легче воздуха! Представляете, Анатолий, идет в колхозе жатва, мужики ов-
сы жнут, и вдруг над ихними головами появляются гигантские парящие пред-
меты. Ведь это непрелично...
человек в гости пришел, а ты... ты бы по делу...
Ведь это же огромные сигарообразные машины! Чепуха получается. Разве
можно дирижаблями осуществить всеобщее равнодействие?
релках, а Елена из последних сил пыталась удержаться от смеха.
промтоварами смотаться. - Не унимался Гоголь-Моголь, - Берет он в карман
честно заработанные трудодни, выводит из сарая личный цеппелин, садится
в гондолу и прямехонько плывет в райцентр, сутки туда и двое обратно, с
учетом направления ветра. Опять же чепуха получается. Как же быть?
же остается? Как транспортную проблему решить при нашем бездорожьи? Ту-
пик? Нет! Есть гениальный план, - Гоголь-Моголь взял бутылку шампанско-
го. - Пусть здесь будет столица, - он расчистил в центре стола место и
водрузил бутыль, - а вот, - принялся двигать стаканами и другими предме-
тами, - остальные города. Вот, к примеру, Вышний Волочек, - он указал на
подсохшую корочку черного хлеба. - Как все это объеденить в единую сис-
тему, чтобы по всем параграфам было равнодействие? Ха! Очень просто, ни-
чего нового не нужно выдумывать. Зародыш, как говорится, давно в утробе.
начал водить крылами.
геодезической линии, под реками, полями, озерами, от города к городу, от
поселка к поселку, от деревни к деревне, до самых дальних, некогда отс-
талых приграничных районов, осуществляя, наконец, на практике великое
социальное единение. Осторожно, двери закрываются. Следующая станция -
Вышний Волочек! И помчали голубые составы за пятачек население из города
в деревню, а из деревни непрерывным потоком, минуя промежуточные инстан-
ции, пошел натуральный продукт! Исчезла, наконец, постылая провинция, мы
все теперь граждане - столичные жители...
метро, - От чего?
духе высшей справедливости. Что же, одним - натуральное, а другим - сур-
рогат?! - отпарировал Доктор.
серьезно они спорят или просто балагурят. Доктор пристально, как бы даже
с сочувствием, рассматривал оппонента. Инженер по-прежнему ковырялся в
тарелке, а Елена, вдруг наклонилась к нему и что-то шепнула на ухо. Тог-
да инженер выключил патефон и они вышли, предупредив, мол сейчас, сей-
час.
рисунок на стене и странное, унылое настроение овладело им. Оно каким-то
непонятным образом перекликалось с речью Доктора, с необычной исповедью
одного немолодого человека перед другим. Толя незаметно выпал из окружа-
ющего действия. К реальности вернул Доктор слегка коснувшись его плеча и
позвав тихим лечебным голосом.
ный.
все в вашем институте были такие, то за свою теорию был бы спокоен. Для
него это важно, он много сил здесь положил. Он говорит, пусть мол крити-
куют, но только честно, научно. Ей богу он заслужил, всей своей жизнью.
Да я уверен - все окончится успехом, иначе я просто не знаю как быть.
чением махнул рукой.
реписки, - сухо сказал Доктор.
вообще ничего не знали или не желали знать о репрессированных. Просто он
никак не предполагал такого с инженером.
от натуги, поставил на пол здоровенный магнитофон - последнее слово ми-
ровой электроники. Казалось, такая прекрасная машина, будучи включенной,
непременно станет источником какой-нибудь приличной музыки с английскими
словами. Но напротив, когда завертелась бобина, послышался сухой треск,
а затем голос, а точнее - голоса. Именно, кричали двое, гитара и чело-
век, кричали хрипло и в лад. За общим грохотом, лязганьем и треском поч-
ти невозможно было разобрать ни слов, ни музыки. Да и вряд ли все это
можно было назвать песней. Во всяком случае, человек культурный и обра-
зованный здесь мог бы только усмехнуться. Тем не менее, участники тор-
жества буквально припали к магнитофону, будто в жизни ничего лучшего не
слыхали.
кали языками, подмигивали друг дружке, постоянно уточняли плохо расслы-
шанные слова, изредко показывали большой палец или ожесточенно стучали
себя по коленке. В общем, произошло настоящее с надрывом сумасшедствие
небольшого коллектива странных людей.
обрадовался, отвел гостя в кабинет, но рукопись отдать отказался.
Да вы не расстраивайтесь, я вам расскажу главное. - Богданов нежно пог-
ладил рукопись. - Я почему астрономией увлекся? Я ведь технарь по обра-
зованию, инженер. Это меня один очень хороший человек надоумил. Познако-
мились мы с ним... - хозяин замялся, - впрочем, неважно где...
было это в сорок третьем. Звали его Георгием, очень известный астроном
был. Ну да это грустная история, ведь он погиб потом, ладно не будем,
Анатолий. - он приумолк на мгновение, впоминая прошедшие годы, - Георгий
мне целый университетский курс прочел на нарах, и особенно про звезды и
планеты. Тогда я и загорелся. Ведь я и про десятый спутник не случайно
думать стал. О, здесь цепь совпадений!
ветской Энциклопедии первого довоенного издания. Он с трудом вытащил
крепко зажатый собратьями том номер пятьдесят, содержавший исчерпывающую
информацию от огнестрельного оружия до серицита.
формулы. Да, беру я вот этот самый том, нахожу Сатурн, читаю - и глазам
своим не верю, - инженер раскрыл книгу и прочел: - "Сатурн имеет десять
спутников. Диаметры их заключены между двумястами и четырьма тысячами
километров... "
лых планет, но гляньте сами, - он протянул книгу.
потом повертел книгой, будто проверяя, на самом ли деле это Большая Со-
ветская, и даже открыл титульный лист. Список уважаемой редакции, от
К.Е.Ворошилова до Ем.Ярослваского, и дата выпуска - не оставили никаких
сомнений в ее подлинности.
Богданов поднял кверху указательный палец. - Меня как будто током удари-
ло: а вдруг и вправду есть десятый спутник? Вдруг это не мираж, не изда-
тельская ошибка, а действительно гигантская глыба вещества? Ведь, она
же, эта глыба, черт побери, должна как-то проявится?! Так я и загорелся,
годами считал-пересчитывал, горы таблиц перепахал, и на тебе - должен
быть спутник! Вот ведь комбинация: в книге есть спутник, а никто его в
природе и не видел еще, просто-таки призрак двуличный, а не спутник.
Нет, Анатолий, должен, должен быть и в природе, нужно искать, срочно,
побыстрее, а то как бы на западе не обошли.
ших, титульные листы повсеместно были изорваны, а там же где они сохра-
нились, ряд фамилий членов редколлегии тщательно были зачернены химичес-
ким карандашем.
ние собеседника. - Книги пожалела, и чтобы не выбрасывать, решила изба-
виться от опасных фамилий. Она боялась обыска... Вырванные листы - это
ведь стиль эпохи, это ее портрет! Ну да ладно, Анатолий, что тут гово-
рить. Грустная тема, пойдемьте, пожалуй к друзьям.