В горле пересохло и проголодался. Два последних дня ел черт знает что... да
и вообще в совдепин жрать нечего... Вы чародей, - сказал Рязанцев, увидев
ящик с гаванскими сигарами. - У нас в Чите о таких вещах давно позабыли.
офицер, едва хватает одному. Практически это только паек. Семейным совсем
плохо. - Курасов набулькал круглый стакан водки. - Многие офицеры работают
грузчиками в порту. У них своя артель. Вообще трудно. Безработица, многие
голодают.
ароматного куска ничего не осталось, даже желтой шкурки, он вытер губы,
удовлетворенно вздохнул:
Николай Иванович.
чашки и сахар. За кофе полковник Рязанцев рассказывал о забайкальских делах.
Курасов не перебивал.
можно, - сказал Курасов, когда гость выговорился.
очень надеюсь на разлад среди самих большевиков. У них тоже споров хватает:
правые, левые... Я поверну лампу, в глаза бьет, вы не возражаете?
страшно. Они обещают последних сделать первыми, а первых уже сделали
последними. Это для многих заманчиво. - Курасов помолчал и попросил: -
Скажите о восстании, Владимир Алексеевич, прямо и откровенно.
неудачи. Недавно большевистские ищейки нашли склад нашего оружия. Несколько
человек попали в чрезвычайку. Подпоручик Разумов там кое-что рассказал. В
результате обыски, на моей квартире тоже, чуть не попался... Послали к вам.
- Рязанцев повертел обручальное кольцо на худом пальце. - Да, черт возьми,
ведь у меня письмо... что такое с памятью! - Он встал к брошенной в угол
шинели, нашел мятую, почти пустую пачку махорки и вынул из нее клочок мелко
исписанной папиросной бумаги.
кое-что в блокнот, потом сверился с какой-то другой страничкой в этом
блокноте.
точное число еще не известно?
только у меня в голове. На всякий случай, спокойнее.
забайкальское белое подполье? В самом благоприятном случае.
и офицерство.
задумчиво сказал Курасов.
главная сила, - добавил Рязанцев. - Казаки могут не поддержать восстание.
задумываясь, без всякого суда расстрелял бы его как изменника!
Он бросил пристальный взгляд на старого товарища: Рязанцев был, бесспорно,
человек с твердым, жестким характером и столь же твердыми убеждениями.
"Настоящий русский, он живет только для родины!"
большевиками, - сказал он. - Но скоро нам придется покинуть Россию. Это
неотвратимо. Повернуть ход событий сейчас не в наших силах...
Пусть ваша дивизия, пусть наши здесь, в Приморье, - все это уже бесполезно.
Но это не конец. Это не значит, что мы складываем оружие. Нет, мы будем
бороться. Нам предстоит готовить новую схватку. Но только собравшись с
силами - там, за рубежом, - и основательно почистив наши ряды. Потребуются
сильные, честные люди. Необходима идея, за которую будет воевать народ. Надо
придумать идею... Мы скоро вернемся в Россию, через границу проползем,
поднимем народ. Мы спасем Россию! - Курасов говорил с необычайным
воодушевлением. - Здесь, на Дальнем Востоке, в тылу врага останутся тайные
люди, послушные только мне... нам, - поправился Курасов. - Они прикинутся
мертвыми. Иногда так надо сделать, чтобы тебя не умертвили на самом деле.
Дальнем Востоке еще дольше. Здесь нет безземельных мужиков, нет помещиков...
Но я сейчас о другом. Разве можно смириться, отдать Россию в руки
мятежников? Разве могут мужики и рабочие управлять государством? Нет, нет и
нет! Все должно стать на свое место.
приходом Рязанцева.
вынул сложенный пополам телеграфный бланк.
Императорскую тчк Прошу ваших указаний Иван Курочкин".
потер лоб.
предыдущим, - он был весь под впечатлением от замыслов своего товарища по
оружию.
идти на все... Слушайте, Владимир Алексеевич, - спросил Курасов, - вы бы
согласились стать одним из руководителей наших тайных сил здесь?
поцеловал гостя. - За Россию!
караулили красных в одном селе. Где переждать? Ну, остановились в доме
ветеринара. Приходим, встречают отлично, с поклонами. Входим в комнаты, а
там и стол накрыт. Нас человек десять офицеров сразу ввалилось. Ветеринарша,
маленькая такая, с острым носиком, увидела, кто в чем одет: грязные, рваные,
- бросилась к столу и схватила серебряную сахарницу. Ну, среди нас
царскосельский гусар, кавалергард... Обозлились, конечно. Ветеринарша долго
не соглашалась поставить сахарницу на стол, из рук не выпускала... Каково
переносить нам, русским офицерам!.. А ведь значит, - закончил Рязанцев, -
кто-то из офицеров обидел ее. Не напрасно же она за серебро схватилась...
Ну, впрочем, это я так, простите, Николай Иванович.
листок, исписанный красными чернилами, и отдал его Рязанцеву. - Вот наши
люди.
взрывать мосты. Ну и конечно, уничтожать комиссаров. В общем, вам поручается
транспортная группа. Не удивляйтесь, я хорошо помню, в чем вы сильны... А
знаете, уничтожать врага, обезоруживать его, расставлять свои сети - в этом
есть своя прелесть.
пальцем на стены кабинета. - Нас никто не должен видеть вместе. У меня
слишком дурная слава. Вы поняли меня, Владимир Алексеевич?
В ваших руках они должны превращаться в кинжал, пистолет, виселицу... Тут
порядочно, на первое время хватит...
озарило: - Пушнина, соболиные шкурки! Миллионы долларов! Да, да, с ними я
покажу большевикам, где раки зимуют... Надо срочно разработать план, во что
бы то ни стало изъять меха. Если удастся, будет решен главный вопрос. Деньги
должны принадлежать мне. Но об этом после".
обычным советским служащим. Это совершенно необходимо. Кем бы вы могли?
коммерческое училище или училище дальнего плавания. Найдете квартиру -
сообщите. Я приду в гости.
чувствую силы. Чувствую, что нужен России. - Рязанцев помедлил. Складка
между бровей стала еще резче. Он повертел обручальное кольцо. - У нас тоже
некоторые еще надеются на японцев. Неужели они спокойно уйдут после всех
заверений, откажутся от Сахалина?..
палят. Кроме того, в русский дом можно входить, только угождая хозяину... Ну
их!.. Где ваша сестра, Надюша, ведь она была с вами?
осведомитель. Вы не представляете, Николай Иванович, что стало с Надей, -
Курылев Олег
Конан-Дойль Артур
Прозоров Александр
Конан-Дойль Артур
Браун Дэн
Каменистый Артем