ей тип.
ходил, говорил абсолютно незнакомый ей мужчина, и попросили научить говорить
точно так же другого парня. Потом предъявили парня.
-- Кокошкин горестно вздохнул. -- И если вы считаете, что здесь все чисто,
то...
допила вино и принялась прощаться:
Целуева.
провожу.
странностях Целуева они больше не говорили. Теперь болтовня была вполне
светской, но с политическим уклоном. Попрощались на паперти -- так весь
Петербург называет ступени у телевизионного центра. Название утвердилось
после памятных митингов в поддержку "Секунд", когда старушки подбрасывали в
костры не традиционные во времена сожжения Яна Гуса вязанки хвороста, а
целые бревна.
что он не плакса, каким казался во время разговора, а подлинный мастер
психологического трюка. Он по всем правилам склонился к Лизаветиной руке
(большая редкость в наши дни, сейчас почему-то принято тянуть дамскую ручку
к губам, а не приникать к ней с поклоном), мастерски исполнил поцелуй, потом
ласково произнес "До свидания" и, как вежливый человек, секунд тридцать
смотрел вслед Лизавете. Потом повернулся и уселся в подкативший
"Опель-рекорд". Лизавета, разглядевшая представление боковым зрением,
хмыкнула. Унылый психолог разыгрывал свою партию. Он притворялся откровенным
плаксивым простаком, а потом дал понять, что его поза -- только игра. Теперь
Лизавета не могла сказать с точностью, кто в данный момент ведет в счете --
он или она.
на съемках, остальные появятся не раньше часу дня. Лизаветин кабинет тоже
был тих и пуст. На полу белела подсунутая под дверь записка -- от ранней
пташки, от трудоголика Маневича: "Звонил, звонил и звонил! Дома тебя нет, и
вообще никого нет. Нашли Леночку, уехал в отделение. Отыщи меня непременно.
У-у-у, злыдня!" Записки от Маневича всегда отличались крайней
эмоциональностью и неопределенностью. Как она могла найти человека,
уехавшего неизвестно когда, неизвестно на сколько и неизвестно в какое
отделение?
ОТКРЫТЫЙ УРОК
привычке, включила компьютер. Действия опытного работника, будь то слесарь,
продавец или министр, всегда доведены до автоматизма. Бармен недрогнувшей
рукой наполняет стаканы на слух, по булькам, пресс-секретарь политического
мандарина, выйдя к журналистам, надувает щеки и пыхтит после каждого
заданного вопроса, чтобы любое произнесенное от лица босса слово стало
весомым, как гиря.
включает компьютер и просматривает сообщения информационных агентств. Даже
если ведущий в этот день не работает, он все равно следит за событиями,
чтобы быть в курсе, чтобы не заблудиться в информационных дебрях. Выпасть из
информации проще простого. Достаточно неделю не читать газет, не следить за
агентствами, не включать телевизор. И тогда для тебя, дремучего, известие об
уходе Билла Гейтса превратится в новость, хотя компьютерный магнат оставил
пост руководителя "Майкрософт" неделю назад и об этом знает даже кот короля
Свазиленда Мсвати Третьего.
случае, вчера. Есть еще особые новости -- давнишние, но тщательно от всех
скрываемые. Тогда новость -- это то, о чем мир, страна, город узнали
сегодня. Все остальное -- беллетристика и отсутствие профессионализма.
ориентируясь на ключевые слова. Но в этот раз не очень получалось. В голову
лезли вопросы, к работе и новостям касательства не имеющие.
Леночка? Если принять на веру утверждение Кокошкина о том, что его коллега
нанимал специалистов "втемную", можно предположить, что Леночка и была таким
специалистом. Ведь если хочешь добиться полного сходства, мало научить
человека ходить и сидеть так, как это делает прототип. Леночку наняли, чтобы
она разработала грим. А раз работа секретная, на это недвусмысленно намекал
Кокошкин, то гримершу спрятали. Теперь же, когда она справилась, --
отпустили. Тогда выходит, что хоть в этой части все в порядке. Надо будет
расспросить Леночку, кого она копировала. Если, конечно, ей захочется
отвечать на вопросы...
на кофейной гуще, если скоро объявится Саша, а может, и сама Леночка. И она
старательно вникала в тексты утренних сообщений.
