read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



ниже рост имеет. Он же третий секретарь, а Кирбабаев второй!
- Я все угадал!!! - с такой силой выдышал поэт и посмотрел на Кирба-
баева такими горящими, пронзительными глазами, что тот на миг смутился,
думая, что поэт намекает на взятки.
Как бы переждав мелкие технические разъяснения, первый секретарь с
убийственной иронией спросил у поэта:
- Значит, у вас получается так: на ловца туркмен бежит?
- Да что вы, - возразил поэт, - я совсем не то сказал. Я ожидал това-
рища Кирбабаева...
- Кирбабаев тебе не товарищ! - поспешно перебил его Кирбабаев, как бы
боясь, что грядущий суд примет по ошибке его за однодельца нашего поэта.
- ...и вдруг он идет в мою сторону. Узнав, что это Кирбабаев, я
вспомнил русскую пословицу: на ловца и зверь бежит. Эта пословица озна-
чает неожиданность встречи с человеком, которого ты хотел увидеть.
- Зверь при чем? - вдруг заорал первый секретарь и, схватив свою шля-
пу со стола, неожиданно ловко прихлопнул ею шляпу Кирбабаева. - Кирбаба-
ев зверь?!
Поэт проследил за рукой первого секретаря и так понял его жест: нес-
частного Кирбабаева неожиданно прихлопнули, как зверя!
Кирбабаев стоял в почтительной близости к первому секретарю, а сейчас
он совсем повернулся к нему, и они быстро заговорили по-туркменски. По-
эт, конечно, ничего не понимал, кроме некоторых международных слов.
- Бзим партия хулум-булум, хулум-булум, хулум-булум - зверь бежит!
- Бзим Ленин хулум-булум! Хулум-булум! Троцкизм-бухаризм! Булум-ху-
лум!
Булум-хулум! Булум-хулум! - зверь бежит!
- Бзим интернационализм! Булум-хулум! Булум-хулум! Булум-хулум! Бу-
лум-хулум!
Булум-хулум! - зверь бежит! Ничего не получается!
Наконец, отшлифовав на родном языке теоретические основы дружбы наро-
дов, первый секретарь обратился к поэту:
- Будь честным - и я тебе все пирощаю! Кто из местных людей научил
тебя оскорбить Кирбабаева? Кирбабаев прекрасный работник. Грамотный. Че-
тыре раз бил в Москве. Если меня завтра возьмут в обком или ЦК, Кирбаба-
ева могут назначить даже первым секретарем. Конечно, с моей ркомендаци-
ей.
Он посмотрел на свою шляпу, нахлобученную на шляпу Кирбабаева, что-то
сообразил и, сняв свою шляпу со шляпы Кирбабаева, поставил ее рядом, что
могло означать: не мешаем Кирбабаеву расти по партийной линии.
- Да я ничего не имею против Кирбабаева! - с воплем отчаяния отвечал
наш поэт.
- Ти, глупый, не имеешь, но тебя научили враги Кирбабаева! Я все
знаю, что в районе говорят. Кирбабаеву завидуют, потому что он работает
рядом со мной.
Говорят: а почему Кирбабаев поставил посередине своего села памятник
своему дедушке? Отвечаю! А потому, что имеет право! На свои деньги пос-
тавил! Его дед бил великий скотовод! Двадцать тысяч овец имел! А эти бо-
сяки что имеют?
Когда пришла коллективизация, он всех своих овец сдал в колхоз. Доб-
ровольно.
Потому что умный бил, знал - все равно отнимут. А другие, дураки,
держались за курдюк своего овца и в Сибирь попали. Так кто бил умный,
кто помогал советской власти?
- Да я ничего не имею против Кирбабаева! Поймите меня! - уже в полную
мощь голоса, сорвавшись, закричал наш поэт.
- Молчать! - неожиданно пискляво-пронзительным голосом взвизгнул пер-
вый секретарь и с такой неимоверной силой ударил кулаком по столу, что
обе шляпы подпрыгнули. Шляпа первого секретаря, по-видимому уже привык-
шая к таким жестам, слегка подпрыгнула и скромно опустилась на свое мес-
то, тогда как шляпа Кирбабаева мало того что весьма фривольно подпрыгну-
ла, она еще петушком насела на шляпу первого секретаря.
- Почему ти здесь все время киричишь?! - продолжал хозяин кабинета. -
Ти что, секретарь обкома или инструктор ЦК?
- Я даже не член партии, - отвечал поэт, всячески пытаясь унять свой
голос.
- Дважды тем более! - крикнул секретарь райкома. - Ти оскорбил Кирба-
баева и еще здесь киричишь в мой кабинет, как будто хочешь сесть на мое
место! А гиде партийный этика? Знаешь, кто по тебе пилачет, пилачет?
- Кто? - растерялся поэт, вспомнив, что оставил в Москве больную ма-
му.
- Турма пилачет, - пояснил первый секретарь и вдруг обратил внимание
на нагловатое положение шляпы Кирбабаева на его шляпе. Он нахмурился и
водворил шляпу второго секретаря рядом со своей, но на этот раз нес-
колько подальше, вероятно от дурного соблазна снова вспрыгнуть на шляпу
первого секретаря.
