Чтение 25–й страницы книги ~Игра киллера~

- Томми, я не намерен сейчас обсуждать всю концепцию. Я хочу отмены. Ты
понял меня? Отзови все ставки. Зачеркни. Я готов платить. Чем угодно. Это
была ошибка. А теперь труби в трубу и накрой все это дело медным тазом.

На другом конце провода послышался странный звук, будто адвокат то ли
прочищает горло, то ли нервно хихикает:

- Слаггер. Друг мой. Ты же меня просто раком ставишь. Понимаешь? У меня
руки связаны, в наручниках. Полностью. Ты просто не знаешь.

Джо потерял терпение:

- Томми, черт тебя побери, слушай меня внимательно. Это тебе не бег в
мешках парами. Речь идет о собственной заднице, которой я дорожу и на
которой сижу. Поэтому сделай мне одолжение, разогрей свой компьютер и всем
обычным подозреваемым позвони и аннулируй это чертово задание, пока они не
аннулировали меня!

Еще минута напряженного молчания.

- Томми?

Голос адвоката вернулся внезапно, заряженный новой энергией и
сверхуверенный:

- Ладно, ладно, я понял, что происходит. Джо, ты сам вляпался, и было
это ошибкой или нет, но сейчас уже слишком поздно. Ты не хуже меня знаешь,
что когда акция проплачена, отозвать ее нельзя. Пункта о расторжении
контракта нет. Таким образом, у нас возникает проблема. Отлично. Хочу
задать тебе один вопрос, Слаггер. Известно ли тебе, что по-китайски
иероглиф проблемы - тот же, что и иероглиф возможности?

- Что ты плетешь, черт бы тебя побрал?

Джо тошнило, голова кружилась от света и запахов кухни, непереваренный
обед ворочался в животе чушкой раскаленного железа. Адвокат начинал
говорить, будто уговаривал не падать духом. Как сотрудник телефонной
службы доверия.

- Я говорю о перцепции, - сказал голос. - Перцепция - это все. Ты же
Слаггер, черт побери. Лучший из всех, кто когда-нибудь был. Посмотри на
Майкла Джордана. Все - в голове, Слаггер, и ты знаешь, что я прав.

- Томми...

- Все, что ты сейчас должен сделать, - _увидеть_, как ты из этого
вышел. _Увидеть_, Слаггер. Визуализировать успех. Увидеть, как ты уходишь
и оказываешься на каком-нибудь пустынном острове посреди...

- Томми, черт тебя побери! Заткнись на секунду!

Джо резко вдохнул, вдруг поняв, что слишком повысил голос, и выглянул
через дверь в столовую. Лем и Аннет сидели за столом, тихо
переговариваясь, стараясь не слушать и дать гостю возможность говорить без
помех. Джо несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, желудок
свело горячей и тугой судорогой. Он приложил все силы, чтобы голос его был
спокоен, но тверд, как у дрессировщика:

- Том, послушай. За моральную поддержку тебе спасибо. Все, что я прошу,
- это чтобы ты попытался. Должен же быть способ, Томми, ведь это я
запустил это дело, и я должен иметь возможность выбить из-под него
подставку.

- Но, Слаггер...

- Все, что я прошу, Томми, - это чтобы ты попытался, - мягко сказал
Джо. - Это все, о чем я прошу.

Пауза казалась бесконечной. Джо чувствовал, как у него в животе
ворочается ледяной нож.

Наконец Эндрюс спросил:

- У тебя есть номер моего пейджера?

- Есть, Томми.

- Но я ничего не обещаю, ладно?

- Разумеется.

- Еще раз повторяю: не могу ничего обещать. Ты понял, что я имею в
виду?

- Полностью.

- Первым делом позвони мне завтра утром. Я посмотрю, что можно сделать.
А теперь я в самом деле должен идти.

Трубка щелкнула Джо прямо в ухо, и раздался гудок набора номера.

Повесив трубку на рычаг, Джо повернулся к полке и облокотился на нее.
Накатило головокружение. Джо вцепился в край полки так, что побелели
пальцы, глубоко дыша, сглатывая кислую слюну с медным привкусом. В желудке
горело, в глотке будто нож поворачивался. Колени были как ржавые петли,
застывшие, окостенелые. Стресс снова навалился всей тяжестью, выбивая
почву из-под ног.

Когда-то, давным-давно, Джо умел справляться с таким стрессом с
эффективностью машины, контролируя дыхание, _видя_ пульсирующий в голове -
тик-так, тик-так - метроном. Но этот Слаггер сейчас износился, как машина
после миллиона миль. Ему трудно было представить себя выбирающимся из
кресла-качалки, а не то что уходящим от волчьей стаи.

Он не сразу смог овладеть собой, а потом увидел, что в кухне есть еще
одна пара глаз, жадно впитывающая все вокруг.

