Чтение 25–й страницы книги ~Уилт~

-- Миссис Уилт, что, была надувная?

-- Черта с два она была, -- сказал Уилт.

-- Ладно, давай забудем всю эту муру насчет надувной куклы...

-- Бог -- свидетель, я бы хотел забыть, -- сказал Уилт. -- Я буду
счастлив, когда вы добересь до нее. Конечно, она лопнула под всем этим
бетоном, но все равно можно будет распознать в ней пластиковую надувную
куклу.

Сержант Ятц перегнулся через стол.

-- Сейчас я тебе кое-что скажу. Когда мы доберемся до миссис Уилт, будь
уверен, мы ее узнаем, -- он замолчал и внимательно посмотрел на Уилта. --
Конечно, если ты ее не изуродовал.

-- Изуродовал? -- Уилт глухо рассмеялся. -- Когда я видел ее в
последний раз, не было нужды ее уродовать. Она и так выглядела жутко. На ней
была эта лимонная пижама, а лицо было покрыто... -- Он заколебался. На лице
сержанта появилось странное выражение.

-- Кровью? -- предположил он. -- Ты хотел сказать, кровью?

-- Нет, -- сказал Уилт. -- Совершенно определенно, нет. Я имел в виду
пудру. Белую пудру и алую губную помаду. Я ей сказал, что она выглядит
омерзительно.

-- Нечего сказать, миленькие у тебя с женой отношения, -- сказал
сержант. -- Я, к примеру, никогда не говорю своей жене, что она выглядит
омерзительно.

-- Наверное, потому, что у вас нет жены, которая выглядит омерзительно,
-- сказал Уилт, пытаясь найти общий язык с сержантом.

-- Это мое личное дело, какая у меня жена, -- сказал сержант. -- Не
надо вмешивать ее в этот разговор.

-- Ей повезло, -- заметил Уилт. -- Хотел бы я, чтобы и моей так
подфартило.

К двум часам они оставили в покое внешность миссис Уилт и перешли к
зубам и вопросу опознания трупов по зубоврачебной карте.

-- Послушайте, -- взмолился уставший Уилт, -- у меня создалось
впечатление, что зубы вас зачаровали, но в два часа ночи лично я вполне
обойдусь без них.

-- У тебя вставные зубы, что ли?

-- Нет, да нет же, -- сказал Уилт, возражая в основном только против
множественного числа.

-- А у миссис Уилт?

-- Нет, -- ответил Уилт, -- у нее всегда были очень...

-- Премного вам обязан, -- перебил сержант Ятц. -- Я так и думал, что
когда-нибудь этим кончится.

-- Чем кончится? -- переспросил Уилт, все еще думающий о зубах.

-- А вот этим "были". Прошедшее время. Вы себя выдали. Ладно, вы
признаете, что она умерла. Давайте теперь начнем отсюда.

-- Я ничего такого не говорил, -- сказал Уилт. -- Вы спросили: "У нее
были вставные зубы?" Я ответил, что не было...

-- Вы сказали "у нее были". Вот это "были" меня очень интересует. Если
бы вы употребили настоящее время, тогда другое дело.

-- Может, это и звучит иначе, -- сказал Уилт, быстро заняв
оборонительные позиции, -- но это ни в коей мере не меняет суть дела.

-- Какую суть?

-- Что моя жена, по всей вероятности, сейчас где-то в полном здравии...

-- Вы опять себя выдаете, Уилт, -- сказал сержант. -- Теперь вы
говорите "по всей вероятности", а что касается "полного здравия", то для вас
же хуже, если обнаружится, что она была еще жива, когда на нее вылили весь
этот бетон. Присяжным это может здорово не понравиться.

-- Сомневаюсь, чтобы такое могло кому-то понравиться, -- согласился
Уилт. -- Теперь насчет "по всей вероятности". Я только имел в виду, что,
когда тебя допрашивают с пристрастием полтора дня, поневоле начнешь
беспокоиться, как там твоя жена. Может даже прийти в голову, что, несмотря
на мою убежденность в обратном, ее действительно нет в живых. Прежде чем
критиковать меня за такое выражение как "по всей вероятности", попробуйте
сначала сами посидеть с этой стороны стола. Вы и вообразить себе не сможете
ничего более невероятного, как быть обвиненным в убийстве собственной жены,
тогда как вы наверняка знаете, что ничего подобного вы не делали.

-- Послушай, Уилт, -- сказал сержант. -- Я твою манеру выражаться не
собираюсь критиковать, поверь мне. Я просто стараюсь терпеливо установить
факты.

-- А факты таковы, -- сказал Уилт. -- Как последний идиот, я по
глупости выбросил надувную куклу в яму, предназначенную для сваи, а кто-то
вылил сверху бетон, а поскольку моя жена в данный момент отсутствует...

-- Одно могу сказать, -- заявил сержант Ятц инспектору Флинту, когда
тот пришел на дежурство в семь утра, -- этот Уилт -- крепкий орешек. Если бы
вы мне не сказали, что он раньше никогда не привлекался, я бы подумал, что
он в таких делах дока. Вы точно знаете, что в архивах на него ничего нет?