на что -- нет. У каждого агентства, как и у человека, -- свой почерк.
ИТАР-ТАСС сразу выпихивает в сети полученную информацию. Тассовские статьи
приходят быстрее других, но отличаются длиннотами и старомодным стилем:
много лирики, мало сенсационности. Именно сенсационности, а не сенсаций:
каждое не желтое информагентство распространяет приблизительно одинаковое
число сенсаций в неделю. В тассовских материалах нет стилистических
оборотов, которые превращают обыкновенный указ о присвоении почетных званий
в список чиновных падений и взлетов.
солидный "Интерфакс". Там работают серьезно, умело сочетая формальную
беспристрастность изложения, умеренную оперативность и скандальность,
прикрытую флером объективности. "Постфактум" -- видимо, чтобы оправдать свое
название, -- присылает сообщения со значительным опозданием, как правило,
то, что уже отработали другие. Но порой в мутном потоке старья промелькнет
действительно неожиданный фактик, вполне тянущий на общероссийскую новость
номер один. "Северо-Запад" работает по географическому принципу -- новости
только с севера России или только с запада. Правда, в погоне за географией
там почему-то забывают о времени, и статья с пометкой "21 февраля" вдруг
приходит 25-го. "ИМА-пресс" специализируется на новостийных "гэгах",
посмехушках, казусах и ляпсусах. Именно это агентство снабжает газеты, радио
и телевидение байками о козах, пристрастившихся к чтению "Советской России",
и о заводах, где зарплату выдают керенками по причине отсутствия наличных.
Еще есть скучноватое Российское информационное агентство с длинными сводками
"Российского курьера". Правда, именно это агентство очень часто первым
рассылает вести о громких околокремлевских разборках.
работать с компьютером, поскольку пришла на студию на излете телетайпной
эры, когда редакторы и ведущие еще бродили по коридорам, обмотанные рулонами
желтоватой бумаги, -- телетайпные ленты кроились и перекраивались. Надо было
прочитать все информации и из тысячи выбрать нужные десять-пятнадцать. За
сводки новостей сражались ведущие выпусков, выходящих в разное время.
Информашки старались перехватить пронырливые администраторы. Из-за них
интриговали и вредничали. Телетайпная лента тогда была предметом первой
необходимости -- ее использовали как скатерть на дружеских пирушках, на ней
писали служебные и личные записки, неприхотливые сотрудники находили и
другое, иногда называемое прямым, применение желтой плотной ленте с темными
точечками необработанной целлюлозы и текстами "тассовок". Долгое время ТАСС,
"уполномоченный заявить", был единственным информационным агентством на
территории СССР, и именно название этого гиганта стало словом, обозначавшим
любое сообщение агентства. Так что телетайпы и Телеграфное агентство
Советского Союза повлияли на газетно-телевизионную жизнь и с
лингвистической, и с бытовой точек зрения.
этрусские вазы, -- их отправили в ссылку на склад, чтобы не пропали и могли
бы порадовать археологов третьего тысячелетия... В комнате, где гремели
шумные аппараты, устроили видеотеку. А все корреспонденты и редакторы
стройными шеренгами отправились овладевать компьютерной грамотой, часто не
вполне владея грамотой обыкновенной.
глобальные и локальные сети должны были превратить журналистов, по крайней
мере, телевизионных, в любителей тишины и покоя: выбрал информашки, составил
текст, переслал редактору, получил его обратно с правкой, исправил
по-своему, заслал обратно, потом, тоже при помощи кнопок, отправил уже
согласованный материал на телесуфлер, тоже с некоторых пор компьютерный. И
ни гугу. Тишь да гладь, да божья благодать.
необходимы азарт и общение. Иначе зрители, с которыми они общаются, умрут от
скуки. Поэтому журналисты, вооруженные новейшими технологиями, продолжали
переругиваться и перешучиваться давно испытанным старым способом -- вслух. И
гвалт в горячие часы стоит в редакции просто невероятный.
текст международного обзора. Она вывела на экран творение Кирюши Долгого.
Переводчик и специалист по иностранным делам не любил свою фамилию и норовил
преобразиться в примитивного Долгова, но языкастые репортеры мешали. Уж
больно подходящей была "натуральная" фамилия Долгого.
Белов Вольф
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Фазиль Искандер
Афанасьев Роман