А ведь и в самом деле могут посадить эти безумцы, подумал наш герой.
- Дело в том, что мой учитель юности был последним поэтом-акмеистом,
- начал он, совершенно не понимая неуместность своего объяснения, - он
был такой старый, что почти ничего не слышал. Мне разговаривать с ним
приходилось очень громко. И я так привык.
- Твой аксакал бил меньшевик, - неожиданно гениально угадал секретарь
райкома, - я, слава Аллаху, все слишу. Кирбабаева никому в обиду не дам.
Гиде твой путевка? - добавил он подозрительно миролюбиво.
Но поэт ничего не заподозрил. Наоборот, он обрадовался. Суетливо по-
рывшись в карманах твидового пиджака, он достал путевку и положил на
стол секретаря райкома.
Тот взял в руки путевку, нежно разгладил ее и, вдумчиво разорвав,
выбросил в корзину.
- Вот твоя лекция, - сказал он. - Отсюда куда едешь?
- В Ташкент, - удрученно сказал поэт. Он ужаснулся, что не получит
шестнадцать рублей и завтра и послезавтра как минимум придется голодать.
Денег было только на один день. Ради них он вынес все унижения, и все
оказалось напрасным. Слава Богу, у него был хотя бы билет на Ташкент.
Мистика, подумал он. Именно в Ташкенте он три года назад три дня (ма-
лая мистика) голодал без денег, подбирая под базарными стойками выпавшие
фрукты, и ел их, правда тщательно вымыв под краном.
- Ташкентский поезд завтра утром, - снова взяв в руки четки, спокойно
соображал секретарь райкома, - перночевать дадим. Но больше ничего не
дадим.
Пусть узбеки слушают твой лекция. Они не скажут: а гиде партийный
этика? Но туркмен совсем другое дело. Когда туркмен идет по базар...
Он вдруг воодушевился, бросил четки, вскочил, важно выпятил грудь и
гордо, поглядывая по сторонам, прошелся по кабинету.
- ...когда туркмен идет по базар... Учти, даже в чужой республике! Он
так идет. И люди тихо ему вслед говорят: "Туркмен идет! Туркмен идет!" А
когда узбек идет по базар, это даже стидно сказать, как он идет...
Он согнул ноги в коленях, бессильно опустил руки вдоль тела и слегка
сгорбился, неожиданно талантливо изображая бескостность спины. Так он
стоял секунды три. Потом, словно вдруг вспомнив, что даже подражать уз-
беку слишком долго опасно, потому что можно так и остаться им, быстро
выпрямился и стал гордым туркменом.
- На ловца Кирбабаев бежит, как шакал! - сказал он, усаживаясь на
свое место и снова взяв в руки четки. - Этому нас партия учит? Нет, не
этому нас партия учит. А гиде партийный этика? Иди отсюда и благодари
Аллаха за мою доброту.
Пилачет, пилачет по тебе турма!
Потрясенный поэт покинул райком и отправился к своему пристанищу. Ди-
ректор Дома колхозника, словно все еще дожидаясь его у окошка админист-
раторши, увидев его, глухо сказал уже прямо в его сторону:
- Криш течет... Никто не помогает. И Москва не помогает!
Поэт заподозрил, что директор что-то знает о его неудачном посещении
райкома. Но ему ни с кем ни о чем сейчас не хотелось говорить. Ему хоте-
лось крепко напиться и заснуть до следующего утра.
Поэт вошел в свой номер и грузно опустился на кровать. Он долго так
просидел, собираясь с мыслями. Он заметил, что ковер, висевший на стене,
куда-то исчез, но не придал этому значения. Вдруг кто-то постучал.
- Войдите! - гуднул он.
Вошла русская старушка. Видно, уборщица.
- Я должна взять горшок, - сказала она несколько стесняясь.
- Какой горшок? - не понял поэт.
- У нас для почетных гостей горшок, - разъяснила она, - чтобы ночью
во двор не бегать.
- Вот как, - сказал он, рассеянно озираясь и не видя горшка, - а где
он?
- У вас под кроватью, - ответила старушка и, став на колени, выволок-
ла из-под огромной кровати огромный горшок.
Поэт был изумлен в силу особенностей своего поэтического мышления. В
жизни он видел только детские горшки и представлял, что все горшки обя-
заны оставаться таковыми. А в этом горшке можно было сварить плов на де-
сять человек.
- Разве такие горшки бывают? - с величайшим раздражением спросил он,
подсознательно связывая величину горшка с величиной обрушившегося на не-
го скандала.
- Бывают, милок, бывают! Здесь все бывает, - ласково ответила старуш-
ка и вышла с горшком из номера.
Поэт проследил за уходящей старушкой, и, возможно, от ее ласкового
голоса его мысль сделала совершенно неожиданный скачок: а хватило бы ему
сексуальной смелости лечь с этой старушкой? Он ведь сейчас не женат.
Вопрос почему-то принимал принципиальный характер. А что, аккуратная
старушка, попытался он себя взбодрить. Но тут же помрачнел, ясно поняв,



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 [ 25 ] 26 27 28
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.