Друг - однако, попробуй, заслужи ее. А найти дурман-траву, в которой тоже
живет Друг, редко удается.
зернистый кварцит, обкалывать и шлифовать глыбы - впрочем, на это хитрое
дело меня еще не скоро поставят, - тащить громадные монолиты на громадных
салазках, переносить в корзинах щебенку. Она идет в воду первой, а потом
уже устанавливаются тесаные плиты. До священного острова, что посреди
озера Титикака, еще три полета стрелы. Но там, где пока летают лишь стрелы
и птицы, скоро можно будет пройтись, не замочив сандалий, по дамбе. Тогда
и будет достроен островной храм Виракочи, а через него станет поступать в
наш мир щедрая сила богов.
полета стрелы, то есть семьсот метров, и все это расстояние надо
преодолеть с корзиной на голове или в руках. А в корзине минимум пуд.
приятнее. Но какая тачка без колеса. Когда я своему приятелю Носачу
рассказал об этой полезной штуке, он пришел в ужас и замахал руками, мол,
речь идет о святотатстве. В чем суть святотатства я понял позднее, когда
поведал о своей задумке Большому Кулаку и нарисовал образ тачки палочкой
на песке. В обоих глазах начальника засверкали золотые пумы, яростные
посланцы Отца-Солнца. Десятник закричал: "Так ты хочешь использовать образ
Пресветлого для катания грязного камня." Я слишком поздно понял свою
ошибку - действительно колесо и символическое изображение Отца-Солнце
весьма схожи.
церемониальная порка и колодец с колодками. В колодце, вернее в засохшей
выгребной яме, я окончательно понял, что лишние знания страшно мешают.
показывает живые картинки без помощи коки и дурман-травы. Я верил с
трудом, что люди могут передвигаться без помощи ног, в блестящих ящиках,
за счет силы, добываемой из подземной черной жижи. Исчезли из памяти
названия для того, что замораживает еду, и для того, что ее жарит, для
того устройства, что показывает с помощью двух палочек время, для того
приспособления, что летает с помощью огня и для того, что плюется огнем на
расстояние в сто полетов стрелы. Казалось страшным сном существование
невидимой струи, которая течет по медным проводам и заставляет гореть
грушевидные прозрачные сосуды.
следующий день уже не отличался от предыдущего и был простым его
повторением. Я больше не хотел узнать что-нибудь новенькое и стремиться к
чему-либо интересному, в моей жизни прекратилось движение и изменение.
проникающим из воздуха сверху и снизу для оживления моих жил и костей, я
приветствовал добрых духов, растящих для меня маис и картофель, я
благодарил добрых духов, отверзающих мои уши и переносящих слова,
открывающих мои глаза и переносящих образы. Я боялся темных духов,
ворующих жар из моей крови, я дрейфил мрачных демонов, которое крали мое
дыхание из жил и свет из глаз.
когда один из нашей ватаги провинился настолько, что его приговорили к
съедению, я употреблял человечинку, не отставая от остальных - не
пропадать же теплу и добру, накопившемуся в теле собрата.
а по тому, как движется дамба к священному острову на серебристом озере,
из которого некогда вышли благие боги. Если движется медленно, то
наказанию подвергается тот, к кому приклеился недовольный начальственный
взгляд. А начальственный взгляд поддельное старание определяет быстро. При
неподдельном старании, даже если что-то не очень получается, то начальство
простит. Ложь и обман всегда наказываются, поскольку противны делу
благоустроения земли. Даже и тупой, и неловкий человек принесут немалую
пользу, если будут усердно повиноваться начальникам и способствовать им в
трудах. Ведь малые начальники подчиняются большим, а большие великим, а
великие Верховному, чья душа общается с великими духами, обнимает всю
землю и дает ей наилучший путь. Поэтому преступен тот, кто противится
замыслам Правителя и, не понимая сути работы, говорит: что толку в ней.
Еще хуже тот, кто не понимая по своей умственной слабости Великих
Замыслов, замыкается сам в себе, как куколка в коконе, и не отдает всех
своих сил труду. Ведь и силы, и сама жизнь появляются при соблаговолении
Правителя, чье дружеское общение с богами дает дождь посевам, солнечные
лучи всходам и тепло семени.
чувство причастности к Верховному, к его братьям богам, к великим и мудрым
силам. Я приспособился почти бегом таскать корзины с щебнем, я научился
ловко откалывать многотонные глыбы и прилежно шлифовать внушительные
плиты. Мне захотелось еще больше приспособить к полной трудовой отдаче
моих братьев по союзу Полуденного Солнца. Собирался я рассказать
начальствующим людям, как поощрять послушание, увеличивая, например,
труженикам-отличникам свободное время на ловлю блох и прочие естественные
надобности. Хотел я еще доказать, что колесо не образ оно Отца-Солнце, а
посланный добрыми божествами инструмент. Ибо с помощью его можно за счет
прежних усилий достичь куда большего успеха в благоустроении земли.
