выдра снова вылетает из воды,
преисполненная желанием обсушивать людей.
монах из колдингхэмского монастыря. Св.Катберт молился у кромки воды, а не
как виделось монаху (следует помнить, что дело было ночью и видно было
плохо), по горло в воде. И именно по состоянию одежды святого, после его
обсушивания выдрами, этот наблюдатель пришёл к выводу о его приверженности
к подводным молениям. И так же очевидно, что именно отпущение грехов, а не
простое благословение, дрожащий и измазанный святой совершал со своими
мучителями. И в свете моего толкования заклинание св. Катберта об обете
молчания очень четко истолковывается, ведь он не мог знать о заблуждении
того монаха, и даже святому не очень-то приятно, если над ним будут
смеяться в таком бедственном положении.
удовольствием обсушивают и другие вещи, в частности постели, забираясь
между простынями от подушки до самых ног постели. Высушенной таким образом
постелью нельзя пользоваться целую неделю, а обсушенный выдрой диван
пригоден только в летний зной. Я понимаю, почему св. Катберту приходилось
прибегать к помощи гаг и их тёплому пуху: неcчастному постоянно угрожало
профессиональное заболевание воспалением лёгких.
голову до тех пор, пока я не привёз Миджа в Камусфеарну. В Лондоне можно
выпустить воду из ванны, и с помощью большого полотенца вполне обезопасить
выдру перед тем, как она доберётся до гостиной; а в Монтрейте озеро
находилось далеко от дома и, вернувшись от него, он уже был сухой. А в
Камусфеарне, где до моря рукой подать с одной стороны, а до ручья - с
другой, мне не удалось найти другого удовлетворительного решения, кроме
как закрывать дверь в спальню и поворачиваться, так сказать, спиной к
мокрым диванам и креслам.
как слезами. Как я уже говорил, я иногда лежал на траве у ручья и загорал,
а Мидж, постоянно рыская по ручью от водопада до моря и обратно, то и дело
возвращался к тому месту, где я лежал. С восторженным визгом и писком он
проносился по отмели и взлетал по крутому склону берега, чтобы тут же
обрушить весь свой запас воды без разбору на меня и мою рукопись, иногда
усугубляя свои зверские деяния оскорблением путём конфискации моей ручки.
раскрыл в море.
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Круз Андрей
Распопов Дмитрий
Ибсен Генрик