Чтение 25–й страницы книги ~Биография отца Бешеного~

- Это не важно! Как ты не понимаешь: мы же любим друг друга! - Я едва
не заплакал от невнимания к моему серьезному чувству.

- Хорошо, я согласна! - перестала возражать мама.

- Согласна? - не поверил я своим ушам.

- Конечно. - Она пожала плечами. - Но при одном условии...

- Принимаю любое! - подхватил я, безмерно радуясь легкой победе.

- Ты закончишь школу, и если вы будете продолжать любить друг друга, то
поженитесь...

- Но это же целых три года ждать?!! - ужаснулся я такой длительной
отсрочке своего счастья.

- Ничего, если любите друг друга, как ты говоришь, то подождете...

Какая же у меня мудрая мама! Я вдруг на миг представил, что сейчас
рядом со мною живет шестидесятисемилетняя женщина, моя жена.

Бр-р! Как жаль, что человечество не изобрело эликсир вечной молодости!
Тамара действительно была очень красива!

Не знаю, о чем с ней говорила мама, но вскоре Тамара объявила мне:

- Милый Витюша, мне было очень хорошо проводить с тобой время, но... Не
обижайся, пожалуйста, ко мне вернулся мой муж, и я решила принять его...

Не знаю, было ли это правдой, но вскоре Тамара уехала в другой город, и
более я ее не видел...

Так закончился мой первый серьезный любовный опыт, и я всегда буду
благодарен Тамаре за то, что она заставила меня поверить в свои силы,
научила меня разнообразным сексуальным играм.

Мне кажется, что в старые времена родители поступали весьма мудро,
когда приглашали к своему достигнувшему зрелости отпрыску опытную женщину,
которая обучала парня премудростям секса...

И чтобы завершить эту историю... Честно говоря, мне интересно было бы
встреться с Тамарой и узнать, как сложилась ее дальнейшая жизнь...

Моя активная интимная жизнь не только не помешала моим спортивным
успехам, а похоже, и помогла: на очередных соревнованиях я стал чемпионом
Омска среди школьников.

В это время ко мне стал проявлять особый интерес один парень, который
был старше меня лет на восемь - десять. Скорее всего потому, что вокруг
меня, как и вокруг него, всегда была веселая компания ребят, которые все
были гораздо старше меня и уже работали.

Я не знал его имени: все звали его по прозвищу - Дикой. Это прозвище он
получил за свою прическу. Помните, я описывал свой "кок" - последний в то
время писк моды, которую несли в массы так называемые стиляги. Замечу, что у
Дикого был самый высокий и пышный в городе "кок", ну точно под Элвиса
Престли, да и сам он был чем-то похож на американского певца.

Дикой был оснащен всеми обязательными атрибутами завзятого стиляги:
ботинки на платформе, цветастый пиджак, яркий, с каким-нибудь вычурным
рисунком в виде обезьяны, полуголой девушки или пальмы галстук и, конечно
же, длинный ноготь на мизинце. А еще Дикой выделялся пружинистой, как бы
танцующей походкой.

Позднее его образ, под тем же прозвищем Дикой, вошел в мою повесть
"Жизнь продолжается...".

Узнав, что я стал чемпионом города, Дикой предложил это дело отметить,
и все одобрительно загалдели.

- Но... дело в том... - смущенно заговорил я, - дело в том, что у меня
плохо с "бабками". - Я развел руками.

- Откуда у школьника могут быть деньги? - усмехнулся тощий Николай. -
Разве только на школьных завтраках сэкономил...

- А чемпион и не должен платить! - вступился за меня Дикой.

- Конечно, - поддержал крепыш по имени Костя, - давайте сбросимся! Кто
за?

- К сожалению, мы - пас, дежурим сегодня в ночную! - с огорчением
вздохнули братья-близнецы Беловы.

- Значит, нас четверо! - подвел итог Дикой. - За вами - кир, за мной -
чувихи, хата и что-нибудь зажевать...

Для тех, кто не знает или позабыл: слово "кир" означало в то время
алкоголь, чувихи - женский пол, а хата - дом или квартира, а иногда и
камера...

Когда мы втроем с сумками, набитыми бутылками водки, пришли по
названному Диким адресу, он и открыл нам дверь:

- Чувихи - высший класс! - подмигнул он. - Маленькая - моя, - прошептал
он.

В комнате имелось четыре особы женского пола. Две из них были родными
сестрами и хозяйками этой двухкомнатной квартиры. Третья была их подругой.
Им было примерно лет по двадцать пять, и они не блистали особой красотой,
хотя и уродинами их нельзя было назвать: то есть, как говорится, крепкий
середняк.

Четвертой была очень молоденькая, примерно моего возраста, девушка. Ее
черные волосы были коротко подстрижены, и если бы не развитый бюст и
красивые тонкие черты лица, то ее вполне можно было принять за мальчишку.

