Чтение 25–й страницы книги ~Ночь, придуманная кем-то~

- Так ведь нельзя им было милицию звать! Сам же говорил - какие-то
темные дела в институте делаются.

Молодой мужчина закрыл глаза и стал неподвижен. Кануло несколько
мгновений весны. Когда он разжал веки, в глазах не осталось ничего, кроме
тоски.

- Нет, Александр, не проходит вариант. Я же сам из шкафа слышал,
своими ушами... Короче, не отвлекай, прошу тебя...

Из газеты выпали три красных удостоверения с вытесненными золотом
гербами. И еще - безликая записная книжка.

- Это он, - севшим голосом сказал старший, раскрыв корочки одну за
другой. - Его убили у проректора в кабинете.

Все удостоверения оформлены на некоего Егорова Ивана Владимировича.
Фотография везде одна и та же. Только, согласно первому, гражданин Егоров
имел звание капитана и работал в уголовном розыске, согласно второму -
"сержантом патрульно-постовой службы", а третье и вовсе принадлежало
лейтенанту пожарной охраны.

- Хорошо устроился, - позавидовал младший.

Он уже листал записную книжку - с конца. Мелькали фамилии, мелькали
телефонные номера. В середине завалилась металлическая пластинка в форме
узкого вытянутого овала с выбитыми буквами и цифрами: "КЛА-621891". Он
покрутил пластинку в пальцах. Непонятный какой-то жетон... Но самое
занятное нашлось в начале. После первой страницы, содержащей данные на
гражданина Егорова_И.В. - адрес, группу крови, резус-фактор, - шла
область, обозначенная: "Для памяти". Были использованы всего несколько
листиков. На первом значился телефонный номер коммуналки, где жили братья.
Без комментариев, голенькие цифры. Впрочем, кое-что все-таки было
написано, прямо под цифрами - короткое словечко "Наби". И все. Что оно
значило? А на следующих листах помещались разнообразные, без всякой
системы собранные сведения о двух персонажах. О дяде Юре, и дяде Павле.

- Что за "Наби"? - растерянно спросил главный исследователь чужих
вещей. - Никакие мы не "Наби"...

СЦЕНА: В КЛАДОВКЕ

ДЕЖУРНЫЙ. Вы, сволочи, мне к врачу надо, к врачу!

(Сам сволочь! Еще елозит по известке, пытается освободиться. Мы его
крепко скрутили, пока он на полу отдыхал, ни в жизнь не раскрутится.)

СНОВА ДЕЖУРНЫЙ. В голове что-то не то... (Стонет, закрыв глаза и
мотая головой). Чем ты меня долбанул? Сотрясение мозга, что ли... Мутит,
з-зараза.

ИГОРЬ. Доской, больше ничем.

ДЕЖУРНЫЙ (слабым голосом). Больше ничем... Молодцы, детки. Где я
нахожусь?

ИГОРЬ. А в нашей парадной подсобку устроили. Ихний председатель здесь
стройматериалы для своей дачи держит.

ДЕЖУРНЫЙ (помолчав). Слушай, друг, мне бы в институт вернуться надо.
Ты это понимаешь?

ИГОРЬ (уверенно). Понимаю. А зачем?

ДЕЖУРНЫЙ. Как зачем? Смениться в восемь. Окно настежь осталось. С
обходом пойдут и заметят.

ИГОРЬ. Какое окно?

ДЕЖУРНЫЙ (Морщится. Из носа у него до сих пор течет, правда, не так
жутко, как раньше. А подтереть сопли некому). На твоей кафедре окно... Ты
мне ключ от кафедры дай, ладно? Я закрою окно, сменюсь и тебе обратно
подвезу.

Я (не выдерживаю, вступаю в разговор). Игорь, он не врет, ему точно
врач нужен. Психиатр.

ИГОРЬ. Понятно... Сашка, не мешай, ладно? Тимур Германович, вы еще
ворота в четвертом дворе забыли. Их тоже неплохо бы закрыть.

ДЕЖУРНЫЙ. Ворота я закрыл, не беспокойся. Ушел через главный вход.
Мокрощелки в охране спят без задних ног, ни фига не слышат, а старухи тем
более.

ИГОРЬ. У вас что, склад ключей?

ДЕЖУРНЫЙ. У нас много чего.

ИГОРЬ. А свою кафедру вы закрыли?

ДЕЖУРНЫЙ. Какую?

ИГОРЬ. Ну, гироскопы! И ОПО, кстати, было открыто.

ДЕЖУРНЫЙ. Ох, парень... (Стонет). Значит, следишь за нами?

ИГОРЬ. Нет, я просто... ну, случайно...

ДЕЖУРНЫЙ (хочет усмехнуться, но получается мерзкая гримаса). В
сыщиков играете, детки?.. К твоему сведению, из института все уже
вывезено. Так что можешь своими сраными фотографиями... это... (не
придумывает ничего остроумного, чтобы закончить мысль). Не знаю, зачем вы
торчали в институте, но за твою кафедру не кому-нибудь влепят, а тебе.

