два года, не давала покоя мысль об упущенной возможности узнать нечто, что
могло иметь далеко идущие последствия для спорта - для олимпийского спорта
в первую очередь. Многое мог бы, появись он на свет божий, прояснить сам
Майкл Дивер, но, увы, бывший олимпийский атташе США исчез, точно
растворился. А что, если его вообще нет в живых?
ожидание не исчезало ни на миг...
во все глаза рассматривая поле стадиона, где разминались участники Кубка.
Разноцветные тренировочные костюмы, синее небо с редкими кучевыми
облаками, какая-то особая, присущая только стадионам, когда пусты трибуны,
всасывающая тишина, буквально наэлектризованная невидимой энергией,
исходящей от спортсменов, вдруг долетающие до тебя отдельные возгласы и
голоса наставников, дающих указания ученикам, - все это незаметно
захватило меня, отвлекло внимание от мрачных мыслей.
появился фаворит, Джон Бенсон собственной персоной, в сопровождении двух
мужчин в одинаковых белых тренировочных костюмах. Один был повыше и
постарше, на груди у него болтались сразу два черных электронных
секундомера, лицо его наполовину скрывал козырек высокой синей фуражки,
второй был пониже, явно борцовского или боксерского типа, эдакий увалень,
коему штангу таскать, а не легкой атлетикой увлекаться. Впрочем, его роль
вскоре прояснилась: он был подручным тренера Бенсона - носил за ним
складной стульчик и вместительный синий "адидас", забитый, судя по
оттопыренным бокам, разной амуницией. Он же что-то наливал из термоса в
красные пластиковые стаканчики и подавал Бенсону.
пробегал, участники переставали заниматься своим делом и наблюдали за ним.
Потом здоровяк отмассировал бедра и голени Джона, протер толстым
полотенцем спину и грудь спринтера. Бенсон сделал еще пару ускорений
метров по 50-60 и легко, как мне показалось, пронесся по стометровке. Его
бег доставлял ни с чем не сравнимое удовольствие: у меня возникло
ощущение, что это я сам так же силен и быстр, так совершенен и красив.
взволнованно выпалил Саня, - кажется, что ты сам - рекордсмен.
ощущает собственную силу, словно прикасается к своим основательно забытым
первоистокам.
помощников. Бенсон по их просьбе брал старт, сделал финишный рывок, ложась
грудью на невидимую ленточку, которую давно заменил луч лазера. Они
фиксировали на пленку, как он разговаривал с тренером, как снимал и
надевал шиповки, как пил из красного стаканчика, как улыбался своими
ослепительно белыми зубами. Глядя в объектив, отвечал на вопросы репортера
с микрофоном в руке, затем к камере подошел тренер и стал быстро говорить,
азартно размахивая руками.
загрохотавшее в груди, болью отдавшись в висках, сердце. Я не верил своим
глазам, это было наваждение, потому что такого не могло просто быть!
в раздевалки, спортсмены, вышла - нет, выплыла... Кэт. Это была она, я
узнал бы ее за километр, потому что все - походка, чуть вздернутый острый
подбородок, слегка наклоненные вовнутрь плечи, эта осиная талия и грудь
секс-бомбы, - отложились в моей памяти не только потому, что имел
возможность наблюдать за ней вблизи продолжительное время, но и - пусть
простит меня Наташка! - потому, что она волновала своей совершенной
женской красотой...
Скарлборо, но, конечно же, не обнаружил никого, даже отдаленно
напоминающего одного из моих лондонских знакомцев.
Бенсон и присутствующие немедленно обратились к девице, а сам Джон
просто-таки рот разорвал в приветливой улыбке. Кэт мило помахала рукой, и
телевизионный репортер что-то спросил у нее, бросив интервьюировать
Бенсона. После коротких переговоров Кэт "вошла в кадр", держа в руках две
каких-то цветных коробки, и обе камеры "съехали" с Бенсона и устремились
на нее. Кэт чтото говорила, и я с трудом усидел на месте, чтоб не ринуться
вниз, поближе к съемке, и услышать, о чем она ведет речь. Понятно было
только одно: Кэт что-то рекламировала. Попозировав перед камерой, она
протянула спортсмену одну из коробок и Бенсон поднял ее над головой, всем
своим видом и поведением демонстрируя беспредельную радость и счастье.
