read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



читать долгую, нудную нотацию про то, как подобный вид позорит высокое
звание советского человека и офицера, вспомнил и про приказ ј010,
естественно... А у Андрея и так-то настроение было паскуднее некуда, да еще
солнце голову напекло, а тут тыловик на эту самую голову свалился, крыса
магазинная, жизни учить начал... Чтобы прервать его словесный понос,
Обнорскому не пришло в голову ничего умнее как вытащить из-за пояса ствол
вроде как невзначай, а потом, состроив безумную рожу, посмотреть в маленькие
глазки Зайнетдинова.
Ничем иным, кроме как состоянием крепкого подпития и сильно расшатанной
Шакром психики, эту хулиганскую выходку объяснить было, конечно, нельзя.
Естественно, Андрей не собирался ни угрожать впрямую подполковнику, ни уж
тем более стрелять в него - он просто повертел ствол в руке, а потом сунул
обратно за ремень, но Зайнетдинову этого хватило: он пожелтел, как старая
газета, моментально заткнулся и вжался в стенку, окольцовывавшую гарнизон.
Обнорскому этого только и надо было: он вытянулся по стойке "смирно",
вежливо спросил: "Разрешите идти?" - и, не дожидаясь ответа, пошел к
Ахмеду...
Последствия своего идиотского поступка Обнорский сумел оценить на
обратном пути: его, затаренного джином и пивом, естественно, уже поджидали
сам Зайнетдинов, замполит Кузнецов и старший всех бригадных советников
полковник Кордава. Андрей к тому моменту уже успел немного протрезветь, но
выхлоп от него все равно шел, как от настоящего Змея Горыныча, да и в сумке
все булькало и звенело весьма красноречиво...
Короче говоря, влетел Обнорский, как выразился позже Громов, "по самое
дальше некуда", скандал разразился чудовищный, и в Аппарате был поднят
вопрос о высылке Андрея из Йемена. Зайнетдинов настаивал на том, что имела
место "угроза оружием старшему офицеру". Обнорский же, поняв, что натворил,
стоял твердо на своей версии: дескать, пистолет он вынул просто потому, что
ствол натер ему задницу, - короче, наглухо "включил дурака" и даже предлагал
продемонстрировать (на следующий день) эту потертость, которую он как алиби
сделал себе ночью по совету Ильи. Двое суток Андрей висел на волоске -
Главный размышлял, какое решение принять, но в конце концов все было спущено
на тормозах: в Аппарате ведь тоже не хотели, чтобы в Москве решили, что в
Адене у советских военных творится полный бардак и озверение, - бог с ним, с
дураком практикантом, но ведь и генералу с заместителями из "десятки" тоже
понавтыкали бы пистонов...
Все обошлось выговором. Объявляя его Обнорскому, референт Пахоменко
только плечами пожал:
- Дурак ты, Андрюша... На тебя, Дорошенко и Громова уже представления к
Красным Звездам написаны были. Твое теперь, естественно, никто в Москву
отсылать не будет. Радуйся, что легко отделался... Полковник Грицалюк, между
нами говоря, очень Зайнетдинова поддерживал и сильно давил на генерала...
Скажи спасибо Громову и... Короче, нашлись у тебя и заступники. Да и генерал
к тебе, дураку, неплохо относится... Считай, что пронесло, но вазелин готовь
- тебя теперь на каждом собрании-совещании поминать будут, пока кто-то
другой еще покруче тебя не влетит...
Надо сказать, что своей пьяной выходкой Обнорский "поднасрал" не только
себе, но и остальным переводягам - случившийся инцидент дал повод полковнику
Кузнецову заявить о весьма неблагополучном "морально-политическом состоянии
в среде переводчиков" и предпринять ряд мер для повышения этого состояния.
Первая мера касалась урезания алкогольного пайка младшим офицерам,
курсантам и студентам-практикантам. Это еще ребята пережили легко, - как
выразился Володька Гридич: "Покупали и покупать будем!" - а вот вторая
инициатива замполита была пострашнее: Кузнецов решил организовать в Тарике
патриотический хор. Каждый день в 18.00 все находившиеся в гарнизоне
переводчики (за исключением дежурных) должны были собираться в ленинской
комнате и в течение полутора часов под наблюдением товарища полковника петь
песни о Родине. Ссылки на отсутствие слуха и голоса замполитом отвергались
напрочь (ему важно было не качество исполнения, а чтоб "люди делом
занимались"), поэтому хор, прямо скажем, получился еще тот - от осатанелого
завывания ("Ро-одина-а-а, твои бо-ольши-ие по-оля-я!") даже у слабонервных
слезы на глаза наворачивались, а хабирские жены, пока переводчики пели,
просто боялись выходить из домов.
Смех смехом, но именно этот дурацкий залет с Зайнетдиновым и
последовавшая за ним демонстрация репрессивного армейского идиотизма во всей
красе по поговорке "клин клином вышибают" помогли Андрею преодолеть глубокий
шок и депрессию, в которую он начал проваливаться после экспедиции в Шакр.
Помогли, конечно, не до конца - Обнорский очень изменился, он был уже совсем
не тем веселым ясноглазым пареньком, который в октябре 1984 года прилетел в
Аден с искренними романтическими представлениями об интернациональном долге.
Сам Андрей не замечал изменений, происходивших с ним, ему просто некогда
было об этом думать, но объективно он стал более жестоким, циничным,
угрюмым, а обычное выражение его глаз, наверное, очень напугало бы его
маму...
