Чтение 25–й страницы книги ~Восточный экспресс~

ну-ресторану. В это время зазвонил звонок, но, мне кажется, он не пошел
на этот вызов.

Помедлив минуту, она продолжала:

- Но я не понимаю. Как же...

Пуаро поспешил се успокоить.

- Мы просто выверяем время, мадам, - сказал он. - Это чистейшая фор-
мальность. Наверное, бедняге проводнику нелегко пришлось в ту ночь: сна-
чала он будил вас, потом эти вызовы...

- Но это был вовсе не тот проводник, господин. Меня будил совсем дру-
гой.

- Ах, вот как - другой? Вы его видели прежде?

- Нет, господин.

- Так! Вы его узнали, если б увидели?

- Думаю, да, господин.

Пуаро что-то прошептал на ухо мсье Буку. Тот встал и пошел к двери
отдать приказание.

Пуаро продолжал допрос все в той же приветливой и непринужденной ма-
нере:

- Вы когда-нибудь бывали в Америке, фрау Шмидт?

- Нет, господин. Мне говорили, это замечательная страна.

- Вы, вероятно, слышали, кем был убитый на самом деле, - слышали, что
он виновен в смерти ребенка?

- Да, господин, слышала. Это чудовищное преступление - ужасный грех!
И как Господь только допускает такое! У нас в Германии ничего подобного
не бывает.

На глаза ее навернулись слезы.

- Да, это чудовищное преступление, - повторил Пуаро.

Он вытащил из кармана клочок батиста и показал его горничной:

- Это ваш платок, фрау Шмидт?

Все замолчали, женщина рассматривала платок. Через минуту она подняла
глаза. Щеки ее вспыхнули:

- Что вы, господин! Это не мой платок.

- Видите, на нем стоит Н - вот почему я подумал, что это ваш: ведь
вас зовут Hildegarde.

- Ах, господин, такие платки бывают только у богатых дам. Они стоят
бешеных денег. Это ручная вышивка. И скорее всего, из парижской мастерс-
кой.

- Значит, это не ваш платок и вы не знаете, чей он?

- Я? О нет, господин.

Из всех присутствующих один Пуаро уловил легкое колебание в ее голо-
се.

Мсье Бук что-то горячо зашептал ему на ухо. Пуаро кивнул.

- Сейчас сюда придут три проводника спальных вагонов, - обратился он
к женщине, - не будете ли вы столь любезны сказать нам, кого из них вы
встретили вчера ночью, когда несли плед княгине?

Вошли трое мужчин: Пьер Мишель, крупный блондин - проводник спального
вагона АФИНЫ - ПАРИЖ, и грузный кряжистый проводник бухарестского ваго-
на.

Хильдегарда Шмидт пригляделась к проводникам и решительно затрясла
головой.

- Тут нет того человека, которого я видела вчера ночью, господин, -
сказала она.

- Но в поезде нет других проводников. Вы, должно быть, ошиблись.

- Я не могла ошибиться, господин. Все эти проводники - высокие, рос-
лые мужчины, а тот, кого я видела, - невысокого роста, темноволосый, с
маленькими усиками. Проходя мимо, он извинился, и голос у него был писк-
лявый, как у женщины. Я его хорошо разглядела, господин, уверяю вас.

Глава тринадцатая

ПУАРО ПОДВОДИТ ИТОГИ

- Невысокий темноволосый мужчина с писклявым голосом, - сказал мсье
Бук.

Троих проводников и Хильдегарду Шмидт отпустили восвояси.

Мсье Бук в отчаянии развел руками:

- Ничего не понимаю, решительно ничего! Значит, этот враг Рэтчетта, о
котором тот говорил, все-таки был в поезде? И где он теперь? Не мог же
он просто испариться? У меня голова кругом идет. Скажите же что-нибудь,
умоляю вас. Объясните мне, как невозможное стало возможным?

- Очень удачная формулировка, - сказал Пуаро. - Невозможное произойти
не могло, а следовательно, невозмежное оказалось возможным вопреки все-
му.

- Тогда объясните мне поскорее, что же произошло в поезде вчера
ночью.

- Я не волшебник, мой дорогой. И озадачен не меньше вашего. Дело это
продвигается очень странно.

- Оно нисколько не продвигается. Оно стоит на месте.

Пуаро покачал головой:

- Это не так. Мы немного продвинулись вперед. Коечто мы уже знаем. Мы
выслушали показания пассажиров...

- И что это нам дало? Ничего.

- Я бы так не сказал, мой друг.