Инспектор отрицательно покачал головой.

-- Он еще не начал верещать, требуя адвоката?

-- Об этом ни звука. Говорю вам, или он с большим приветом, или уже был
в такой переделке.

Уилт действительно был. Изо дня в день, из года в год. С газовщиками из
первой группы, с наборщиками из третьей, с механиками с дневного отделения и
мясниками из второй группы. В течение десяти лет он сидел перед учениками,
отвечая на вопросы не по существу и рассуждая, почему рациональное отношение
к жизни, свойственное Пигги, предпочтительнее жестокости Джека, почему так
беспочвен оптимизм Пэнглосса и почему Оруэлл не захотел пристрелить
проклятого слона или повесить того негодяя11. Одновременно он постоянно
вынужден был отражать словесные атаки, цель которых была сбить его с толку и
довести до такого состояния, в котором находился бедный старина Пинкертон,
когда он по собственной воле отравился выхлопными газами. По сравнению с
каменщиками из четвертой группы сержант Ятц и инспектор Флинт были просто
сосунками. Дали бы они ему немного поспать, уж он бы, потом поводил их за
нос.

-- Один раз я было подумал, что прищучил его, -- сказал сержант Флинту,
когда они совещались в коридоре. -- Я его поймал на зубах.

-- На зубах? -- переспросил инспектор.

-- Объяснял, что мы всегда можем опознать трупы по зубоврачебным
картам, так он почти признался, что она умерла. Но потом снова увильнул.

-- Ты говоришь, зубы? Любопытно. Попробую разработать эту линию при
допросе. Может, тут у него слабое место.

-- Удачи вам, -- сказал сержант. -- Я спать пошел.

-- Зубы? -- спросил Уилт. -- Сколько же можно об одном и том же?
По-моему, мы исчерпали эту тему. Последний парень задал мне вопрос, были ли
у Евы зубы, в прошедшем времени. Я и ответил в прошедшем и...

-- Уилт, -- сказал инспектор Флинт. -- Меня не интересует, были или нет
у миссис Уилт зубы. Полагаю, были. Я только хочу знать, есть ли они у нее
сейчас. В настоящем времени.

-- Наверное, есть, -- терпеливо ответил Уилт. -- Найдите ее и спросите.

-- А когда мы ее найдем, она будет в состоянии ответить?

-- Откуда, черт побери, мне знать? Но, если по какой-то необъяснимой
причине она потеряла все свои зубы, мне это влетит в копеечку. Этому
конца-края не будет. У нее мания по поводу чистоты, и она обожает спускать в
унитаз обрывки зубного шелка. Не поверите, сколько раз я думал, что у меня
глисты.

Инспектор Флинт тяжело вздохнул, предчувствуя, что успехов сержанта
Ятца по зубной части он не достигнет, решил сменить тему.

-- Давайте посмотрим, что произошло на вечеринке у Прингшеймов, --
предложил он.

-- Давайте не будем, -- поспешно сказал Уилт, которому пока удавалось
избежать упоминания о своих акробатических этюдах с куклой в ванной комнате.
-- Я рассказывал вам об этом уже раз пять, и мое терпение подходит к концу.
Кроме того, поганая это была вечеринка. Сборище надутых интеллектуалов с
манией величия.

-- Уилт, можете ли вы сказать, что вы человек, сосредоточенный на своем
внутреннем мире? Тип одинокого человека?

Уилт отнесся к вопросу серьезно. Это было уже куда ближе к делу, чем
зубы.

-- Я бы не сказал, -- ответил он наконец. -- Я хоть и тихий, но
общительный человек. Без этого не справишься с учениками.

-- Но вечеринки вы не любите?

-- Такие, как у Прингшеймов, нет, -- ответил Уилт.

-- Вас выводит из себя их сексуальное поведение? Оно вам отвратительно?

-- Их сексуальное поведение? Не понимаю, почему вы выбрали именно это.
У меня вызывает отвращение все, что их касается. Все это дерьмо насчет
женской эмансипации, тогда как на самом деле для таких, как миссис
Прингшейм, это означает, что она может вести себя, как течная сучка, пока ее
муж гнет спину над пробирками, а дома сам готовит себе ужин и считает, что
ему повезло, если он в состоянии перед сном удовлетворить сам себя. Если же
говорить о движении за настоящую женскую эмансипацию, то тут я ничего не
имею против, это совсем другое дело...

-- Подождите немного, -- вмешался инспектор. -- Две вещи из того, что
вы сказали, показались мне интересными. Первое, насчет жен, которые ведут
себя, как течные сучки, и, второе, про то, как вы удовлетворяете сам себя.

-- Я? -- переспросил Уилт с негодованием. -- Я вовсе не о себе говорил.

-- Разве?

-- Конечно, не говорил.

-- Значит, вы не занимаетесь мастурбацией?

-- Послушайте, инспектор, вы лезете в такие тонкости моей личной жизни,
которые вас не касаются. Если желаете просветиться насчет мастурбации,
почитайте доклад Кинсли. Не спрашивайте меня.

Инспектор с трудом сдержался. Он попробовал снова сменить тему.