read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



требуется, задним числом. Плоти дамской соблазн велик есть, эта штука такая
-- вожделеем и взятки гладки. Так и тут: начиналось почти что дуриком.
Фордыбачила, сторонилась, хмурилась, а поглубже копнешь -- все без разницы.
Поговаривали по баракам, будто бы не в себе она, родом так, но я лично
ничего исключительного бы не вменил. Единственно, голова у нее довольно-таки
небольшая была несуразно, да ветошница уверяла -- до свадьбы дойдет,
оправится; что ж, дойдет так дойдет, опекунше видней. Один раз присылает
свою девулю со шкуркой какой-то, чтоб отмездрил, -- и разволновался я на
склоне судьбы. Только дурного не усмотрите, Фомич, я сначала лишь любопыство
унял, как у нее обстоит-то, в ее, то есть, лета, знаете ли, ну и задвинул
задвижку-то невзначай, от себя, читайте, тайком. Потом прикидываю -- чем
лукавый не шутит, рискну, не все ж по расчету, с бабушками, неплохо бы и со
внучатыми иногда, без корысти. И случилось непоправимое, применился к
невзрослой волнительно и сгоряча. Уговорились встречаться; когда под
лестницей утешим себя, когда под карбасом. Через ряд месяцев стороной, от
знакомого гитариста, кому обязан по гроб нотной грамотой, узнаю, что
матросят укромно мою малолетнюю какие-то речники. Я -- сквозь пальцы, не
мыло же, не обмылится, а дело их молодое, правое -- поматросят да бросят.
Орина меня заботила, ее контакты сводили с рельс, и по ней, под карбасом,
испытывая одиночество, горевал, по тряпицам елозя, которые сжечь бы, чтобы
не пахли. А жировала на ветоши и взяла за привычку гулять по местам
обнажения щекотливая дрянь вроде мух. Поначалу не беспокоили, напротив,
приятствие извлекал, но ближе к Успению закусали, и поощрение кончилось. Жил
да был во дыре уключины мизгирь-крестовик. Все он днище, как небо высокое,
паутиной оплел. Насекомых отлавливал я и в тенеты к нему кидал. Как же душу
он тварям этим, бессовестный, вынимал аккуратно, ужасы. Паша, грядый, Паук
ты мой, Петр племяннику из деревни писал, я не видел скушней события, чем
январь без дрождей, доставляй -- кровь из носу. Сердцем верю, он продолжал,
сердцем знаю -- не подведешь, но умишко слаб, соблазняется: не привезешь
ведь; ахти нам в таком разе, пьяницам. Именно тогда-то и шлет мне Павел
известие с фенистом. Илюша, сударь, пророк ты наш, вот ведь втемяшилось нам
с Петром браги себе запасти, а поскольку ты и без этого добра нам желаешь, и
с буквой помог, то не поверишь ли, кроме того, в долг деньжат, ибо дрожди в
Заволчье всему предивному уподоблю, а зиму без оных сравню с весной без
сапог, или с той же зимой, но без катанок; сном кобылы рябой, подвизается,,
запорхает над нами, апостолами, так уж пожалуйста. Раздобыл я бумаги, песку,
обмакнул я перо в чернильницу и залюбовался на двор, где снеговая бобылка,
мной лепленная, схватила форменную капель. На календаре -- конец бокогрея,
но скалиться погоди, еще марток оставит без порток. Фениста, возражал я
Павлу, напрасно не засылай, денег вам с дядей от Ильи не придет, я не деньги
пока точу -- исцеления, да и то уважающим, а тем паче на пропивон: не
довольно ли зашибать-то; но перед тем, как я, может статься, вам денег
пришлю, вы мне прежде доставьте с нарочным принадлежности. Которые? А те,
которые вы и подобные вам преподобные спроводили в декабре, выбрав
неразбериху сумрака и кутерьму буранчика. А до доезжачего сведения довел
ультимат, что раздор наш решить хлопотал бы келейно, без вынесения на
высокие кровли, согласясь, что не волк и не выжловка, но как бы ни то, ни
се, наподобие раннего вечера, и рассчитывал бы, уступчивый, на возврат
одного вместо двух. И ответ. Протри, оскорбляет, светильники тела и
наблюдай, как бы не выбросило ненароком во внешнюю темноту. И тогда я решил
предпринять настоящее к Вам послание, а Паука с его просьбой забыть,
презреньем наказав. Сказано -- сделаем, но не забыть -- не к ночи будет
помянуто -- как душу он мухам хоботом своим вынимал под ладьей.
