сполоснул у колодца, повесил на проволоку. Жена что-то
спросила, он досадливо махнул рукой, дескать, отвяжись,
дура, какое тебе дело, с кем я ездил и куда.
расспросами не лезть, а то чего доброго выведешь из
равновесия, тогда добра не жди. Кузьма Пацук на расправу был
скор, за словом в карман не лез, до трех не считал. Жена
принялась чистить рыбу.
рубаху. Во дворе у колодца стояла железная бочка, до
половины наполненная колодезной водой. Кузьма бросил одежду
в бочку.
". двор, сказала жена.
спальню. Лег на кровать и посмотрел в потолок, словно там
могли быть написаны какие-то указания, следуя которым он
поступит правильно и сможет избежать опасности. Хоть Кузьма
и был изрядно выпивши, глаза закрывать боялся, понимая, что
увидит разбитую голову Григория Стрельцова, услышит
предсмертные хрипы.
неподвижно, тяжело дыша. Сердце колотилось, руки и ноги
застыли, он никак не мог согреться.
день в заботах. Вместе со старостой он осмотрел стены,
испоганенные дьявольскими надписями, встретился с рабочими,
проследил, как они начали свое дело, затем навестил двух
прихожанок и вернулся в свой дом к четырем часам. Его
супруга собирала сумки, она решила проведать дочку, жившую в
Минске. Об окладе, подаренном Стрельцовым, Михаил даже не
вспоминал, не было времени. Мелкие проблемы всегда
засасывают, и из-за них забываешь, как правило, о главном.
опять пошел к храму, посмотрел, как рабочие выкрасили стены,
и удовлетворенный вернулся домой. Без супруги дом казался
пустым. Старая кошка, рыжая, ласковая, принялась тереться о
ноги. Священник взял ее на колени. Кошка уткнулась носом в
ладонь, пахнущую воском, и ласково замурлыкала.
четверть часа. Затем аккуратно положил кошку на диван,
подошел к окошку и, глядя во двор, принялся размышлять о
падении нравов и о тех мерзавцах, которые осквернили
кладбище и храм. "Ничего, добро восторжествует. Быть того не
может, чтобы темные силы, чтобы дьявол победил Господа.
Дьявол, конечно, силен, но Господь всемогущ".
о своем, негромко произнес в трубку отец Михаил.
Иван Ковальчук из Латыголи.
худо, не дожить ей до утра, прости Господи. Просит, чтобы вы
приехали, причастили ее, исповедали.
пытался вспомнить, кто такой Ковальчук и как выглядит его
супруга.
надо ехать".
старенький, видавший виды велосипед. До Латыголи ехать было
недалеко, каких-то пять километров, если через поле по
проселку. По шоссе же - намного больше, да и ездить по шоссе
отец Михаил не любил. Ему больше нравилось ездить полевыми
да лесными дорогами.
поехал. За домом свернул в переулок, затем в другой и
оказался за городом.
через невысокий густой ельник. Отец Михаил вдыхал осенний
вечерний воздух и налегал на педали. Ездить на велосипеде
священник любил, он так и не обзавелся автомобилем. Если
надо было поехать куда-нибудь далеко, он просил кого-нибудь
из прихожан, и те всегда с удовольствием откликались на
просьбу протоиерея. Отец Михаил предлагал деньги, но
прихожане их не брали. Отца Михаила все любили, относились к
нему с нескрываемым почтением. Никогда священник не
злоупотреблял хорошим отношением к себе и к матушке. А если
дорога была недалекая, отец Михаил пользовался велосипедом.
Такие поездки помогали священнику всегда быть в форме,
чувствовать себя уверенным и сильным. Да и матушка поощряла
своего супруга, говоря, что велосипед - это правильное
средство передвижения.
непониманием. Как так, вроде человек небедный, мог бы себе
позволить и машину приобрести, ан нет, ездит на велосипеде
как самый обыкновенный человек. А у людей пожилых священник
на велосипеде вызывал уважение, дескать, не имеет машины,
значит, не ворует. А велосипед в Борисове мог себе позволить
иметь любой.
пожелтевшая трава иногда стучала по спицам, шуршала,
шелестела. Отец Михаил вдыхал осенний воздух, иногда
посматривал на небо и старался не отвлекаться. На такой
тропинке надо быть внимательным, под колесо может попасть
камень или корень, и тогда, неровен час, окажешься в мокрой
траве, распростертый и смешной. Ноздри отца Михаила жадно
трепетали, осенние запахи будоражили обоняние. Пахло
опавшими сырыми листьями, пожелтевшей подсыхающей травой. От
реки пахло рыбой.
ударил запах грибов.
отправиться вдвоем в лес. Насобирать полную корзину осенних
грибов, а затем дома нажарить в сметане".
сжимая руль. "Скрип, скрип", - отвечали на движения ног
педали велосипеда. Прохладный осенний воздух бил в лицо,
ac,%`*( опускались быстро. На горизонте золотыми цепочками
вспыхивали огоньки, на далекой ферме слышалось мычание
коров.
аккуратно съезжая под горку и въезжая в темный густой
ельник. - Назад поеду по шоссе. Хоть и дальше, но зато на
дороге все видно. Здесь надо быть внимательным.
дом. Большинство его прихожан были людьми немолодыми, часто
болели и умирали. А священник, как и врач, отказать
просящему в помощи не вправе.
правому плечу, прошуршали по одежде, шлепнули по портфелю,
укрепленному на багажнике. В ельнике было совсем темно,
тропинка едва различимо виляла между деревьями. Отец Михаил
подумал, что надо бы остановиться и пойти пешком, катя
велосипед в руках. Но какое-то прямо-таки детское упрямство
не позволило остановиться, спрыгнуть с велосипеда.
посильнее налег на педали. Тропинка делала поворот,
выскакивая к полянке. Вот и поворот. Отец Михаил вздохнул с
облегчением. Велосипед продолжал катиться по инерции.
в телогрейке и кепке стоял, опустив руки, глядя на
священника. "Грибник, что ли? - подумал отец Михаил. - Как в
таких потемках грибы собирать, если я тропинку едва вижу? А
он грибы собирает..." Но священник ошибался. Перед ним стоял
не грибник, а убийца. Грибник с тропинки не сходил, упрямо
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Русанов Владислав
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Афанасьев Роман