устроился на ложе, потом вознес горячую молитву Сету, благодаря его за то,
что нападение, которого он так жаждал и страшился, в эту ночь не
свершилось. Схватка с истинным противником - с тем, кто упорно выслеживал
его - требовала всех сил и полной сосредоточенности; любая дополнительная
угроза, даже столь ничтожная, как этот северный бродяга, могла стоить
жизни.
полусна-полубодрствования, не обращая внимания на звуки тупых ударов,
доносившихся со двора; вероятно, стражи решили все-таки поучить пленника
уму-разуму. Пленника? - мелькнула у него мысль. А где же второй? Где эта
демоническая тварь, что помогала юнцу - или, быть может, властвовала над
его душой? Стигиец сосредоточился, но не мог ощутить ее присутствия ни в
доме, ни во дворе, ни в ближайших окрестностях.
скроешься! Еще несколько дней, и, если Багровый Плат солгал, я смогу
заняться тобой..."
долгому ожиданию.
крепко избит, из прокушенной губы сочилась кровь, но синяки и ссадины не
слишком его волновали, как и тягучая боль в ребрах; поражение жгло
сильнее. Он потерял все: и свой меч, и мешок с золотом, и котомку с
припасами, и даже рваные сапоги - охранники почтенного Неджеса не
побрезговали даже этим! Однако киммериец не имел к ним претензий; хорошо
еще, что стражи развязали его, высадив на берег островка. И хорошо, что он
успел добраться до этой скалы и каким-то чудом залезть наверх!
мастафы, по большей части облезлые и старые, но достаточно сильные и
многочисленные, чтобы справиться с человеком, лишенным оружия. Обглоданный
остров оправдывал свое название; тут не росло ни дерева, ни травинки, и
раздобыть дубину сумел бы разве что волшебник. Песок, опаленная солнцем
земля, галька, камни, скалы... Больше - ничего! Когда Конан карабкался на
скалу, преследуемый по пятам собачьей сворой, он успел прихватить с собой
пару булыжников величиной с кулак; сейчас они были его единственным
оружием.
голодным взглядом. Итак, он вновь попал на свалку, на одну из местных
помоек, куда свозили старых собак и убогих людей, предоставляя им сводить
счеты подальше от благополучного и богатого Шандарата. Тут, вероятно,
разыгрывались целые баталии - клык против камня, ногти против когтей, две
ноги против четырех. Но человеческие черепа и кости, усеивавшие песок,
доказывали, что эти сражения кончались одинаково: псы выживали, люди
гибли.
уходившую на запад. Гребцы мерно наваливались на весла, свежий ветерок
надувал косой парус, корма суденышка подпрыгивала на мелких волнах. Слугам
почтенного Неджеса предстояло как следует потрудиться; путь до берега был
неблизкий, и вряд ли они окажутся дома к ужину.
Проклятый колдун! Поймал его, как младенца! Жуткое было ощущение - ни руки
не поднять, ни ногой шевельнуть... Зря он полез к нему в дом, польстился
на ларцы с самоцветами... Но кто ж знал! Кто знал! Конечно, этот рыжий
ублюдок Глах нарочно подставил его... наплел всяких басен, рассказал про
груды драгоценностей... может, их никогда и не было!
яростным криком Конан схватил камень, прицелился, швырнул, и стая собак
взвыла в ответ. Камень попал в здоровенного тощего пса; вскочив, тот
завертелся на месте, тряся перебитой лапой, и тут же на него бросились два
соседних мастафа, таких же огромных и облезлых. Затем остальные вмешались
в свалку, и некоторое время под скалой катался большой пестрый клубок, из
которого клочьями летела шерсть и доносилось утробное рычание. Киммериец с
мрачным удовлетворением наблюдал за дракой, шепча ругательства; потом,
когда клубок распался, пересчитал оставшихся в живых псов. Их было еще
слишком много.
