конца, перед ними вновь открылась огромная, безграничная площадь. Посреди
нее тяжело вздымалась расплывчатая, отливающая серебром громада Триумфальной
арки.
рассчитывал вернуться через час, но отсутствовал целых три.
третьим этажами.
Совершенно незнакомый ему человек.
шрам.
Аранхуэсом. Маленькая белая вилла в миндальной рощице. Теперь вспомнили?
этот поднимается по темной лестнице, сладковатый, чуть затхлый, перемешанный
с еще более приторным и тошнотворным запахом крови.
немецких и итальянских бомбардировщиков. Дети, женщины, крестьяне,
пораженные осколками бомб. Ребенок без лица; беременная женщина с животом,
развороченным по грудь; старик, робко держащий оторванные пальцы одной руки
в другой, - он надеялся, что их можно будет пришить. И над всем - ночь с ее
густым ароматом и кристально чистой росой.
всяком случае, переход через Пиренеи она выдержала. Гонсалес погиб.
помощника.
неожиданно и лишенной всякого чувства.
кто такие эти Мура и Ла Пенья. Он пробыл в Испании шесть месяцев и покинул
ее, когда фронт был прорван и госпиталь расформировали.
спасся. Скрывается близ самой границы.
вокруг него людей.
третьего этажа. - Нас долго держали в пограничном лагере. В конце концов
выпустили. У нас еще были деньги... - Он снова улыбнулся. - А тут кровати.
Самые настоящие кровати. Даже портреты наших руководителей на стенах.
всего, что там было.
оставила, да он и не ожидал этого.
добавила. У нее был такой вид, словно он тяжко оскорбил ее.
еще с того самого утра.
сунул ей несколько франков в карман передника.
приносите только в том случае, если я попрошу. И не приходите убирать, пока
не убедитесь, что комната пуста.
замужем и не хочет, чтобы ее видели. Раньше он только посмеялся бы над этим,
но теперь ему было неприятно. Впрочем, все в порядке вещей, подумал он.
Отель есть отель. Тут ничего не изменишь.
воробьи. Этажом ниже шла перебранка. Наверно, супруги Гольдберг. Муж,
оптовый хлеботорговец из Бреслау, был на двадцать лет старше жены. Она жила
с эмигрантом Визенхофом, полагая, что никто об этом не знает. В
действительности этого не знал только один человек - сам Гольдберг.
желчный пузырь, удаленный фирмой Дюрана. Кусок живота неизвестного ему
мужчины, которого он оперировал, заменяя Дюрана. Гонорар - двести франков.
Потом он проведал Кэт Хэгстрем. У нее была температура. Чересчур высокая. Он
пробыл у нее час. Она спала неспокойно. Ничего угрожающего. Но все-таки
лучше, если бы этого не было.
"после". Кровать, которая ни о чем уже не говорит... Сегодня, безжалостно
разрывающее вчера, как шакал разрывает тушу антилопы. Леса любви, словно по
волшебству выросшие во мраке ночи, теперь снова маячат бесконечно далеким
миражом над пустыней времени...
Мартинэ. Ее недавно выписали, но мысли о ней не давали ему покоя. Равик
навестил Люсьенну два дня назад, и вторичного осмотра пока не требовалось.
Но он был свободен и решил навестить ее.
лавка. Могучая женщина, ловко орудуя топором, разрубала свиную тушу. На
женщине было траурное платье. Две недели назад у нее умер муж. Теперь она
вела дело с приказчиком. Равик на ходу окинул ее взглядом. Видимо, вдова
мясника торопилась в гости - на ней была шляпа с длинной черной вуалью - и
потому лишь в порядке одолжения согласилась отрубить свиную ногу для одной
из своих знакомых.
топор с треском вонзился в окорок.
комнаты, лениво развалясь на стуле, сидел молодой человек лет двадцати пяти.
На нем была шапочка с длинным козырьком, какие носят велосипедисты; всякий
раз, как он открывал рот, торчавшая у него в зубах самокрутка так и
оставалась словно приклеенной к нижней губе. Когда Равик вошел, парень и не
подумал встать.
Это...
откинулся на спинку стула. - Стало быть, вы и есть тот самый доктор.
Лежите? Очень хорошо.
поправилась. Работать не работает, а денежки летят.
осматривать? Ведь только позавчера вы были здесь. Выходит, плати еще за один
визит, так что ли?
визиты оплачивались из вашего кармана. Возьму ли я деньги или не возьму, вас
это не касается. А теперь проваливайте.
расставив ноги в остроносых лакированных туфлях и фиолетовых носках.
Равика.
Вы, дорогой мой, воображаете, будто можете всучить нам счет за клинику,
операцию и все такое прочее?.. Черта с два! Мы не просили, чтобы ее устроили
в клинику, а про операцию уж и вовсе не было речи. Так что плакали ваши
денежки. Еще скажите спасибо, что мы не требуем возмещения убытков! За
насильно сделанную операцию! - Он обнажил гнилые зубы. - Что, съели, а?
Аникина Наталья
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Березин Федор
Глуховский Дмитрий