- Возможно, я преувеличиваю. Конечно, и этот американец, Хардман, и
горничная добавили кое-какие сведения к тому, что мы уже знаем. Вернее
говоря, они еще больше запутали все дело.

- Не надо отчаиваться, - успокоил его Пуаро.

Мсье Бук накинулся на него:

- Тогда говорите - поделитесь с нами мудростью Эркюля Пуаро.

- Разве я вам не сказал, что озадачен не меньше вашего? Зато теперь
мы можем приступить к разрешению проблемы. Мы можем расположить имеющие-
ся у нас факты по порядку и методически разобраться в них.

- Умоляю вас, мсье, продолжайте, - сказал доктор Константин.

Пуаро откашлялся и разгладил кусочек промокашки:

- Давайте разберемся в том, чем мы располагаем. Прежде всего, нам из-
вестны некоторые бесспорные факты. Рэтчетт, или Кассетти, вчера ночью
получил двенадцать ножевых ран и умер Вот вам факт номер один.

- Не смею возражать, старина, не смею возражать, - сказал мсье Бук не
без иронии.

Пуаро это ничуть не обескуражило.

- Я пока пропущу довольно необычные обстоятельства, которые мы с док-
тором Константином уже обсудили совместно, - невозмутимо продолжал он. -
В свое время я к ним вернусь. Следующий, как мне кажется, по значению
факт - это время совершения преступления.

- Опять-таки одна из немногих известных нам вещей, - прервал его мсье
Бук. - Преступление было совершено сегодня в четверть второго. Все гово-
рит за то, что это было именно так.

- Далеко не все Вы преувеличиваете. Хотя, конечно, у нас имеется не-
малое количество фактов, подтверждающих эту точку зрения.

- Рад слышать, что вы признаете хотя бы это.

Пуаро невозмутимо продолжал, как будто его и не прерывали:

- Возможны три предположения: первое - преступление совершено, как вы
утверждаете, в четверть второго. Это подтверждают разбитые часы, показа-
ния миссис Хаббард и горничной Хильдегарды Шмидт. К тому же это совпада-
ет с показаниями доктора Константина.

Второе предположение: убийство совершенно позже, и стрелки на часах
передвинуты, чтобы нас запутать.

Третье: преступление совершено раньше, и стрелки передвинуты по той
же причине, что и выше.

Так вот, если мы примем первое предположение как наиболее вероятное и
подкрепленное наибольшим числом показаний, мы должны будем считаться с
некоторыми вытекающими из него фактами. Начнем хотя бы с того, что, если
преступление было совершено в четверть второго, убийца не мог покинуть
поезд. А значит, встает вопрос; где убийца? И кто он?

Для начала давайте тщательно разберемся во всех показаниях. В первый
раз о существовании невысокого темноволосого мужчины с писклявым голосом
мы услышали от Хардмана. Он утверждает, будто Рэтчетт рассказал ему об
этом человеке и поручил охранять себя от него.

У нас нет никаких фактов, подтверждающих эти показания, и, следова-
тельно, нам приходится верить Хардману на слово. Теперь разберемся во
втором вопросе: тот ли человек Хардман, за которого он себя выдает, то
есть действительно ли он сыщик Нью-Йоркского детективного агентства?

На мой взгляд, это дело прежде всего интересно тем, что мы лишены
всех вспомогательных средств, к которым обычно прибегает полиция. Мы не
можем проверить показания свидетелей. Нам приходится целиком полагаться
на собственные заключения. Для меня лично это делает разгадку преступле-
ния еще более интересной. Никакой рутины. Только работа ума И вот я
спрашиваю себя: можем ли мы верить показаниям Хардмана, когда он говорит
о себе? И решаю; можем. Я придерживаюсь того мнения, что мы можем верить
в то, что Хардман рассказывает о себе.

- Вы полагаетесь на свою интуицию, - спросил доктор Константин, -
или, как говорят американцы, на свой нюх?

- Вовсе нет. Я исследую все возможности. Хардман путешествует с
фальшивым паспортом, а значит, в любом случае подозрения прежде всего
падут на него. Как только появится полиция, она в первую очередь задер-
жит Хардмана и телеграфирует в Нью-Йорк, чтобы проверить его показания.
Проверить личность большинства пассажиров представляется очень трудным -
и в большинстве случаев этого не станут делать хотя бы потому, что они
не дают никаких поводов для подозрений. Но в случае с Хардманом дело
обстоит иначе. Он или тот, за кого себя выдает, или нет. Вот почему я