И задумался. Оря, ты Оря, раззуживали и тебя в изложинах на тот же
манер. В будни получки, в аванца ль пятницы в знаменитых ольхах за линией
гужевались с тобой бестрепетно не знакомые мне подмастерья, удалые твои
товарищи, учащие путевых ремеслух. Слабоваты вы, Орина Игнатьевна, как
выяснилось, на передок, не ровно к сладкому дышите, и не гребень утратили на
путях, но честь. За гранененький неполезной, кашинской, как вы только ни
ласкались об них, злоблудучая фря. Что же, я бы тихо желал понять, никогда
Илию так не баловала. Произрастала купина одна неявная, но густая и близкая,
и в протяжные сумерки подмечал из нее самостыдное; содомляне вы были,
матушка. Шел затем к малохольной, ища отыграться, но с ней -- ровно с
куклой: глядела, как оловянная, не потакая и в малой прихоти. В будень
путейской получки, в аванца ль пятницу, дербалызнул от чьих-то щедрот,
подобрал чего-то железное у депо и пожду в знаменитых ольхах за линией. И
показываются те стрекулисты, недомерки в шестнадцать мальчишеских, и ведут
мою профурсетку на лобную поляну любви. Я решил переждать -- пусть начнется;
тогда, отвагою более полный, и ударю из-за кургана коварным нехристем.
Споро, пятеро, залили они буркалы себе и ей и поехали кто во что горазд. Эх,
мерекаю, пора-не пора, иду со двора. А после соображаю: поспешишь --
насмешишь, ненароком спугнешь раньше должного, погожу. И перечитываю от
нечего делать подобранный также билет за номером, чтоб не соврать, восемь
тысяч четыреста двадцать два ровно, годящий для путешествия в прошлом году
до такой незабвенной земли, как Луговая Суббота. Принял свое участье в Илье
настоящий картон, очень принял. Представляете, Луговая Суббота, Фомич. То
есть, мало того, что суббота, но еще ведь и лугами обрамлена и, пожалуй, что
даже и заливными. И ливенка в них заливается. И гуляет себе выходной,
отутюженный, а то и с тросточками, народ, улыбаясь лучисто чему-то
правильному. Все смиренно, никаких мордобитий, перебраниваются лишь
извозчики с водовозами, но ведь и то зеваючи. А замыслили компанией в теньке
посидеть -- отойдите, судари, в кущи, к особым ларькам, -- и отдыхайте во
здравие. Вообразил себе эту нездешнюю алафу и беру обязательство: что б ни
случилось, какие ни передряги, ни прочее -- Луговой Субботе в текущем
существовании визит нанести. И завязал узелок. На галстуке. И когда мы с
матрос-Альбатросовым свистнули себя всех наверх, резко оставив буфетец-вагон
при пиковом интересе, и выдвинулись на полубак, то пароходец наш швартовался
как раз у должного дебаркадера. Мы сошли, осмотрелись и прокантовались в
этой дыре пару недель -- глушь да дичь. На безденежьи и с уныния заторчали
там, как тушканчики и, имея беседы с местными, говорили им, говоря: а еще
Луговой Субботой зоветесь. Насшибали полтинник на курево и по веленью сердец
почапали в Городнище дурить и, придя туда, ознакамливаемся: как жизнь
молодая? Ничего, отвечают, нуждаемся понемногому. А закусить чем смекаете?
Поторохами которыми-нибудь чрево набить -- вот, смекаем почти всегда. И
придя туда, стали там быть и, избыточествуя недугами, бывать. В день
дорожной получки, в аванца ль день чекалдыкнул в пристанционном шалмане с
путевиками-пропойцами -- и ревную в купине с железом наперевес. Как выскочу,
как выпрыгну с секирой -- ага, уличаю, ага! А они -- ату меня, ату. Ну,
крепись, кричат, задрыга сякой! Четверо догоняют и сбили влет. И топтали,
интересуясь: что, законно попутали мы тебя, бляха-муха? Попутали, плачу,
околыши, застукали, молоточки в петличках, как есть законно. Рвусь -- ан
цепкие. Измордовали, что Сидорова, измызгали и -- гляжу -- повлекли,
несчастливого, по серому шлаку да вниз мурлом. И втащили на насыпь,
мизгирики, к рельсу проволоками колючими принайтовливают, неуемные. Льзя ли,
гаврики, я страдал, что я -- лисенок вам, что ли, какой. Цепкие, грабками
хваткими к шпалам воньким совсем пригнетают, дышать не дают каверзно.
