Чтение 25–й страницы книги ~Гибель гражданина~

- Да, сказал, только это не правда. Бет... Я притрамбовал землю на могиле
Тигра, выпрямился, оперся на лопату, посмотрел на жену. На ней был
просторный зеленый свитер, зеленая в темную клетку шерстяная юбка: Бет
выглядела той самой молоденькой девочкой из колледжа, с которой мы когда-то
поженились, - а жениться нельзя было ни на ком, тем паче на юной, пугливой,
хорошенькой, невинной.

Пришло самое время вспомнить приказ. "Глядите ей прямо в глаза и лгите, -
сказал однажды Мак. - Лгите и упорствуйте во лжи".

Не играет роли, что именно я наплел. Примерно то же, что записываю на
бумаге и продаю за деньги. Подобно многим американским солдатам в Европе,
связался с лондонским черным рынком, запутался. Теперь объявились прежние
соучастники с гнусными, благородно мною отвергнутыми, предложениями: видно,
я очень понадобился, если прибегли к таким средствам...

Бет молчала. Она явно была до глубины души потрясена, заглянув в это
выдуманное позорное прошлое. Хорошенького сыскала себе мужа!

- Конечно, - сказала она медленно. - Я всегда подозревала, у тебя было
нечто... Ты постоянно скрытничал...

Она походила на невинную простушку, но временами была просто ясновидящей.
Разыгрывать роль под этим пристальным взглядом оказалось тяжко. Я изобразил
смущенный, неуклюжий жест человека, облегчившего ДУШУ.

- Да, именно так и было.

- А это... Эта женщина, которая зовет тебя Эриком...

- У нас имелись кодовые имена. Только ты не об этом спрашиваешь. Отвечаю:
да. Она помолчала и сказала:

- Что же... что ты намерен делать?

- Привезти Бетси домой. Не спрашивай как. Это моя печаль.

Глава 29

Местечко было не из веселых: огромная пропыленная стоянка больших
грузовиков - фургонов, рефрижераторов, цистерн - со включенными
компрессорами, грохотавшими, как лодочные моторы. Вывеска внушительных
размеров гласила: ДЛЯ РЕЙСОВЫХ ВОДИТЕЛЕЙ - СКИДКА. Ресторан (в этой части
света его, как правило, именуют кафе) был не так плох, как выглядел, и возле
него находились несколько неожиданно блестящих, дорогих машин с нездешними
номерами.

Сзади, как бедные родственники, пристроились несколько фанерных
красно-белых коттеджей - реликтовых, помнивших времена, когда бунгало для
туристов не походили на заблудшие номера люкс, увешанные коврами, снабженные
телевизорами и кондиционерами. Я втиснул - "плимут" между "крайслером" из
Аризоны и калифорнийским "фольксвагеном" - крохотной божьей коровкой, на
заднем стекле которой висел плакатик: НЕ ДАВИТЕ МЕНЯ - Я УНИЧТОЖАЮ ВРЕДНЫХ
НАСЕКОМЫХ. Почему-то припомнился маленький синий "моррис", повстречавшийся
мне в Техасе, - он тоже был с плакатиком; интересно, что сейчас поделывает
Коротышка? Я надеялся. Мак не слишком перегружает ее после трепки,
полученной от меня в Сан-Антонио.

Впрочем, из всех знакомых женщин следовало думать только об одной. Я взял
бумажный сверток, лежавший рядом, вышел из машины, миновал коттеджи и
постучался в дверь последнего.

Тина открыла. Мы посмотрели друг на друга. На Тине было нечто вроде
матадорского костюма для женщин - белая плиссированная блузка и белые
обтягивающие вышитые панталоны, кончавшиеся примерно у лодыжек. Я
порадовался, что это не кокетливое платье.

- Входи, cheri, - сказала Тина. - Как раз вовремя. А жена говорила, ты
можешь опоздать.

Я двинулся мимо нее в сумеречный коттедж.

- Торопился, - ответил я и обернулся. - Ну и трущоба.

Она пожала плечами.

- Живем, где вынуждены. Я бывала подольше в местах и похуже. Даже не
упрекаешь, Эрик?

- Ты сволочь, но я знал это еще пятнадцать лет назад. И забыл на время -
по чистому недомыслию.

- Я не хотела обманывать тебя, liebchen, чертовски не хотела.

- Прекрати, - сказал я. - Очень хотела. Ты была в истинном восторге.
Водила, как пойманную рыбу, заставляла хоронить убитых, прикрывать
отступление; разыгрывала звонки Маку, болтала о секретности, когда я совал
нос, куда не следовало... Чистая работенка, querida, и ты наслаждалась ею до
последней минуты. И сейчас наслаждаешься, верно? Впутала мою семью - ты же
ненавидишь их, правда, Тина? - и забавляешься, думаешь, как я все объясню
жене.

Она улыбнулась.

- Выставляешь меня просто чудовищем. Но это чистая правда, ненавижу ее.
Она увела тебя. Если бы не она, ты вернулся бы ко мне после войны. Мы были
бы вместе, и я никогда... никогда не стала бы тем, чем стала.

