Чтение 25–й страницы книги ~Хикори, Дикори, Док?~

резко вздрогнула, услышав за спиной голос:

- Кого я вижу! Миссис Ник! А мне и невдомек было, что вы сюда
захаживаете.

Она резко повернулась и облегченно вздохнула.

- А, это вы, - сказала она. - А я думала...

- Кто? Серый волк? Что вы пьете? Разрешите, я составлю вам компанию?

- Я просто перенервничала, - с достоинством сказала миссис Николетис. -
Полицейские целый день рыскали по дому, всем портили нервы. О, мое бедное
сердце! Мне надо его беречь. Я вообще-то не пью, но сегодня у меня нервы на
пределе. Вот я и подумала, что немного бренди...

- Да, бренди - это вещь. Давайте выпьем. Вскоре приободрившаяся и вполне
счастливая миссис Николетис вышла из бара. Она хотела было сесть в автобус,
но потом передумала. Вечер чудесный, лучше пройтись пешком. Свежий воздух ей
не повредит. Она не то чтобы шаталась, однако ноги у нее слегка заплетались.
Пожалуй, она немного перебрала, но на свежем воздухе ей скоро полегчает. В
конце концов, почему приличная дама не может изредка выпить у себя в
комнате, выпить тихо, никому не мешая? Что тут плохого? Она же не
напивается! Разве она напивается? Ну, конечно, нет. Никогда! А если они
недовольны и вздумают предъявлять к ней претензии, то она тоже в долгу не
останется. Ведь она кое-что знает. Ой, знает! И пусть радуются, что она
держит язык за зубами! А не то... Миссис Николетис воинственно вскинула
голову и резко шагнула в сторону, чтобы не столкнуться с почтовым ящиком,
который почему-то так и норовил на нее наскочить. Нет, конечно, голова у нее
слегка кружилась. Может, прислониться к стене? Ненадолго! Закрыть глаза и...
***

Когда констебль Ботт, величественным шагом обходил дозором свои владения,
к нему приблизился робкий клерк.

- Господин офицер, там женщина! Мне кажется.., по-моему.., она больна..,
с ней что-то случилось. Она совсем не шевелится.

Констебль Ботт бодрой поступью направился за клерком и нагнулся над
распростертым на земле телом. Так он и знал: от женщины разило бренди.

- Напилась в стельку, - сказал он. - Не беспокойтесь, сэр, мы уж о ней
позаботимся.

***

Утром в субботу, позавтракав, Эркюль Пуаро тщательно вытер усы после
выпитой чашки шоколада и направился в гостиную.

На столе были аккуратно разложены четыре рюкзака, на каждом ярлык с
ценой, - так было ведено Джорджу. Пуаро развернул обертку, достал купленный
накануне рюкзак и положил его рядом с остальными. Напрашивался любопытный
вывод: рюкзак, который ему продал мистер Хикс, был ничуть не хуже других,
которые приобрел по просьбе хозяина Джордж. Но стоил гораздо дешевле.

- Интересно, - сказал Эркюль Пуаро.

Он немного постоял, глядя на рюкзаки, а потом начал внимательно
осматривать каждый. Он смотрел снаружи, смотрел изнутри, выворачивал
наизнанку, прощупывал швы, карманы, дергал за лямки. Потом встал, пошел в
ванную и принес маленький острый ножичек. Вывернул рюкзак, купленный
накануне у мистера Хикса, и вспорол подкладку. Дно оказалось полым; внутри
лежал большой кусок жатой накрахмаленной материи, напоминающей гофрированную
бумагу. Пуаро посмотрел на растерзанный рюкзак с большим любопытством. Потом
набросился на остальные...

Наконец он сел и огляделся вокруг, как полководец после битвы. Потом
пододвинул к себе телефон и довольно быстро дозвонился до инспектора Шарпа.

- Ecoutez, mon cher <Послушайте, друг мой (фр.).>, - сказал он. - Я хочу
узнать две вещи.

На что инспектор, захохотав, ответил:

- "Я знаю о конях две вещи,

И обе мрачны и зловещи".

- Простите? - не понял Пуаро.

- Ничего. Стишок вспомнил. Так что это за две вещи?

- Вчера вы сказали, что полиция несколько раз наведывалась на
Хикори-роуд. Несколько раз за последние три месяца. Вы не могли бы назвать
мне точные даты и время суток?

- Да, конечно. Сейчас взгляну, в отчетах все есть. Погодите.

Вскоре инспектор опять взял трубку:

- Так-так... Вот! Восемнадцатого декабря. Пятнадцать часов тридцать
минут. Студенту из Индии предъявлено обвинение в распространении подрывной
литературы...