ИГОРЬ (радуясь, ну будто мальчишка). Вот пусть окно и будет открыто.
Лично я никакого отношения к окну не имею, у меня свои ключи есть.

ДЕЖУРНЫЙ. Значит, не хочешь со мной подружиться?

ИГОРЬ (сразу глупеет). Как это?

ДЕЖУРНЫЙ. Да очень просто. Насколько я понимаю, ментам ты про нас
ничего не докладывал. Говорят, ты вообще кого-то там замочил, нет?
Застрелил случайно, что ли?

ИГОРЬ (отвесив челюсть). Откуда вы знаете? Я не убивал, честное
слово...

Я (встреваю). Он, наверное, со своим Кузьмичем успел пообщаться.
Помнишь, я тебе говорил? А Кузьмичу доложил дядя Павел, тогда, по
телефону.

ДЕЖУРНЫЙ. Слушай, я уверен, что тебе очень деньги нужны. Разве нет,
парень? Иначе зачем ты за нами следишь?

ИГОРЬ (все еще поглупевший). Почему, не нужны мне никакие деньги...
(напрягается и вспоминает, о чем, собственно, разговор). Вам за Егорова,
кстати, влепят срок побольше, чем мне за кафедру.

(Опять Сидин дергается, пытаясь распутаться. Стукается больной
головой об аккуратно сложенные кирпичи и временно успокаивается. Потом
вдруг орет во всю глотку: "А-а-а!" И катается по спине, прямо по кирпичной
крошке. "А-а-а, как глупо, - орет, - как глупо, а-а-а, не могу!.."

ИГОРЬ. Что будем делать? (Уже мне.)

Я. Пристрелим, чтобы не мучился.

ИГОРЬ. Я серьезно.

Я. Хорошо бы с дядей Павлом поговорить по душам. Только пистолет ему
в рожу наставить, а то он круто дерется, я сам видел.

ИГОРЬ. С этим-то что?

(С этим-то? А я откуда знаю! В самом деле, ситуация кошмарная.
Отпускать бандюгу нельзя, иначе нам всем хана...)

ДЕЖУРНЫЙ. Ну? Так чего решили, вы, сволочи?

(Услышал!)

ИГОРЬ (сипло). Ничего особенного. Вопросы собираемся задавать.

ДЕЖУРНЫЙ. Валяйте. А я послушаю, как у вас получится.

ИГОРЬ (ему). Зачем я вам понадобился?

ДЕЖУРНЫЙ. Потому что ты сволочь. Ясно?

ИГОРЬ. А на даче зачем меня ждали?

ДЕЖУРНЫЙ. Все потому же.

ИГОРЬ. А тот, которого вы... ну, который с поддельными
удостоверениями был... он тоже из вашей шайки?

(Дежурный улыбается. И молчит. Смотрит на нас и молчит, долго-долго.)

ИГОРЬ. Это вы его убили, да? Или нет?

ДЕЖУРНЫЙ (разжимает губы). Пошел бы ты на фиг, придурок. Достань
"пушку" и застрели меня, если такой смелый. Или вон кирпич возьми, и по
голове. Ну?

(Игорь уже качается, как неваляшка. Ворочает глазами - то на меня, то
на этого борова. Не знает, что ему говорить, пентюх. И тоже начинает
улыбаться, ну совершенно по-идиотски.)

Я (почему-то кричу). Не скажет он ничего! Разве не видно? Пытать его
надо, понимаешь, пы-тать! (Достаю из кармана шнуры, которыми дядю Юру к
электричеству подключили). На, бери!

ИГОРЬ. Зачем?

(Лицо у него, как в телевизоре, когда изображение настраивают.)

Я. Сделаем ему "электрический стул", сразу расскажет!

(Боров уже не веселится. Лежит с закрытыми глазами - опять, наверное,
у него сотрясение мозга разболелось. Зато Игорек улыбается за всех нас.
Берет у меня шнуры, крутит их в руках и глупые звуки издает, похожие на
всхлипывания. И губами трясет.)

Я (кричу и кричу, не могу сдержаться). Давай его к розетке подтащим,
а то не дотянется! Ты за ноги, я за голову...

(Сдвигаем тушу с места.)

ДЕЖУРНЫЙ (сквозь зубы). Ребята, вы... это... (И вдруг его рвет. Он
дергается, пытается приподняться, выворачивает все себе на шею и на
подбородок. Я еле успеваю убрать руки.)

ИГОРЬ. Чего это с ним?

ДЕЖУРНЫЙ (кашляет, отплевываясь. Тупо смотрит на розетку, к которой
мы его подвинули). Ребята, вы серьезно, нет?

ИГОРЬ (визжит почище меня). А вы думали, мы шутим?

ДЕЖУРНЫЙ (стонет). М-м-м, башка совсем плывет... Иди на фиг со своими
шутками, ты, сволочь...

(Игорь втыкает штепсель, пару раз промахнувшись. Глаза у него
странные-странные, никогда таких глаз у человека не видел. Будто плачет,
но слез не видно.)

ДЕЖУРНЫЙ. Осторожно, придурки, убьете.

Я (хохочу, как идиотик). Сам же просил!