- Представляю вам виновника торжества! - театрально воскликнул Дикой. -
Чемпион Омска и его окрестностей - Виктор Доценко! Автографы в порядке живой
очереди!

Ребята выставили из сумок водку на стол, на котором, кроме огромной
кастрюли с квашеной капустой и двух буханок черного хлеба, другого
"зажевать", вопреки намерениям Дикого, не оказалось. Одна из сестер, Вера,
принесла огромные пиалы.

- В прошлый раз все рюмки побили, осталась только такая посуда, -
пояснила она и деловито принялась разливать водку.

- Мне - чисто символически! - попросил я и смущенно добавил: - У меня
через два дня отборочные соревнования...

- Да брось ты ломаться, пожалуйста, - дернул меня за рукав Дикой и
шепотом добавил: - Глядя на тебя, и девчонки пить откажутся...

- Может, тебе лучше кефирчику принести? - съязвила Вера.

- Ничего, Витюша, придешь домой, как следует пропаришься в ванной, и
все как рукой снимет! - заверил меня Костик.

Перехватив ехидный взгляд сестер, я взял полуторастакановую пиалу в
руки.

- Браво! - воскликнул Дикой. - Сразу видно настоящего мужчину! За
чемпиона!

Все, включая и самую молоденькую, Марину, присосались к пиалам с
водкой, и мне ничего не оставалось, как последовать их примеру. Когда я
допил до конца, у меня все вокруг закружилось, поплыло... Я начал жевать
кусок хлеба, положив на него квашеную капусту и только после этого смог
нормально вздохнуть. Все окружающие стали такими добрыми и милыми, что я
полез со всеми обниматься, заверяя в вечной любви.

За столом стало шумно и весело. Стали играть "в бутылочку", и более
всего мне запомнился поцелуй с Мариной.

Дикому это заметно не понравилось, и он вновь предложил выпить. Мне
опять набухали полную пиалу, и я запомнил только, как отхлебнул глоток,
после чего начисто вырубился. Не знаю, сколько я был в отключке, но очнулся
на кушетке. На кровати напротив, обнявшись, как дети, спали Костя с Верой.
Одеяло сползло на пол, и их голые тела не вызвали у меня ничего, кроме
смущения.

Пьяно покачиваясь, я вышел в другую комнату, где проходило минувшее
застолье. Всюду валялись пустые бутылки, воняло квашеной капустой с явной
примесью алкоголя. От этого запаха меня едва не стошнило. На диване в углу
Коля устало лобызался со второй сестрой.

- Коля, где остальные? - недоуменно спросил я.

Тот подмигнул мне, приподнял одеяло, обнажая ноги партнерши:

- Как? Ничего ножки?

- Ах, оставь его... - томно проговорила девушка.

- Ладно. - Он шлепнул ладонью по ее объемистой ягодице, потом
усмехнулся: - Если ты имеешь в виду Люську, то она смоталась домой - обидел
девушку! - Он пьяно икнул. - Свалился со стула как пентюх! А еще
спортсмен... - Он сунул руку под одеяло, и девушка в ответ сладострастно
захихикала.

- А Марина с Диким тоже ушли?

- Да нет, они "купе" заняли. - Он хмыкнул, и тут послышался чей-то
приглушенный вскрик. - Слышишь? Уговаривает!

Догадавшись, что имел в виду Николай под словом "купе", я подошел к
ванной комнате, откуда послышался приглушенный и нетерпеливый голос Дикого:

- Ну, чего ты, дурочка, пищишь? Успокойся, не буду я с тобой ничего
делать... Только поласкаю, и все... Не бойся... Да не брыкайся ты...

Было слышно, как Марина тихо плачет.

- Господи, не ной! Черт бы тебя побрал, малолетку! - грубо бросил
Дикой.

Чувствовалось, что он теряет терпение. Нужно было что-то срочно
предпринять: мне было жалко эту дуреху, которая непонятно как попала во
взрослую компанию.

Я рванул дверь, но она была заперта. Пришлось решительно постучать.

- Ну, чего еще надо? - угрожающе спросил Дикой.

- Это Виктор, Дикой! - Я не знал, что ответить.

Дверь приоткрылась.

- Чего тебе?

- Хотел сполоснуться, а тут вы... - В ванной было темно, я щелкнул
выключателем, но свет не зажегся. - Послушай, Дикой, - прошептал я ему на
ухо, - оставь ее мне...

Тот недовольно осмотрел меня с ног до головы и махнул рукой:

- Черт с тобой! Забирай! Возиться надоело: ломается, как пряник...
Динамистка! Дура! - зло бросил он в темноту и вышел.

Я шагнул внутрь и проверил лампочку: покрутил ее, и свет зажегся.
Девушка сидела на краю ванны, нервно всхлипывая и размазывая по лицу тушь, и
испуганно следила за моими действиями. Я побрызгал себе на лицо водой,