виднелся демон с ядовитой головой осы. Кроме того, было мне стыдно, что я
своим ничтожным умом пытаюсь изменить мудрые устои труда. Поэтому я
молчал.
укладки второй линии дамбы - с противоположного берега озера. Мы с Носачем
ответственно ныряли с плотика, сжимая в руках свинцовое грузило и
разматывая веревку с плавающей пробковой шайбой. Соответственно нашим
замерам учетчик делал узелки на цветных шнурках.
учетник тоже куда-то запропастился, а я растянулся на земле на предмет
того, чтобы прогнать холод из костей с помощью Отца-Солнце. И от нечего
делать стал рисовать угольком на куске коры колесо, тачку и телегу.
ним глава тысячи, старший охраны и некто в пернатом плаще с нефритовой
заколкой, на гордой голове желтая повязка и перо птицы нара, пряди волос
спрятаны в серебряные трубочки, сандалии позолоченные, с пояса свисают
разноцветные бусы, в отвислых ушах блестят золотые кольца серег. А над
головой сияет мощь Властелина всех людей. Никак это Управитель стройки
прохаживается. А если? Если коснется меня благосклонность Управителя, а
вместе с ней и милость нашего Властелина, то я смогу поведать о своем
изобретении, которое только поспособствует Замыслам Верховного. Ведь
наверняка не сам я придумал усовершенствование, это просто моей души как
солнечный луч коснулась мысль Властелина...
мое сердце. Я, чтобы не произвести отрицательного впечатления своим
бездействием, стал сворачивать веревки. Однако начальники не только не
подошли ко мне, но и постарались обойти стороной.
помощь спокойствие Земной Матери, но ведь откладывалось дело устроения
дамбы, замедлению подвергались Замыслы Властелина.
знал, что самочинно догонять их воспрещено. Я выбирал то место, где мог бы
вынырнуть перед ними, но неожиданно из-за дерева возник охранный воин в
шлеме из черепа медведя и зарычал: "Куда ты, обезьяний кал?" Я сделал
несколько приплясывающих движений, показывая, что перестарался с кокой,
это должно было смягчить наказание. Но охранник твердой рукой схватил меня
за шкирку. Все, попался. Я машинально присел и крутанулся под его рукой.
Когда воин оказался ко мне спиной, я не удержался от того, чтобы отвесить
ему поджопник. "Убийца", - заорал неловкий воин, вынимая физиономию с
расквашенным носом из травы. Вот за это меня точно съедят!
потому что надеялся еще получить звание "священного безумца". Память с
трудом подыскивала нужные слова, а вот спина почувствовала приближающееся
острие и ноги подогнулись. Над головой свистнул дротик, украшенный перьями
кондора, и тут страшная сцена ошеломила меня, упавшего в траву.
и рухнул, как кирпич, в объятия Матери-Земли. Наконечник дротика обагрил
кровью белоснежный пернатый плащ внука богов. Вот уж святотатство, так
святотатство. Это мигом осознал и старший охраны и трое сопровождающих его
воинов. Они мигом обернулись, хищно раздувая ноздри, и увидели моего
охранника, застывшего в бросковой позиции. Естественно, что сопровождающие
Управителя яростно устремились на него, воздев топоры, палицы и цепы.
Охранник недолго оправдывался словами: "Невинен я". Он почему-то не принял
справедливое наказание, как это делают простые труженики, не рухнул
внезапно обессилевшим телом на землю, а, напротив, бросился улепетывать в
заросли. Туда же устремилось и трое мстителей за пролитую кровь полубога.
устремился в прибрежный тростник. Я понимал, что случилось страшное, что
при любом раскладе мне несдобровать. Однако сердце не принимало то
обстоятельство, что не удастся послужить планам и замыслам Властелина и
исполнить волю Высших Сил. Сердце насыщало жаром мои жилы, коченеющие от
страха.
бежать мне некуда, - услужливо сообщал он, - гор я не знаю, на дорогах
заставы, в любом населенном месте буду схвачен и предан закланию, как
нарушивший волю богов и Властелина. Правда, и здесь, на озере совершенно
неясно, кто мне будет выдавать харчи для голодного живота и одежонку
вместо сносившейся.
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Фазиль Искандер
Лукин Евгений