Прикрутили, как валенок к снегуру Норвегии -- вдоль и намертво, пассатижами,
и слиняли, бояки. Жутковато и мне -- жду скорого. И -- как принято -- стал
ушедшее освежать: как пожил на этот раз, пристойно ли. Так прикинул и эдак,
а ничего, главным образом, характеристика. Господин слыл солидный,
почтенный, дромом, что говорится, не грабил. И когда уже сыпались сверху
огарки небесных дел, то возникла помочь эта странная, все-таки. Оря. Лисом
бедненьким величала Илью несносного, проволоки откручивать принялась -- и
колотун ее бил. Я же всеми лопатками чуял, что подступает мой скорый, а
проволок -- масса и толстые. Метров маловато оставалось ему, фонарями
уничижал, шумел. Я сказал: Оря, дусенька, до встреч, отойди. А она: ну, а
вместе-то. Не со мной, отрицаю, с околышами ты вместях. А она: об этом не
злись, с ними так я, со шпингалетами, -- побаловаться, побывать, с тобой же
мне радость выпала, было мне с тобой, как земле с травой, говорит, и
нестрогость мою запамятуй -- минуло, зажило, зубы острые, хвост долгий.
Перепутала ты, мать, что-то путаешь, неужели всерьез я на лиса смахивал. У
сороки боли, твердит, у вороны боли, говорит, у Ильи заживи, заговоривает. Я
рванулся, рванулся, подернул, но частью не преуспел. Налетел, искромсал,
горячий, руки-ноги по белу свету поразметал. Прибыло полку доходяг,
принимай, командир, пополнение. И лечебница. Не обнаружив впоследствие на
себе сего да этого, я вскипел и потребовал утешения. Подплывает врачина в
шапочке. На вопрос, где подруга, -- он скупое: с ней худшее. Костоправу --
ступай полечись-ка сам, разрешаю вам не поверить, ишь -- выдумали, я бузил.
И потекло мое исцеление. Имелись газеты, шлепанцы, полагалось бритье.
И воспомнилось, как лезвиями точеными хвалясь, хорохорился Гурий в
среде артельщиков, что не выпадало ему печали с доезжачим гонки гонять,
обшаркаю, утверждал, как стоячего. В результате заспорили, поставили на кон
вина. Получив извещенье-уведомление, доезжачий приветствует. Столковались
бежать нормально, по-темному, и, обладая слепой дальнорукостью, как сейчас я
их вижу -- тот в латаном, тот в перелатаном. На разгоне рвали когти ноздря в
ноздрю, а стремиться им было от самой что ни на есть портомойни до
Слободской протоки, до Кабацкого острова номер два -- и назад. И понеслась
коньками резать лед. Снег вивучий следы их подвига порошил, и рыбы атлетов
не столько видели, сколько слышали, зато в скромном будущем одного участника
сподобятся, может быть, поклевать; молись, рыбка большая и маленькая. Начал
Гурий за пару верст до поворота понаддавать, а доезжачий -- поотставать, но
принял Гурий немного правее, чем следовало, и угодил в полынью, в промоину в
районе фарватера. Не застывает ни при каких кондициях, и немало сонных
тетерь-ямщиков и лунатиков-скороходов там кануло. Не досчитались и Гурия,
угодил -- и течением его сразу под лед сволокло, так что псарь со своей
стороны -- лишь разнюнился. Тризну по волкобою порешили справлять без
фактического его присутствия; ждать, пока он там выплывет неизвестно где и
когда, ребетня ли его бреднем вытянет, никто как-то особенно не стремился,
народ в большинстве своих случаев ушел в недосуг. Вот и съехались к
погребалыцику. Вы Заитилыцину знаете, спорам и прениям здесь предел, хотя б



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 [ 25 ] 26 27 28 29 30
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.