Отродье Нергала, которого море в злой день принесло к его ногам! Ублюдок,
неудачник! Не просто неудачник - тварь, способная заразить несчастьями
любого! Если бы не этот собачий кал, он не полез бы в Шандарат... На кой
ему сдался этот город, где заправляет колдун? Проще было обобрать
какого-нибудь купца на Туранской дороге и, раздобыв оружие да малую толику
денег, отправиться в Замору... Или прибиться к пиратам... Или к
разбойникам с Кезанкийских гор... Или отправиться домой в конце концов!
Так нет!.. Воистину, этот Шеймис был послан ему на горе...
сумеречный дух мог бы избавить его от псов и сотворить черствую лепешку и
прогорклое пойло, которое он именовал пивом... Солнце пекло неимоверно, и
киммериец понимал, что вскоре ему придется выбирать меж скорой и медленной
смертями: либо спуститься вниз, чтобы закончить жизнь в собачьих утробах,
либо погибнуть от жажды на своей скале. Пожалуй, он предпочел бы первое;
гибель в бою была почетней медленного угасания.
принялся размышлять на эту тему. Может быть, Неджес, столь неожиданно
оказавшийся искусным колдуном, уничтожил дряхлого демона? Или пленил его,
снова заточив в каком-нибудь гнусном сосуде? При этой мысли киммериец
мрачно ухмыльнулся и сплюнул кровавую слюну. Впрочем, существовали и
другие объяснения; несмотря на все клятвы Шеймиса насчет преданности
молодому хозяину, дух все же мечтал получить свободу и отправиться на
север, к своим скалам, дождям, покою и безмятежности. Смерть господина
была бы ему выгодна... и, кто знает, не поспособствовал ли он ей?..
Конечно, он жалкий неудачник, приносящий одни только беды, и его
колдовское искусство способно вызвать лишь оторопь у собак да колики в
животе у людей... Но он не предатель! Помнится, Шеймис почуял что-то
неладное, когда они приближались к усадьбе колдуна... даже пытался
предупредить... Вполне вероятно, что...
выпустили воздух, и Конан стремительно обернулся. Над бурой поверхностью
скалы дрожало и вихрилось небольшое облачко - точь-в-точь такое же, как
вырвалось несколько дней назад из зеленого стеклянного сосуда. Миг - и оно
отвердело, обрело знакомые очертания; киммериец увидел вытянутую крысиную
мордочку с уныло обвисшими усами, лысый череп, кургузые крылья, тощие
мосластые ноги с огромными ступнями. Вздрогнув от неожиданности, он
сглотнул слюну и подался вперед.
хозяин! - Он покосился вниз, на собак, и, оглядев пустынный горизонт,
добавил: - И, кажется, в самом бедственном положении!
вся его злость, весь гнев испарились без следа.
произнес он.
амброзией. Утерев рот ладонью, он заметил, что губа уже не кровоточит; в
боку тоже вроде бы стало меньше саднить.
каравай, тут же сотворенный Шеймисом. Хлеб, разумеется, оказался черствым
и твердым, как камень.
напугал! - покачивая лысой головой, демон принялся чесать нос: видно, эта
процедура его успокаивала. - Он злобный и сильный, и запросто мог меня
развоплотить!
внизу собак. - А вот я...
Словом, когда он принялся за тебя, я пришел в такой ужас, что, неведомо
каким путем, вдруг очутился на севере, у моря, среди своих серых утесов...
Ну, я уже говорил тебе об этом месте...
Заклятье Перемещения и произнес его, пожелав очутиться в самом безопасном
месте... Ты уж прости меня, хозяин, что я сбежал...
рукой.
почему ты вернулся только сейчас?
Дня! Я сидел на камнях под дождем, уставившись на воду, и вокруг была
благословенная тишина... только волны шелестели у скал... Но в сердце моем
не было покоя, хозяин! Я думал, что же случилось с тобой, и пытался
вспомнить нужные слова... Я думал, думал и думал, а потом - щелк! трах! -
и очутился здесь. Видать, что-то там, внутри, - он ткнул себя пальцем в
висок, - опять сработало.
Контровский Владимир
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Гюго Виктор
Херберт Фрэнк