- Человек, допросивший меня в Сан-Антонио, говорил, ты показывала
собственное удостоверение.

- Верно. И я горжусь этим удостоверением. Оно выдается считанным людям.
Но я с гораздо большей охотой распорядилась бы своей жизнью иначе. А ты не
пришел. Надо было чем-то заниматься.

- Почему ты переметнулась. Тина?

- Что за вопрос? Неужели ты не понимаешь, почему я возненавидела Америку
и все американское?.. - Она коротко рассмеялась. - Нет, нет, cheri, я не
глупая сентиментальная гусыня. Я не заставлю Америку платить моему разбитому
сердцу. У меня были определенные таланты; война окончилась - и я продала
таланты самому щедрому покупателю, - кстати, как и многие твои товарищи.
Спроси Мака, он расскажет. - Тина улыбнулась. - Меня ценят. Я могу требовать
очень высокой платы - теперь.

Я кивнул. Похлопал по пакету:

- Надо полагать, и это входит в оплату?

- Что?

- Вещь, оброненная в Сан-Антонио. Желающих присвоить не оказалось, бери
назад.

- Мои меха? Ты просто умница. Я очень их люблю. Положи на кровать... Ты
готов сотрудничать?

- Как именно? Она вскинула брови.

- Ты и Маку задавал вопросы?

- Обстоятельства были немного иными.

- Да, - сказала она, - тогда приходилось рисковать лишь собственной
жизнью. Я взглянул на нее в упор.

- Хорошо. Уразумел. Выкладывай.

- Слишком уж легко ты сдаешься, Эрик. Хитришь? Я же оставила
предупреждение на крыльце. - Она ждала. Я промолчал. - За тобой наблюдали от
самого дома. А сейчас наблюдают за коттеджем - с небольшого расстояния. Если
что-либо не так, если я дам определенный сигнал, наблюдатель отправится
прямо к твоей малышке. Понимаешь?

- Понимаю. Кого убить?

- Напрасно шутишь, милый. Для чего же ты мог понадобиться, если не убить?
- Секунду она помолчала. - Мишень тебе известна. Я назвала имя несколько
дней назад. Все было правдой. Я только немного перетасовала список
действующих лиц. - Я молчал. Тина продолжала:

- С самого начала я собиралась использовать в Санта-Фе именно тебя -
разумеется, под предлогом работы на Мака. Намеревалась хитрить, чтобы ты ни
о чем не догадался, пока не станет слишком поздно. Девчонка вмешалась и
спутала все планы. Однако все повернулось к лучшему. Теперь можно говорить
начистоту. Я хочу убить Амоса Даррела. И ты убьешь его для нас.

В коттедже наступила тишина, только снаружи рокотал компрессор. Я смотрел
на Тину и обдумывал предложение. Вы скажете, это смешно. Скажете, человек в
здравом уме не станет вымогать, чтобы другой человек в здравом уме пошел и
совершил убийство - даже спасая жизнь ребенка. Но вы не воевали с нами
вместе. Она не просила ничего неимоверного - ибо просила меня. Слишком
хорошо мы знали друг друга. Я знал, что она сделает с Бетси все, необходимое
с их точки зрения. Она знала, что я совершу ради Бетси все, необходимое с
моей точки зрения. Убить Амоса - тем хуже Амосу. Мы не были друзьями.

- А почему я, Тина? В вашей группе наверняка имеются свои специалисты. И
ты сама, если не ошибаюсь, неплохой специалист. Зачем усложнять дело,
привлекать на черную работу людей прямо с улицы?

Она улыбнулась.

- О существовании моей, как ты выражаешься, группы никто не должен знать.
Политические осложнения. Из-за них мы предпочитаем по возможности
использовать местных жителей. Вам и карты в руки. Особенно тебе: ты близко
знаком с доктором Даррелом.

С деланным простодушием я сказал:

- Но здесь мой дом! Не могу же я просто так пойти и убить! Она
засмеялась:

- Не будь ребенком, cheri! Что мне твой дом? Ничто. Сам выкручивайся.
Сумеешь остаться вне подозрений - тем лучше для нас. Не сумеешь - пойдешь
под суд и в тюрьму. И будешь рассказывать о ревности, ненависти, зависти, о
вспышке слепой злобы - о чем угодно, чтобы власти успокоились. Ибо знаешь:
дети и жена остались беззащитными; вымолвишь полслова - последует удар ножом
в темноте, пуля, дубинка, пьяный водитель... Нельзя было жениться, Эрик. Ты
сдался на милость свирепых людей, вроде меня.

- Так вот чего тебе нужно. Тина!

- Чего?

- Отомстить, правда? Через столько лет. Великолепный замысел! Сначала -
отбиваешь меня у жены, будучи уверена, что вполне способна сделать это!
Потом - используешь меня на погибель моих же детей! Тебе наплевать на Амоса
Даррела! Работа уже свернула не туда, люди, на которых ты работаешь,
предпочли бы отменить операцию, а не привлекать дальнейшее внимание к своим
действиям. Но ты не можешь отказаться, не можешь и помыслить, что я вернусь
назад, к семье, и позабуду тебя во второй раз. Это уже случилось после