- Это очень давно, пожалуйста, дальше.

- Двадцать четвертого февраля, восемнадцать часов тридцать минут. Монтегю
Джонс разыскивался в связи с убийством миссис Элис Комб из Кембриджа.
Дальше.., шестого марта, одиннадцать часов. Уильям Робинсон, уроженец
Западной Африки, разыскивался Шеффилдской полицией.

- Ясно. Спасибо.

- Но если вы думаете, что приход полиции имеет какое-нибудь отношение
к...

- Нет, - прервал его Пуаро. - Я не думаю. Меня просто интересовало, в
какое время дня приходила полиция.

- Не пойму, чем вы сейчас занимаетесь, Пуаро?

- Кромсаю рюкзаки. Очень увлекательное занятие. И он тихо положил трубку.

После чего вынул из кармана новый список, составленный накануне миссис
Хаббард. Прочитал:

"1. Рюкзак (Лена Бейтсона).

2. Лампочки.

3. Браслет (Женевьев).

4. Бриллиантовое кольцо (Патрисии).

5. Компактная пудра (Женевьев).

6. Вечерняя туфля (Салли).

7. Губная помада (Элизабет Джонстон).

8. Серьги (Вэлери).

9. Стетоскоп (Лена Бейтсона).

10. Соль для ванны (?) 11. Шарф, разрезанный на куски (Вэлери).

12. Брюки (Колина).

13. Поваренная книга (?) 14. Борная кислота (Чандры Лола).

15. Брошь (Салли).

16. Залитые чернилами конспекты Элизабет.

Я постаралась сделать все, что в моих силах, но за абсолютную точность не
ручаюсь.

Л. Хаббард".

Пуаро долго глядел на листок. Потом вздохнул и пробормотал себе под нос:
"Да.., список надо почистить, вычеркнуть все несущественное".

Он знал, кто ему поможет. Было воскресенье, и большинство студентов
наверняка сидело дома.

Он позвонил на Хикори-роуд и попросил позвать мисс Вэлери Хобхауз.
Хриплый гортанный мужской голос неуверенно ответил, что она, скорее всего,
еще спит, но надо сходить посмотреть.

Потом в трубке раздался женский голос, низкий и глуховатый:

- Я слушаю.

- Это Эркюль Пуаро. Вы меня помните?

- Да, конечно, мосье Пуаро. Я к вашим услугам.

- Мне хотелось бы с вами побеседовать.

- Ради Бога.

- Я могу прийти на Хикори-роуд?

- Пожалуйста. Я буду вас ждать у себя. Предупрежу Джеронимо, и он вас
проведет в мою комнату. В воскресенье в доме полно народу.

- Благодарю вас, мисс Хобхауз. Я вам очень признателен.

Джеронимо рассыпался в любезностях, открыв Пуаро дверь, а потом,
подавшись вперед, сказал, как всегда, заговорщически:

- Я проведу вас к мисс Вэлери очень тихо. Ш-ш-ш! Приложив палец к губам,
он провел Пуаро наверх, в большую комнату, выходившую окнами на улицу. Она
была со вкусом обставлена и представляла собой довольно роскошную гостиную,
служившую одновременно спальней. Диван-кровать была покрыта слегка вытертым,
но красивым персидским ковром, а маленькое, орехового дерева, бюро эпохи
королевы Анны <Королева Великобритании и Ирландии Анна правила в 1665 - 1714
годы. Для стиля мебели этой эпохи характерны простота и изящество:
использование орехового дерева, обилие инкрустации, стулья с гнутыми
ножками.>, на взгляд Пуаро, никак не могло быть частью изначальной
меблировки общежития.

Вэлери Хобхауз встала, приветствуя Пуаро. Вид у нее был усталый, под
глазами темнели круги.

- Mais vous etes tres bien ici <А у вас тут хорошо (фр.).>, - сказал
Пуаро, поздоровавшись. - Можно сказать, chic <Изысканно (фр.).>. Очень
уютно. Вэлери улыбнулась.

- Я давно здесь, - сказала она. - Целых два с половиной года. Успела
немного обжиться, обзавестись вещами.

- Но вы не студентка, мадемуазель?

- О нет, я работаю. Занимаюсь коммерцией.

- В косметической фирме?

- Да. Я закупаю косметику для "Сабрины Фер", это салон красоты. Вообще-то
я тоже в доле. Наша фирма занимается не только косметикой. Мы также торгуем
предметами женского туалета. Всякими парижскими новинками. Я как раз ведаю
этим.

- Стало быть, вы частенько ездите в Париж и вообще на континент?

- О да, примерно раз в месяц, иногда чаще.