Родителей и Машу Обнорский вспоминал часто, но теперь его мысли о Союзе
были совсем не такими, как в начале командировки. Получая приходившие в
Тарик с полутора-двухмесячным опозданием письма, Андрей все острее ощущал,
как удаляется от него тот далекий, казалось бы, совсем недавно оставленный
им мир, а к нормальной ностальгии по родине примешивалось странное,
неосознанное чувство страха от предстоящего возвращения. Окружавший его в
Адене мир - враждебный, страшный, неуютный и грязный - стал ему ближе и
понятнее, чем Союз. Обнорский стремительно взрослел, процесс этот был
закономерным, но Достаточно болезненным. Нет, конечно, было бы совсем не
правильно сказать, что Андрея не тянуло домой, - тянуло, и еще как, но, с
другой стороны, и Йемен очень глубоко вошел в него - как заноза, которую не
вытащишь...
В бригаде, быстро пополнившей потери личного состава новичками, все
постепенно пошло своим чередом, и по-прежнему Обнорский передавал Профессору
от Царькова и обратно какие-то странные фразы. Царьков, кстати, после случая
с Зайнетдиновым несколько дней не общался с Андреем, а потом сделал вид,
будто вообще ничего не слышал об этой истории, хотя ее, судя по всему, в
Адене очень быстро узнали буквально все русские - не только военные, но и
гражданские.
Впрочем, довольно скоро в советской колонии возникли новые темы для
пересудов. Ужасный климат, почти полная оторванность от родины, все более и
более накалявшаяся обстановка в Йемене (в провинциях уже стреляли вовсю, да
и в самом Адене выстрелы по ночам перестали быть редкостью) и чувство полной
незащищенности творили с психикой советских людей л довольно мрачные вещи. В
конце марта в гарнизоне Бадер между двумя летчиками произошла форменная
дуэль на топорах. Некий полковник рубился с неким подполковником из-за его
супруги - дамы, приятной во всех отношениях, несмотря на исполнившиеся ей
недавно сорок шесть лет. Обошлось без жертв. Драчунов, одному из которых
было сорок девять лет, а дутому сорок восемь, вовремя удалось разнять, но
сам факт был, конечно, неприятным. Молодых переводчиков, правда, в этой
истории больше всего взволновал скабрезный аспект и возраст участников,
ребята были поражены таким невиданным накалом страстей у "стариков", а Илья
даже, услышав эту сплетню, сказал ceрьезно и с уважением:
- Молодцы! Не стареют душой ветераны! Интересно было бы на дамочку
взглянуть...
Не успел затихнуть этот скандал, грянул другой: лейтенант Паша Рындов,
переводчик из ВМФ, нажрался в центре Адена, в баре "Аль-Казино", до такого
состояния, что, выйдя на улицу, тут же упал в воду бассейна вокруг фонтана
прямо напротив гостиницы "Аден", строительство которой всего год назад
завершили французы. Лежа в воде, Паша демонстрировал растерявшимся
полицейским отличное знание йеменского мата, оказал сопротивление при
вылавливании, потом нагадил в полицейском участке, а когда его приехал
забирать советский консул, умудрился еще качественно заблевать и самого
консула, и его машину. После такого сольного выступления, даже несмотря на
довольно мохнатую лапу в Москве, Пашу от высылки в двадцать четыре часа уже
не смогло спасти ничего, а сама высылка не повлияла положительно на
моральное состояние оставшихся. Причины срывов и инцидентов надо было
вскрывать профессиональным психологам, но в Москве не думали о том, что
выполняющие "интернациональный долг" в Йемене "штатные единицы" - живые
люди, а не запрограммированные на "высокое несение" неизвестно чего,
неизвестно кому и куда роботы...
В начале апреля началась знаменитая аденская "лихорадка самоубийств".
Сначала в Тарике застрелился в своей квартире один хабир, получивший от жены
письмо, в котором она сообщала, что не сможет приехать из-за болезни матери.
Потом в Хур-Максаре повесился какой-то геолог, и почти одновременно
отравились таблетками две женщины - одна в Бадере, другая в Салах-эд-Дине
(обе были замужем, мужья во время дознания никаких видимых причин для
сведения счетов с жизнью припомнить не смогли). Еще через несколько дней
наглоталась таблеток в Тарике жена полковника Ромашина, советника начальника
Управления боевой подготовки генштаба. Ее удалось откачать, но никаких
вразумительных ответов на вопрос "почему" она также не дала. Похоже было,
что люди просто ломались, как спички, из-за любой мелочи, из-за ерунды,
влетали в моментально развивающуюся до непереносимой душевной муки депрессию
и... Почти все оставляли перед попыткой ухода записки, пару из них Андрею
довелось прочитать (он был одним из тех, кто выламывал дверь в квартиру
застрелившегося хабира, а Ромашину он даже сопровождал в госпиталь), письма
эти поражали неимоверной болью, втиснутой в корявые, бредовые, нелогичные
строчки...
Многими овладевало предчувствие чего-то страшного, какой-то непоправимой
беды, и наползавшее на людей истерическое безумие было лишь предвестником
большой крови...
Холостые переводчики пытались искать какой-то выход, ребята договорились
внимательно следить за поведением друг друга, чтобы успеть хоть что-то
предпринять в случае возникновения опасных симптомов. Делать это было
нелегко - нараставшее нервное напряжение приводило к тому, что между
переводягами все чаще вспыхивали мало мотивированные ссоры, едва не



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 [ 25 ] 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.