- Это ты, Мики?

Мальчик просунул в кухню коротко подстриженную голову.

- Это Р-р-р-обин, - ответил он.

Джо улыбнулся:

- Ах да, чуть не забыл. Давай сюда, Мальчик-Чудо.

Мальчик выдвинулся из-за стола. Он был одет в желтую накидку, на глазах
была ярко-зеленая маска, вокруг пояса желтый ремень с гнездами, набитыми
игрушечным оружием и реквизитами Бэтмена.

- Много дел сегодня вечером на Б-бэт-фоне? - спросил он, подойдя.

Джо потрепал мальчика по волосам.

- Это точно.

- Много плохих парней?

- Даже не спрашивай, - согласился Джо и взял с полки чашку. - А сейчас
почему бы нам не вернуться к столу и не закончить с десертом? Что ты на
это скажешь?

Они вернулись в столовую.

Аннет уже убирала со стола, а Лем сворачивал очередную самокрутку.

Джо сел на свое место, а Мики устроился напротив, ловя каждое его
движение. Джо взял со стола вилку и стал доедать пирог. Пирог, несмотря на
расходившиеся нервы и жжение в животе, показался ему невероятно вкусным.

- Превосходный пирог, Аннет, - похвалил Джо хозяйку.

- Рада, что он вам понравился, - ответила она, улыбнувшись. И пошла на
кухню со стопкой тарелок.

- Мы с Аннет, - неожиданно произнес Лем, снимая с губы крошку табака, -
тут немного поговорили, пока вы звонили по телефону.

Джо кивнул, продолжая есть пирог.

- Дело в том, - говорил Лем, - что здешние мотели слова доброго не
стоят. Есть "Холидэй Инн", но в городе, где всегда полно. Есть "Хиллиард
Мотор Лодж" на двадцать четвертом, но о нем тоже домой ничего хорошего не
напишешь.

- В самом деле?

- Ага, так мы тут подумали, что если вы хотите заночевать в Куинси, то
можете бросить якорь прямо здесь.

Джо на секунду задумался.

- Есть кровать на колесиках в мансарде, - сказал Лем. - Не отель
"Ритц", но там сухо. Аннет может постирать ваши вещи.

Джо продолжал думать, потом посмотрел на хозяина и ответил:

- Заманчивое предложение, Лем. Я его с благодарностью принимаю.

- Чего ты даже не понимаешь в убийствах...

Крейтон Лавдел философствовал со свесившейся изо рта сигарой, развалясь
на кожаном водительском сиденье "кадиллака".

Из-под расстегнутой на груди фиолетовой спортивной куртки виднелась
футболка и массивная золотая цепь. Машина мчалась на юг.

- Убивать людей - искусство, и по-другому на него смотреть нельзя.
Началось оно еще до Христа, когда люди стали придумывать хитрые способы
для драки друг с другом.

"Кадиллак" ревел двигателем, летя по минному полю выбоин в сотне миль
от Куинси. Над телефонными проводами вставал молодой месяц, и теплая
весенняя ночь натужно гудела. Лавдела уже подмывало заняться работой.

- Ты слушаешь меня, коротыш?

- Слушаю, а как же.

Пацан по имени Мани сидел на пассажирском сиденье, грызя трубочку с
мороженым, тоскливо глядя в набегающую темноту, будто предпочел бы быть не
здесь, а где-нибудь еще.

- Возьми Ганнибала, - развивал свою мысль Лавдел. - Этот хмырь
карфагенский рвался убивать римлян, как голый негр на бабу. Так вот, в 218
году до нашей эры этот паразит перевалил через Альпы на стаде слонов. Ты
слышишь, что я тебе говорю? На этих гребаных толстокожих. У римлян было
численное превосходство сто к одному, но когда этот тип показался на своих
тварях, свалясь с восточных склонов Италии, римляне наложили в штаны,
парень. Вот это чистейшее искусство, коротыш. Ты понял, чего тебе говорят?
Наглость, парень, неожиданная и наглая наглость - вот что выигрывает
войны.

- Угу. - Пацан по имени Мани грыз мороженое.

Лавдел помолчал, ведя машину и еще что-то обдумывая, а потом добавил:

- Вот так и сицилийцы, парень. Для них убить человека - это как сходить
в магазин за пачкой сигарет и банкой тунца. Им наплевать, кто их увидит.
Понимаешь, что я говорю? Им положить даже на любого штатского с
видеокамерой, хрен ему в глотку. Они хотят, чтобы люди видели, как они
поджаривают своего жадного хмыря в каком-нибудь шикарном французском
ресторане. Вот о чем я тебе толкую, коротыш. Это и есть та наглость, та...

Лавдел неожиданно замолчал.

- Чего там? Что стряслось?