мужчина, который все время то надевал, то сдергивал с головы бейсбольную
шапочку, сшитую из камуфляжного материала, и немолодая женщина, в которой
Илларион без труда узнал соседку, жившую этажом ниже.
торопливо, едва заметно кивнула и поспешно отвела глаза.
Ряб-цева, самой примечательной деталью которого был длинный и какой-то
извилистый нос, - может быть, теперь вы объясните цель своего визита?
поясницу револьвер.
Илларион Забродов копался в своей домашней библиотеке, от порядка,
наведенного бесценной Верой Гавриловной, не осталось и следа - книги
громоздились повсюду, в том числе и на сиденье второго кресла.
усаживаясь. - Гражданин Забродов, если не ошибаюсь?
кого-то еще?
Илларион. Если бы он не был такой продажной шкурой, из него определенно
могло бы получиться что-нибудь стоящее.
в совершении убийства с целью ограбления.
кепку.
шарившими по углам сержантами.
грохот, из-за которого Иллариону было трудно сосредоточиться на капитане.
обычно на прилавках мясных отделов любого гастронома, когда в продажу
поступают свиные головы, зацепил прикладом автомата любимую вазу Иллариона,
и та, ударившись о паркет, с сухим треском разлетелась вдребезги. Несчастная
Ольга Ивановна вздрогнула, словно ее ударило током.
тысячей долларов дело вряд ли ограничится.
что знает, чего именно.
томите. Право, это невежливо как по отношению ко мне, так и к вашим понятым,
которым не терпится узнать, чего ради их сюда притащили.
зажигалки неприличного розового цвета, - Не валяй дурака, Забродов, - сказав
он, картинно выпуская дым в потолок.
букинисту Гершковичу.
потерять сознание. Ее коллега и товарищ по несчастью выронил свою кепку и,
проявив неожиданную галантность, подхватил женщину, не давая упасть.
дым в потолок, и думал о том, какое впечатление весь этот цирк произвел бы
на него, будь он простым инженером или, скажем, учителем. Словесником,
например. Убойное получилось бы впечатление, решил он. То есть просто
наповал. Ни с того ни с сего вдруг врываются ребята в форме, с автоматами
наперевес, шмонают квартиру и говорят: колись.
отпустят понятых, а потом уж будет разговор. Поговорим, решил он. Ох, как
поговорим. Сержанты - мебель, они, возможно, и не в курсе, чем именно
занимаются. Но ты, капитан... Ты-то точно знаешь, что делаешь. Ох, смотри,
капитан.
найти и благопристойно удалиться туда, откуда пришел. Подумай, капитан.
Потом будет поздно. Нехорошее дело ты затеял. Плохо может кончиться, учти.
впечатления. Сержанты двигали мебель, безбожно царапая паркет. Капитан
невозмутимо курил.
пепельницу.
поставил ее перед Рябцевым.
пластиковый пакет со стилизованным изображением Эйфелевой башни. В пакете
угадывалось что-то увесистое, имевшее прямоугольные очертания. Илларион
припомнил, что этот пакет он сегодня уже видел. Именно этот или точно такой
же пакет был в руке встреченного им утром алкаша.
протокола.
потрепанных книги и Тощую пачку денег, перетянутую черной аптекарской
резинкой.
за его взглядом, искренне развеселился: правая рука капитана Рябцева явно не
вполне представляла себе, чем занимается левая. На столе лежали "Два
капитана"
девятого года, очень потрепанный экземпляр Джеральда Даррелла и роскошно
изданный, но тоже знававший лучшие времена "Конек-горбунок". Илларион едва
сдержал улыбку при виде всего этого великолепия, а Рябцев крякнул и полез за
новой сигаретой.
Илларион хранил молчание. Он тоже закурил и с интересом наблюдал за
развитием событий, гадая, как носатый капитан будет выкручиваться из этой
ситуации.
дверям бережно поддерживал Ольгу Ивановну под руку, приговаривая:
"Осторожно, угол" и "Не споткнитесь, здесь порожек". Когда дверь за ними
закрылась, все четыре сержанта собрались в комнате и привольно расселись кто
где, картинно поигрывая автоматами. Илларион понял, что все они полностью в
курсе, и успокоился: все были свои и можно было не стесняться.
некуда, тебе бежать надо, спасаться, а не в сыщиков играть. Ты посмотри, что
твои уроды мне подбросили. Да тебя любой следователь прокуратуры засмеет с
такими вещдоками, даже малограмотный. Не умеешь - не берись.
ты знал? Знал. Был у него накануне, покупал что-то. Дальше. Профессия твоя
нам известна, а убит покойничек, между прочим, голыми руками - шею ему
свернули, причем одним махом, он даже, наверное, и сообразить не успел, что
ему башку откручивают. Тоже, между прочим, без специальной подготовки не
сделаешь. Алиби у тебя нету - это нам известно. Деньжата из стариковом кассы
у тебя - копейка в копейку его дневная выручка. Он, жидок этот, записи вел
очень, между прочим, кстати. Что там остается - книжки? Книжки, не спорю,
знатные, за такие человека порешить разве что с похмелья можно, да и то,
если в голове две извилины. Так ведь их и поменять можно, как в библиотеке,
понял? Дело техники. И потом, знаешь, сколько на одном моем отделении
"висячек"? Все на тебя повешу, хотя тебе и половины хватит. Ты не
сомневайся, мы их тебе хорошо пришьем, аккуратно - зубами не оторвешь. Ясна
ситуация?
же было старика убивать?
пальцем не тронул. Кто его грохнул - теперь до второго пришествия не
дознаешься.
что-то предложить. Давай, выкладывай.
массивным задом книги, прямо на столе устроился все тот же свинорылый
сержант. Упираясь одной ногой в пол, а другой болтая в воздухе, он нависал
над Забродовым горой потного мяса - видимо, по замыслу это должно было
выводить Иллариона из равновесия. Еще один сержант разместился на
подоконнике. Он безучастно покуривал, время от времени сплевывая в открытое
окно и провожая каждый плевок задумчивым взглядом. Автомат он держал под
мышкой и, насколько мог разглядеть Забродов, тот стоял на предохранителе.
которая вела в прихожую. На лице его застыла вселенская тоска, и он
периодически чисто рефлекторно начинал ковырять в носу мизинцем. Четвертый
сержант, что-то тихо насвистывая сквозь зубы, изучал содержимое
развороченных книжных полок.
Круз Андрей
Панов Вадим
Шилова Юлия
Корнев Павел
Шилова Юлия
Орлов Алекс