передаваться эта реклама с Бенсоном, пригодится для репортажа, -
повернулся я к Лапченко, едва сдерживая дрожащий от перевозбуждения голос.
съемочной группы, потом вдруг заговорил с Джоном и тот закивал в знак
согласия головой. Саня что-то деловито записал в черный блокнот, выданный
при аккредитации, им почему-то заинтересовался телевизионщик и направил на
него свою камеру. Саня теперь уже интервьюировал тренера Бенсона (Лапченко
в совершенстве владел английским - закончил переводческий факультет
Киевского госуниверситета). Ну и парень, с восхищением подумал я, на ходу
подметки рвет.
персоне.
Саню, в душе позавидовав легкости, с коей он обрел уверенность в
совершенно новой для него обстановке. - Что там? Извини, искренне
поздравляю с крещением - взять интервью у Бенсона, да еще и бесплатно, это
редко кому удается!
охотно. Больше того, этот Гарри Трумэн, ну тренер Бенсона...
с кем должен считаться Джон, - это Федор Нестеренко. Бенсон, веришь,
согласился и даже головой кивнул. Вот это номер, а!
там было, ну, в руках у той красотки?
проглотил...
умственно недоразвитых детей! Бенсон рекламировал их и, кстати, бесплатно.
Сегодня по второй программе, кажись, спутниковой, в 11:30 покажут этот
сюжет... А Бенсон, ты знаешь, он ушлый парень, за словом в карман не
лезет. Когда я его спросил, надеется ли он победить в Сеуле, без обиняков,
без разных там экивоков, присущих спортсменам, когда речь зайдет о
сопернике, выложил, что Льюис, что тут спорить, великий спортсмен, но его
время прошло, и он слишком изящен для того, чтобы бегать так быстро... Но
он, Бенсон, уважает Льюиса, как самого великого, после Оуэнса, бегуна, и
рад тому, что Карл согласился участвовать в Кубке, ведь они уже более года
не встречались на дорожке... Слышь, Олег, у меня, считай, репортаж
готов... и наша газета, ты знаешь, выходит утром...
слушая Лапченко, потому что в голове, как раскаленный гвоздь, засела...
да, вы правы, Кэт.
Питером Скарлборо тоже сидят сейчас где-нибудь на трибуне? Нет, не страх
внес смятение в душу, иное взволновало, растерзало мысль: что стоит за их
появлением здесь? Я сразу отбросил возникшее было желание броситься в
полицию. Что я смогу доказать? Да они только посмеются надо мной - и
Келли, и Питер, и, чего уж тут, и Кэт. Расхохочутся прямо мне в лицо...
обычном, ничем не примечательном старинном домике, оказывается,
обосновался семейный ресторанчик.
тебя и мы весело прохлаждались в пресс-центре, - вмиг убрав улыбку и
глупый блеск сальных глазок, сказал Серж. Он опустился в плетеное кресло и
вытащил из внутреннего кармана спортивного блайзера (как он только
выдерживал его габариты), как обычно, набитого блокнотами, записками,
деньгами, визитными карточками и еще бесчисленным множеством ценных для
Сержа предметов, сложенный вчетверо лист твердой бумаги и протянул его
мне.
штампом гостиницы - "Версаль", расположенной в Лионе, по улице Капуцинов,
17, с телефоном 229-35-71, и ровными рядами отпечатанных на новой, это
легко было определить по четкости букв, портативной машинке. Размашистая
подпись черным тонким фломастером была мне незнакома.
справлялся уже по телефону. Читай, - сказал Серж.
о нашем с Вами рандеву в далеком от здешних мест городе, где все поголовно
черноволосые с глазами восточного типа. Если вспомнили, то не стану вновь
перегружать Вас ненужными подробностями и именами, тем паче что имя мое
ничего не скажет Вам.
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Перумов Ник
Шилова Юлия
Шилова Юлия